– Нет, клянусь тебе. Она ни разу там не была. Фран, нам нужно поговорить об этом. Возвращайся в Лондон, давай встретимся. Только не у Алекса и Софи. Где-нибудь в другом месте, где нам никто не помешает.
– Я не желаю видеть тебя, Мартин.
– Фран, прошу тебя. Будь благоразумной. Возвращайся. Как ты попала в Эссекс? Я могу прислать за тобой машину, если поезда уже не ходят.
– Как ее ожерелье оказалось в устричном сарае?
– Не знаю. Наверное, кто-то подбросил его туда, – сказал он и умолк. – Фран, это очень важно. Ты должна привезти мне это ожерелье.
– Чтобы ты избавился от него?
– Ты должна мне поверить: Донна никогда не бывала в Дорси-Хаусе. Да, это может быть ее ожерелье, но я не понимаю, как оно попало туда, разве что кто-то специально подбросил его. Например, Алекс?
Я попыталась понять ход его мыслей.
– Алекс мог видеть, как Донна носит это ожерелье, – сказал он, уже откровенно паникуя. – Не исключено, что он сам и купил его. Но если он имеет какое-либо отношение к ее исчезновению, если он хочет подставить меня, потому что ему нужна моя доля в компании, он легко мог купить точно такое же и подбросить его в Дорси. Ты должна верить мне, – сказал он, и теперь в голосе его прозвучали боль и усталость.
А я не знала, чему мне верить. Он был или отчаявшимся человеком, в страхе пытающимся доказать свою невиновность, или же скользким и убедительным лжецом. Или это я такая дура?
– Пожалуйста, не ходи в полицию, Фран. – Голос его прозвучал негромко и умоляюще.
– Назови мне хоть одну причину, по которой я не должна этого делать, – отозвалась я.
– У меня ее нет.
Похоже, это был первый честный ответ, который я получила от него за время нашего разговора.
– Алекс подставляет меня, Фран. Я знаю. Ему нужна компания. Вся, целиком. Если ты способна поверить хоть чему-то из того, что я тебе сказал, поверь мне в этом. Помоги мне доказать, что я невиновен.
– Я не знаю, Мартин. Не знаю.
Я оборвала разговор простым нажатием на клавишу. Сунув телефон в карман, я уставилась на ожерелье, уютно свернувшееся у меня на ладони.
Несколько мгновений я смотрела на него, после чего, повозившись с застежкой, надела на шею. Я вдруг ощутила прилив смелости, словно это было не простое ожерелье, а доспехи.
Я вернулась к машине и покатила обратно в город. В это время суток поездка займет не меньше полутора часов, и мне нужно было поесть и принять душ, прежде чем я начну всерьез думать об этом.
Подъехав к кафе на главной улице, я заметила, что оно закрыто. Правда, по обеим сторонам дороги располагались два паба. Одним из них был тот, в котором останавливались мы с Мартином, чтобы переждать непогоду, но у меня не было ни малейшего желания туда возвращаться. Второй паб выглядел чуточку современнее, на тротуаре перед ним стояла меловая доска, на которой было написано, что в заведении имеются ресторан и свободные комнаты, и это показалось весьма соблазнительным.
Я заехала на стоянку перед ним и вошла внутрь.
Остановившись у бара, я огляделась. Посетители сидели за столиками и ужинали, а груды исходящих паром сосисок и картофельного пюре, только что доставленные из кухни, выглядели и пахли весьма недурно.
Я взяла меню, лежавшее на стойке бара.
– Это – для легких закусок у стойки, – сообщила мне девушка, разливавшая пиво; судя по ее виду, она едва достигла возраста, позволяющего употреблять спиртные напитки. – Если хотите поесть, идите за столик, и я подскочу к вам через минутку.
– Сколько стоят комнаты?
– Семьдесят пять фунтов за ночь.
