Я сунула руки в карманы, и мы зашагали к пабу.
– Хороший выдался денек?
На жаргоне Пола это означало: «Ты выиграла?»
Пол обязательно должен был знать, насколько успешно мы вели свои дела. Собственно, наш старший клерк мне очень нравился, от него всегда можно было ожидать поддержки – сродни отцовской, хотя я ни на миг не позволяла себе поверить в то, что его забота носила исключительно альтруистический характер. Получить работу любой барристер мог только по направлению или личной рекомендации, и Пол, в качестве старшего клерка жонглировавший всей системой, получал свой процент со всех гонораров, которые нам доставались.
– Сегодня после обеда у тебя назначено кое-что интересное, не так ли? – поинтересовался он.
– Предварительная встреча с солиситором и клиентом. Денежный развод.
– Насколько денежный? Или ты еще сама не знаешь?
– Ну, не такой, как у Пола Маккартни, – улыбнулась я. – Но достаточно крупный.
Старший клерк пожал плечами.
– Стыд и позор. Нам бы не помешали несколько дел, о которых кричали бы все газеты. Тем не менее отличная работа, мисс Дей. Разводами такого масштаба обычно занимаются королевские адвокаты, но тут солиситор затребовал именно тебя.
– Это Дейв Гилберт. На Рождество я послала ему бутылку превосходного виски, и потому он добр ко мне весь год.
– Пожалуй, он знает, что ты лучший адвокат в Лондоне в плане «цена-качество». Я бы и сам постучался к тебе в дверь, если бы моя супружница сбежала с миллионером, сколотившим состояние на торговле металлоломом, – подмигнул он.
«Перо и парик», типичный паб Темпла, кормивший и поивший барристеров еще с викторианских времен, располагался всего в нескольких минутах ходьбы от нашей конторы. Я с благодарностью подставила лицо теплому порыву воздуха, окунаясь в уютную атмосферу помещения, обшитого деревянными панелями.
Но уже в следующую минуту я недоуменно нахмурилась, узнав группу своих коллег, сгрудившихся в приподнятой нише в дальнем конце бара. Было непривычно видеть их сразу в таком количестве, да еще в одном месте, если они не собрались в конторе, чтобы выпить за счет клиента.
– Что происходит?
– С днем рождения! – Пол широкой улыбкой приветствовал Чарльза Напьера, главу нашей конторы, который повернулся и помахал нам рукой поверх голов двух невысоких и симпатичных практиканток.
– Значит, мы не встречаемся с солиситором? – поинтересовалась я, испытывая неловкость и даже смятение.
Хотя сама суть моей работы требовала выступлений в суде, я ненавидела оказываться в центре внимания. Кроме того, я рассчитывала утаить тот факт, что сегодня мне исполняется тридцать семь, причем не в последнюю очередь оттого, что на всех парах мчалась к сорокалетию.
– Только не сегодня, – во весь рот улыбнулся он, проводя меня по пабу.
– Черт возьми! Вот это сборище, – прошептала я, зная, как трудно обычно бывает собрать столько моих коллег в одном месте.
– Не бери в голову. Ходят слухи, что старина Чарли попал в окончательный список кандидатов в члены Высокого суда. Как мне представляется, по такому случаю он пребывает в радужном настроении, отчего пообещал угостить шампанским всех, кто придет на торжество.
– И тут явилась я, думая, что он действительно решил поднять бокал за меня.
– Что ты пьешь, именинница? – обратился ко мне с вопросом Пол.
– Содовую с лаймом! – крикнула я ему, когда он направился к бару, предоставив мне возможность присоединиться к Вивьен Мак-Кензи, одной из самых опытных и уважаемых барристеров в Бургесс-корте.
– С днем рождения, Фран, – сказала Вив, дружески обнимая меня.
– Полагаю, что я уже в том возрасте, когда можно притворяться, будто это самый обычный день, – отшутилась я, снимая пальто и перебрасывая его через спинку стула.
– Вздор, – проронила в ответ Вив. – Я старше тебя на два десятка лет, но до сих пор ношусь с идеей начать все сначала – вроде того, как мы даем себе обещания начать новую жизнь на Новый год, только без избитых клише и страха потерпеть неудачу уже к Крещению. Итак… Тебе известно, что за день у нас будет завтра? – продолжала она, явно намекая на свою причастность.
– День после моего дня рождения?
– Будет опубликован список королевских адвокатов. А это значит… – Она сделала многозначительную паузу.
– Исполнение чьей-то главной мечты. – Я улыбнулась.
– Это значит, что начнется подача заявок для желающих попасть в список королевских адвокатов на следующий год, – драматическим шепотом сообщила она.
Я знала, что будет дальше. Надеясь избежать предстоящего разговора, я с деланной небрежностью принялась обозревать паб.
– Ты не думала о том, чтобы подать заявление? – не отставала Вив.
– Нет, – отрезала я с решимостью, в которой не хотела признаваться даже себе.
– А ты ведь уже не слишком молода. Надеюсь, это для тебя не новость?
Я окинула ее циничным взором.
– Именно эти слова любая женщина просто мечтает услышать в свой день рождения.
– Это был комплимент.
Вив внимательно рассматривала меня. Этот ее взгляд был мне знаком: ноздри слегка раздуваются, брови чуть приподняты, а серые глаза смотрят в упор, не мигая. У нее была лучшая внешность для нашего дела, и она использовала ее на полную катушку. Помню, когда она была моим наставником, я наблюдала за ее поведением в суде, а потом практиковалась дома перед зеркалом.
– Ты находишься в самом верху списка тех, кто пока что не удостоился шелковой мантии, – с чувством заговорила она вновь. – Солиситоры тебя обожают. Я не задумываясь могу назвать дюжину судей, которые дадут тебе прекрасные рекомендации. Тебе просто нужно начать верить в себя.
– Я сомневаюсь, что сейчас подходящее время для того, чтобы подать заявление.
– Держи свое вино и содовую, – подмигнул мне Пол, стараясь не уронить два бокала, бутылку «Пино Гриджо» и небольшую баночку «Швепса».
– Как ты узнал, что у меня сегодня день рождения? – улыбнулась я, забирая у него бокалы.
– Я взял себе за правило знать обо всем, что происходит в Бургесс-корте. – Он разлил вино по бокалам и поднял на меня глаза. – Итак, шелковая мантия. Ты созрела для нее, Фран?
– Пол, не начинай. Только не сейчас, – отмахнулась я, пытаясь свести допрос к шутке.
– А почему не сейчас? Подача заявок начинается завтра, – сказал он, покосившись на Вивьен.
Чья-то широкая спина передо мной вздрогнула и повернулась.
– Полагаю, самое время присоединиться к вашей милой беседе, – прозвучал бархатный баритон.
– Привет, Том, – отозвалась я, поднимая глаза на своего коллегу и ровесника. Он был на несколько дюймов выше и оставался в прекрасной физической форме благодаря гребле и лодочным гонкам на Темзе. – А мне казалось, что Итон должен был научить тебя хорошим манерам, – подколола я его.
