Сердитым взмахом Оль снял щит с лошадок, и вскоре трое всадников ехали к городу. Оль что-то выглядывал в той стороне, где находились поля, хотя до них еще оставалось полтора-два перехода. Кальен следовал за ним. Наместник придерживал лошадку, поджидая Хона и подавая ему какие-то знаки бровями – не понять, обвиняющие или ободряющие. Все трое, уезжая с поляны, встретились глазами с ночницей и получили от нее едва заметный кивок: справимся, свидимся.
Потом наместник, бросив виноватый взгляд на мага, завернул к городу: с утра его ожидали дела, которые откладывать дальше уже не было никакой возможности. По кивку Хона двое стражников отправились с наместником, остальные вместе со старшиной стражи повернули вслед за магами.
Дождавшись, пока последний всадник отъедет на достаточное расстояние, Дефара шумно выдохнула и принялась ходить туда-сюда по поляне, сильно взмахивая онемевшими от неподвижности руками.
Ыч наблюдал за ней, выпятив губу.
– Ну что, братец троллик, – улыбнулась ночница и остановилась, – раскопаем грязные тайны пожелтевших порталов?
Ыч пожевал губами, перевалился с ноги на ногу и солидно кивнул:
– Раскопащая.
* * *
– Не нравится мне это, – решил Кальен, взглянув на поле.
По нему бродили мошукские мужики, разглядывали землю и сильно притопывали по ней. Магические отголоски различались явственно – дикие, неоформившиеся.
Оль спешился на меже, разделяющей поле и закраину вербяного поселка, хлопнул лошадку по шее и вразвалку пошел вперед. Он выглядел совершенно беспечным, только цепкий взгляд внимательно шарил по грудам земли, по людям, по кочкам у межи и редким кустам шиповника.
Кальен подошел, остановился у края нераспаханного поля. Прикрыл глаза, постоял так, к чему-то прислушиваясь. Медленно поднял руку, накрывая горстью нечто незримое. Оль с любопытством следил за Кальеном – такие ухватки были гласнику неизвестны. Ему не приходилось прежде взаимодействовать с самоучками – не было нужды. Оль мало знал про них и про их способы действий – только что самоучка не может использовать дар в полную силу и не знаком с большей частью заклинаний, известных магам, которых обучали в Школе. Зато самоучки охотно работали с магическими Картами, которые тащили из Миров-междумирий подлетки. Отчего-то только теперь Оль сообразил, что толковый самоучка, выбравший собственный путь освоения магической науки, мог бы чем-нибудь да удивить его, городского гласника. А в чем-нибудь – и превзойти. Наверняка.
А что Кальен был толковым и сильным магом – сомневаться причин не было. Он, как обмолвился Дорал, даже порталы умел создавать, а на такое мало у какого самоучки хватало силенок.
– Похоже на призорцев. Или на кикимор. – Кальен открыл глаза и теперь в задумчивости потирал ладони, внимательно разглядывая свои пальцы. И чего он там видит? – На человеческую магию не тянет, на эллорскую тоже.
Люди на поле, увидев магов, прекратили расхаживать, но подходить не торопились, сбились в кучку, шептались, поглядывали исподлобья.
В прежние времена горожане так себя не вели. Раньше гласнику при встрече махали руками, приветливо улыбались, перекидывались шутками или пустыми дружелюбными словами. А волком не глядели и в кучки при его появлении не сбивались. В прежние времена, быть может, прорицательское чутье что-нибудь подсказало бы Олю, но нынче оно молчало, и маг никак не мог свыкнуться с этим. Всякий раз, когда Оль думал про свой дар прорицателя, возникало такое чувство, словно он силился что-то вспомнить и не мог.
– Давай норы поглядим. – Гласник решительно потопал вперед. – Все ж похоже было на мошковиков, только я вчера не понял, с чего бы им копаться на полях. Но ежели Дорал правильно думает, что бесхозные призорцы могли подичать от колыханий этой… как он ее назвал?
– Околоземица.
– Во. Тогда это и вправду могут быть мошковики. И тогда хлопанцы нашему полю настали. Камыши, горшки…
– Я бы не заходил на поле далеко.
– Я бы тоже. И этих, которые по глупости храбрые, – их тоже надо согнать оттуда. Эй, мужики! – заорал Оль и стал махать горожанам, но те лишь попятились на несколько шагов. – На межу сойдите! Сойдите, кому сказал!.. Во, гляди, туточки нора была.
Маги присели около горбика земли, сложенного из сухих комочков. Аккуратно принялись раскапывать затоптанный стражниками ход.
– Куда ты горстями гребешь, аккуратней надо, цапнет же, – шипел Кальен.
– Да нет их там, – уверенно отвечал Оль, – гляди, это не запечатка?
– Да бдыщева матерь ее разберет, – Кальен наклонил голову к одному плечу, к другому, – но точно дрянь какая-то.
– Точно! Чуешь, теплом пышет?
– Ага. Ну ее к демону. – Кальен поднялся и сердито посмотрел на мужиков, которые по-прежнему мялись посреди поля. – Ты их сгонишь оттуда наконец?
– Как?!
– Да мне откуда знать? Ты ж тут гласный маг! Ну рявкни на них, что ли!
Оль с сомнением оглядел мужиков и заорал снова:
– Эй, почтенные! Уйдите с поля!
«Почтенные» пошептались и заорали в ответ:
– Сам иди! Не тебе его пахать, не тебе и топтать!
– Да что ты будешь делать, – вздохнул гласник, – пахать им. Прям сей вздох, что ли?
– Проверяют, – поморщился Кальен. – Проверяльщики, тоже мне. Вон, гляди, по норе топает, придурочный. Как будто у него нога лишняя.
Подъехали Хон и стражники, встали у края поля – лица кислые, губы кривятся: чего, дескать, вы тут копошитесь, маги? Сказано ж было: без вас управились. Зачем приехали, чего вам тут рыться, а?
– Хон, убери этих тугоумных с поля! – Оль отер со лба пот, оставив на нем длинную полосу грязи. – Тут не пойми чего творится!
Старшина стражи хмыкнул и с подчеркнутым вниманием осмотрелся. По его мнению, не творилось ровно ничего: тишь, гладь да притоптанные норки. Вот вчера творилось, и позавчера тоже, это да!
Нарастающих магических отголосков, от которых у магов пробегали по спине мурашки, Хон не ощущал.
Мужики на поле слов не услышали, но по виду гласника и стражников безошибочно угадали, кому тут поддержка привалила, и снова принялись хорошенько притаптывать норы поблизости – из чистой мстительной вредности: вот вам, гадские гады, вот! Не давали подступиться, поднимали непроглядную пылюку над полем, мошкару кусучую нагоняли, лошадков пугали – вот вам, гадины, вот!
– Убери людей! – повысил голос Оль.
Хон сложил руки на груди.
Гласнику нестерпимо захотелось что-нибудь швырнуть в старшину стражи. Ком земли, башмак, Охрипа – все равно, лишь бы от души.
Кальен, снова прикрыв глаза, бубнил заклинание, а между поднятых ладоней кружилось что-то вроде груды стальных опилок. Оль махнул рукой на стражников и уставился на эти опилки.