Еще один представитель обслуживающего персонала, юноша немногим старше барменши, подошел к ней и отпустил какую-то шуточку. Девушка рассмеялась и стала флиртовать с ним, прежде чем передать ему пенную кружку.
– Я сниму у вас номер, – сказала я, пытаясь поймать ее взгляд.
Она вытерла руки о джинсы, и на лице ее отразилось беспокойство.
– Как скажете. Сейчас принесу вам ключ.
– И еще одно. Не могли бы вы подать мне ужин наверх?
Моя комната располагалась под самой крышей. В ней даже имелись выкрашенные в черный цвет потолочные балки, которые показались мне фальшивыми. Их предназначение явно состояло в том, чтобы придать помещению вид, стилизованный под старину. Мини-бар отсутствовал, но в небольшой сахарнице рядом с чайником обнаружилось сухое печенье «Лотос».
Я взяла сразу три пакетика, уселась на кровать, подобрала под себя ноги и уничтожила их один за другим, ничуть не тревожась о том, что они могут перебить мне аппетит перед бургером, который я заказала в номер.
Откинувшись на подушку, я уставилась на эти фальшивые балки, резко выделявшиеся на фоне побелки. На мгновение я перенеслась в офис Джила, позволяя бегущим по ним лентам света помочь мне вспомнить ту ночь, когда исчезла Донна. Но новых воспоминаний не появилось; я даже не была уверена, что хочу этого.
Действительно ли я видела, как Мартин выходил из дома, или собственная память решила подшутить надо мной? Мне казалось, что я видела Мартина и Донну; Мартина – на улице, Донну – в ее спальне наверху, но ведь они могли выйти и вместе. Быть может, Мартин каким-то образом заманил ее в Эссекс? Я понятия не имела, как ему удалось добиться этого в такой час, после полуночи, но решила не отказываться от этой идеи и посмотреть, куда она меня приведет.
Вы имеете дело с обаятельным, очень умным и коварным мужчиной, который не остановится ни перед чем, чтобы сохранить свои деньги.
Вытряхнуть из головы слова Джеммы оказалось невозможно. В горле у меня застрял комок, стоило мне подумать о том, что она может оказаться права, а я ошиблась, поверив Мартину Джою и впустив его в свою жизнь.
Разумеется, сигналы тревоги звучали и раньше, мне приоткрывались темные глубины его натуры, но я предпочитала не замечать их, ошибочно принимая за страсть и силу.
Оказалось, что телефон по-прежнему зажат у меня в кулаке, и я поднесла его ближе к лицу, вбив слова «обаятельный» и «коварный» в поисковую строку браузера. Что это, включился мой мозг адвоката?
Первые несколько страниц были целиком посвящены психопатам и социопатам, и я вспомнила, как Клэр пошутила на этот счет в художественной галерее. Она тогда сказала, что среди представителей всех профессий именно банкиры и генеральные директоры более всего склонны проявлять психопатические наклонности.
Затем я наткнулась на описание того, как ведут себя психопаты на рабочем месте, а потом – на утверждение, будто социопаты, как правило, очень хороши в постели.
Как выяснилось, психопатия – это психологическое состояние, выявляемое в результате диагностических оценок. Психопаты выглядят умными и искренними, властными и сильными, будучи обаятельными и коварными до такой степени, что даже их близкие не всегда в состоянии разгадать и разглядеть их подлинную натуру. Их общие особенности включают склонность к насильственному поведению и проблемы с формированием эмоциональной привязанности. Они демонстрируют готовность идти на риск, отсутствие сочувствия и угрызений совести, а также низкий уровень терпимости по отношению к окружающим. Некоторые психологи утверждали, что недавний финансовый кризис является прямым следствием корпоративной психопатии и преобладания психопатов на Уолл-стрит. Кроме того, процент психопатов среди журналистов, офицеров полиции и психиатров намного выше по сравнению с остальными группами населения. Как и среди юристов, кстати, но я постаралась отогнать от себя эту мысль.
