Сердце гулко колотилось у меня в груди, когда я потной ладонью стиснула нож.
– Алекс, стой! – пронзительно крикнула я. Все фрагменты головоломки встали на место.
Я понимала, что должна помочь Мартину, но что будет, если я промахнусь и раню его? Взгляд мой метнулся вправо, к старой вазе, стоявшей на прикроватном столике. Выронив нож, я спрыгнула с кровати и дрожащими руками подняла вазу. Перед глазами у меня все плыло. Шум, движения, тени. Я замахнулась, и в этот миг Мартин сорвал с лица незнакомца лыжную маску. Раздался звон разбитого стекла, чей-то пронзительный вскрик, а потом на фоне разбитого окна я разглядела Мартина. Он обернулся и прижал меня к себе. Я чувствовала исходящий от него запах пота и страха, но замерла на несколько секунд, просто радуясь тому, что осталась жива, после чего повернулась к окну. Глядя вниз, во внутренний дворик сквозь торчащие осколки, я не увидела ничего, кроме белого лица Софи Коул, запрокинутого к небу.
Первыми прибыли пожарники, за ними – сотрудники «скорой помощи», которым пришлось добираться сюда из Колчестера.
Я едва могла говорить и потому предоставила Мартину разбираться с ними, не желая ничего видеть и слышать. Потом я нашла в доме укромный уголок и забилась в него, подтянув колени к груди и обхватив их обеими руками. Звуки сирен и синие вспышки проблесковых маячков растаяли вдали, когда Софи увезли в больницу, а пожарники удостоверились, что здесь им нечего делать.
До меня донесся чей-то голос, крикнувший, что перешеек залит водой и что движение возобновится не раньше, чем через час, хотя инспектора Дойла из полицейского участка Белгравии уведомили о случившемся и он уже едет сюда.
– Как вы себя чувствуете, милочка? – В комнату вошла женщина-полицейский и набросила мне на плечи одеяло. – Здесь где-нибудь есть чайник?
– Нет. Здесь вы его не найдете, – ответила я.
Она посмотрела на меня так, словно спрашивала себя, как же я могу жить здесь, в Дорси-Хаусе. Без сомнения, в ее глазах я выглядела этакой чокнутой мисс Хэвишем, и умственная слабость, которую я сейчас испытывала, действительно роднила меня с одной из самых знаменитых героинь Диккенса.
– Кстати, вас желает видеть один ваш друг. – Подняв голову, я увидела застывшего в дверном проеме Тома.
Я с трудом поднялась на ноги, и он крепко обнял меня.
– Ты все-таки приехал, – спрятав лицо у него на груди, сказала я.
– Только что перебрался через перешеек. Лучше поздно, чем никогда.
– Ты пропустил все самое интересное.
Он даже не улыбнулся.
– Мне очень жаль, Фран.
– Я справилась без тебя, – ответила я.
– Как всегда.
Слова его прозвучали как комплимент, и я позволила себе ответную благодарную улыбку.
– Я слышал разговоры, – сказал он. – Очевидно, Софи Коул осталась жива. Они удивлялись тому, что она выжила после падения с такой высоты.
Я кивнула, не зная, смогу ли когда-либо забыть то, как Софи лежала на бетоне, словно марионетка с перерезанными ниточками.
– Софи – стойкий и закаленный боец. Уверена, она будет жить.
– Мне пора идти. Кажется, Мартин хочет поговорить с тобой.
– Задержись еще ненадолго, – попросила я, не зная, как буду чувствовать себя наедине с Мартином.
– Я ошибался насчет него, – сказал Том. – Я был уверен, что это он убил Донну. Приношу свои извинения. Мне следовало положиться на твое мнение.
– Нет, я ведь тоже ошиблась в нем, – сказала я, скорее себе, нежели своему другу. – Передай ему, что я буду ждать его снаружи, – спустя несколько мгновений попросила я.
На меня никто не обращал внимания, когда я, с трудом переставляя ноги, вышла на подъездную дорожку. Край одеяла, наброшенного мне на плечи, волочился по гравию. Я понимала, что рано или поздно кто-то должен будет допросить меня, но сейчас я была просто статистом, одним из участников массовки. На передней лужайке под буковым деревом стояла скамейка, и я присела на нее, глядя, как вслед за мной из дома вышел Мартин.
– Спасибо, – поблагодарила я его, когда он сел рядом со мной. – Спасибо, что приехал.
Он ничего не ответил, лишь положил мне руку на плечо и крепко сжал его.
– Как ты догадался, что надо проследить за Софи? – спросила я. Я пыталась сложить недостающие фрагменты, но голова у меня была словно набита ватой и решительно отказывалась соображать.
– Я знал, что ты очень умна. Когда ты позвонила и сказала, что находишься в Дорси и что ожерелье у тебя, я понял, что ты испытываешь меня и хочешь, чтобы я приехал сюда. При этом я очень надеялся, что ты позвонила и Алексу. И я оказался прав. Единственным сюрпризом для меня стало то, что сюда отправилась Софи, а не Алекс.
– Значит, они оба были замешаны в этом деле? – медленно проговорила я.
Мартин накрыл мою руку холодной ладонью.
– Не знаю. Но уверен, что все прояснится совсем скоро. – Он помолчал, прежде чем заговорить снова. – Не могу поверить, что это сделала Софи. Думаешь, что знаешь людей, а они после этого… – Он осекся.
Я подняла на него глаза и увидела, что он плачет.
– Не надо, все уже кончилось, – мягко произнесла я.
– Я просто хочу знать, что они с ней сделали. Что они сделали с Донной, – смаргивая слезы, ответил он.
Я неловко взяла его под руку.
Мне казалось, что я сижу рядом с незнакомцем, и мне не хотелось видеть его таким.
– Мы должны найти ее тело, – сказал Мартин, пытаясь взять себя в руки. – Она хотела бы, чтобы ей устроили пышные похороны. Донна любила людей. Мы пригласим на церемонию всех. Ей это понравилось бы.
Я почувствовала, как у меня самой на глаза наворачиваются слезы и окружающий мир вновь расплывается. Смахнув их тыльной стороной ладони, я услышала, как мелкий гравий хрустит под чьими-то шагами. Подняв голову, я увидела офицера полиции в форме, который явно был каким-то начальником.
– Мистер Джой? – осведомился он, и на лице его отразилась неуверенность.
Мартин кивнул.
– Инспектор Баннистер, полиция Колчестера. Инспектор Дойл из полиции метрополии едет сюда, но я решил, что вы должны узнать об этом до его приезда… Один из моих коллег находится сейчас в больнице, вместе с Софи Коул. Они смогли коротко переговорить с ней… Мы пока не можем утверждать этого со всей определенностью, но она сообщила нам, что ваша супруга, Донна Джой, еще жива.
Глава сорок седьмая
Я проснулась в устричном сарае, одна, под крики чаек, носящихся кругами над головой. Звезды уже исчезли, и ночное небо посветлело. Над лиманом вставало солнце, его розовые лучи отбрасывали на воду металлические отблески, и унылый пейзаж постепенно сменялся чем-то по-настоящему красивым.
