Книга А вот и завтра, страница 37. Автор книги Михаил Веллер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «А вот и завтра»

Cтраница 37

Коллективная ответственность ужасна. Но эффективна. Генерал Ермолов пообещал повесить всех стариков аула – ему вернули украденного майора и больше красть людей и требовать выкуп не пытались. Матросы убитого капитана Кука вытребовали у офицеров право мести – и прошли с ружьями побережье, оставив на месте трех деревень трупы и пепел, после чего туземцы вернули останки Кука и поклялись в мире.

А как сейчас? А сейчас даже пленных моджахедов содержат в Гуантанамо, стараясь установить степень личной вины, а правозащитники борются за их права. Мы цивилизованные люди и по факту принадлежности к банде на месте не расстреливаем, и вообще не расстреливаем.

А они? Они звери, режут головы людям по факту принадлежности к группе: христианам, американцам, белым.

И только один народ на земле несет сегодня коллективную ответственность за то, чего вообще никто конкретно из ныне живущих не совершал: это немцы. В них живет вина за Вторую мировую войну. Хотя уже вышли на пенсию старики, которые родились после этой войны.

…А теперь к делу.

Человек – животное социальное. Существует только как часть социума. Един с ним как клетка культурного тела: языком, кровью, местом, поведением, мировоззрением и историей. Его причастность к свершениям и славе своего социума естественна. Может ли он быть причастен к социуму наполовину: ко всему хорошему да – ко всему плохому нет? Ответ очевиден.

Понятно, что гений и герой – порождение и часть народа: он был рожден и воспитан, его кормили и учили, у него были родственники и друзья, помощники и руководители, – и только как один из узелков или побегов этой гигантской паутины, сети – он и смог что-то сделать. Без социума он был бы никто, его свершения были бы невозможны. И все, кто своим трудом участвовал в его появлении и формировании – причастны к его делам. А без всего народа – и их никого бы не было.

А без его влияния – и мы, потомки, были бы другими. Так что Пушкин и Менделеев – это в некотором смысле и мы тоже. Еще одно: гордиться – значит подражать.

А Иван-дурак? А Емеля-лежебока? А Малюта Скуратов? А подавление венгерской революции 1848 года? А агрессия против Финляндии-1939? Разделы Польши 1772, 1793, 1795, 1939? Аннексия Прибалтики-1940? И вот тут Россия заявляет, что она ни в чем не виновата – но прибалты и поляки не согласны.

Смотрите: русские гордятся причастностью к борьбе с Наполеоном и Гитлером – но отрицают свою причастность к варшавской резне Суворова или подавлению Венгерской революции-1956: «Но мы-то при чем, которые там близко не были?».

Насколько я могу судить: евреи гордятся вкладом в науку и культуру, ощущают свою причастность народа-жертвы к еврейским погромам от Хмельницкого до Петлюры, скажем, – но категорически отрицают свою причастность как людей того же народа к террору Гражданской войны, когда евреи Бела Кун и Розалия Залкинд руководили расстрелами десятков тысяч людей в Крыму, Урицкий командовал Петроградской ЧК, роль Троцкого известна, роль Свердлова известна так, что весьма темна. И далее Ягода командовал НКВД, Френкель и Берман создавали ГУЛАГ, и вообще перечень длинен. «Но вот к этому мы отношения не имеем, ну мы-то здесь при чем», – такова стандартная реакция. Хотя антисемиты ставят в вину всем евреям все, что они когда-либо делали, плюс то, чего не делали.

И вот современный и актуальный пример. Полицейский в США застрелил очередного черного преступника, не подчинившегося приказу и оказавшего опасное сопротивление, – внимательнейший суд полицейского оправдал. И все черное население городка, или мегаполиса, или штата, или по всей стране – выходят на демонстрации протеста, устраивают погромы, грабят магазины и жгут машины; полицейских везут с травмами в госпиталь, вводят национальную гвардию, рьяных зачинщиков пытаются арестовать.

Расовое сообщество ощущает свое единство с убитым и демонстрирует свою ответственность за его судьбу. Плевать, что он преступник! Главное – он наш! А не наши убивают нас, гады!

Преступник и жертва здесь в одном лице. Братья по расе заявляют свое единство с жертвой – зная об его преступной социальной сущности. Но полиция не смеет заявить об единстве его братьев по расе с преступником.

Известна очень высокая криминализация афроамериканцев, их склонность к насилию и неподчинению законам и властям. Но говорить о склонности к криминалу вслух нельзя. Это расизм. Однако мы сейчас о частности: говорить об ответственности черной общины за преступника – нельзя! Он – отдельный антисоциальный элемент. А группа – она не отвечает за это.

Когда его застрелили – община за него отвечает, и буйно отвечает.

Когда он всю жизнь грабит – община за него не отвечает.

По факту: группа объявляет свою ответственность за преступления того парня. Да, мы его защищаем, оправдываем, нам плевать, что он преступник, он наш.

И. Бунт не обязателен. Бунт редок. Бунт – это лишь экстремальное проявление своей причастности к преступнику в случае его конфликта с властью. Мы фиксируем эту причастность как основу, базовый уровень бунта в поддержку: он наш! Но мы же отрицаем эту групповую причастность как соучастие в рождении криминала: а мы при чем?..

Если бы. Семья, друзья, старшие, все окружение, вся группа контакта с детства формировала человека в том духе, что преступность – это скверно, недопустимо, позорно, порицаемо, непростительно, стыдно. И если бы. Ребенок с детства не видел кругом преступников как людей сильных и уважаемых, храбрых и привлекательных. И если бы добродетель неукоснительно вознаграждалась на всех уровнях. А преступление на всех уровнях неукоснительно каралось. Хрен бы он вырос преступником. Прибыли бы не было. А страх был. И нигде никакой поддержки. А везде только страх наказания и позора. Так он не дурак. Жил бы по закону.

А то интересно: среда воспитала и поддерживает – но никто не виноват. Распыление ответственности это называется. Никто – значит все!

Еще проще пример: теракт исламского радикала. Но вся община – о, это наши чудесные мусульманские братья, они могут не беспокоиться.

Однако. Его родили, выкормили, вырастили, воспитали, научили читать, сформировали в духе ислама, внушили мысль о превосходстве, вложили идеи борьбы с неверными, кто-то дал деньги или работу для денег, кто-то достал взрывчатку, кто-то автомобиль – и у каждого соучастника ветвистый куст жизненных связей, без которых он просто не существует. Вот все они и виноваты – на каждом своя доля вины!

Еще проще. Армия. Война. Летчик. Самолет. Бомба. Двадцать убитых. Летчика сбили, судили, расстреляли – виновен, бомбил мирный квартал.

А теперь считаем. Техники обслуживали самолет. Оружейники подвешивали бомбы. Заправщики заправляли. Диспетчеры направляли. Повар готовил обед, официантка подавала блюда, судомойка мыла посуду. Часовые охраняли склады, водители возили материальное довольствие. Короче, на один самолет – сто человек обслуживания всех родов.

Но еще летчика родили и вырастили, учили в школе и училище, выращивали для него хлеб и мясо, шили одежду и обувь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация