Мартин умолял меня поверить ему. Неужели наступил тот самый момент, когда мне придется поставить на карту все?
Я заставила себя думать, но это было нелегко. Тревога и страх блокировали шестеренки и колесики в моей голове.
Мысли мои вращались вокруг Мартина и Донны, то и дело возвращаясь к Тому.
Мой друг сказал нечто такое о своем последнем деле, что заставило мои мысли остановиться.
Защищая Натана Адамса, Том утверждал, что, хотя его клиент – негодяй и бандит, это вовсе не означает, что он причинил вред своей жене. Но Том Брискоу стыдился того, что подобная линия защиты оказалась успешной и вскоре Сюзи была убита.
Слова Тома отчетливо зазвучали у меня в ушах.
Она была со своим адвокатом, которая повернулась ко мне и сказала: «Нам остается лишь дождаться следующего раза».
Слова адвоката Сюзи вдруг показались мне очень важными. Ведь все знали, что Натан Адамс – психопат и насильник, но блестящая аргументация Тома в суде и отсутствие прямых улик привели к тому, что он избежал наказания.
Однако сейчас Натан Адамс сидел в тюрьме, отбывая пожизненный срок за убийство. Полиция и королевская прокуратура по уголовным делам все-таки достали его, потому что Адамс совершил насилие во второй раз.
От этой мысли у меня закружилась голова, и я начала обдумывать ее. Взяв острый нож с зазубренным лезвием со своей тарелки, я протерла его салфеткой, а потом медленно переменила хват, держа его не как столовый прибор, а как оружие.
После чего, уже не думая об опасности, которую сулил мне наспех разработанный план, я надела пальто, сунула в карман нож, взяла телефон и зашагала обратно к Дорси-Хаусу.
Глава сорок пятая
Выйдя из паба, я поняла, что должна позвонить, ведь позже у меня может и не быть такой возможности.
Поколебавшись, я пролистала список контактов и сделала глубокий вдох.
Он ответил почти немедленно.
– Не ожидал, что ты когда-либо захочешь вновь заговорить со мной, – голосом, в котором сквозило явное удивление, произнес он. – А где это ты? Такое впечатление, что ты попала в аэродинамическую трубу.
– Я просто гуляю, – отозвалась я, прижимая телефон ко рту, чтобы он мог слышать меня. – Я должна рассказать тебе кое-что, – продолжала я. – Нет, я должна рассказать тебе все.
Последовала долгая пауза – достаточно долгая для того, чтобы я могла передумать и отказаться от своих намерений.
– Продолжай, – сказал Алекс Коул.
А я пожалела о том, что не могу закурить. Я отчаянно нуждалась в алкоголе или никотине, но у меня не было ни того, ни другого, чтобы успокоить нервы. Вместо этого я сунула в рот указательный палец и принялась грызть ноготь.
– Я знаю, что все мы еще надеемся на то, что Донна жива и здорова. Буду откровенна – отчасти это объясняется тем, что я не верю, будто Мартин имеет какое-либо отношение к ее исчезновению.
– Думаю, что в этом мы все согласны, – одобрительно заявил Алекс.
– Как тебе известно, я наняла частного сыщика, чтобы он присмотрелся к Донне. Именно так я узнала о ваших отношениях.
– Господи, Фран. Сколько я должен повторять одно и то же? Между нами не было никаких отношений…
Я перебила его, не дав ему закончить:
– Мой агент также сообщил мне, что Донна и Мартин по-прежнему занимаются сексом. Я знала о том, что они встречаются, и следила за ними в ночь ее исчезновения. Они вошли в дом Донны, но я видела, как спустя некоторое время Мартин ушел оттуда.
– Ты заявила об этом в полицию? – Судя по его тону, он не верил своим ушам.
– Да, но, кажется, они восприняли это скептически. А вчера они чуть было не арестовали меня.
– Арестовали? Вот дерьмо.
– Как ты можешь себе представить, я предстаю перед ними в очень невыгодном свете. У меня роман с Мартином, я лезу туда, куда меня не просят, слежу за ним и Донной. На месте полиции ты счел бы меня одержимой любовницей. Даже опасной.
– Для чего ты все это мне рассказываешь?
Я с трудом проглотила комок в горле. Нет, я должна сделать то, что задумала.
– Потому что у меня есть улики против Мартина. И еще потому, что я не знаю, что с ними делать.
– Какие улики?
Я рассказала ему об ожерелье и настойчивых уверениях Мартина в том, что Донна никогда не бывала в Дорси.
– Если бы мне приспичило избавиться от кого-либо, я бы отвез его именно туда, – пробормотал Алекс. – Одинокий старый домик у самого синего моря.
– Полиция явно обыскала его, но ожерелья не нашла.
– Как и тела.
– Сомневаюсь, что они вообще нашли что-либо существенное, в противном случае эксперты-криминалисты все еще работали бы здесь, – подхватила я.
Перед тем как рассказать ему остальную часть своего плана, я немного помолчала. Хотя было холодно, меня прошиб пот. Ладонь, которой я сжимала телефон, стала влажной, а неровное дыхание с хрипом вырывалось у меня из груди.
– Сегодня я собираюсь переночевать в Дорси-Хаусе. А завтра утром отвезу ожерелье инспектору Дойлу.
– Мартин знает об этом?
– Нет, – быстро ответила я. – И ты ничего не говори ему. Тебе я рассказываю об этом лишь потому, что хочу, чтобы ты был готов. Если Мартина арестуют и предъявят ему обвинение, тебе, скорее всего, понадобится некоторое время, чтобы разобраться с непредвиденными последствиями этой истории.
– Спасибо тебе. Я очень ценю все, что ты сделала для нас.
Когда связь оборвалась, руки у меня дрожали. Теперь мне оставалось только ждать.
Я сделала еще несколько шагов, прежде чем вновь взяться за телефон.
– Это Фран.
– Слава богу, – с облегчением отозвался Мартин. – Когда ты в первый раз сегодня бросила трубку, я запаниковал.
Я приказала себе оставаться спокойной.
– Мы сможем встретиться завтра утром?
– Разумеется, – с надеждой согласился Мартин.
– Инспектор Дойл вызывает меня к себе к одиннадцати. Давай встретимся в девять тридцать в Пимлико. Если я опоздаю, дождись меня. На ночь я останусь в Дорси, а движение в утренние часы пик может быть плотным.
– А почему ты не можешь вернуться сегодня вечером? Снимем номер в гостинице, как в прошлый раз.
– Я уже здесь. Кроме того, погода настолько плохая, что мне лучше оставаться на месте. Ты ведь не возражаешь, если я переночую в доме, а? В сарае может быть слишком холодно, но я заметила, что на втором этаже сохранилось несколько кроватей.
– Ожерелье еще у тебя?
– Я ношу его, – ответила я, прикоснувшись к шее.
