Вот как… тогда понятно, почему они весь день скандалят. Мне до жути интересно, что между ними такое произошло, но не лезть же в чужие разборки. Поэтому я молчу и наслаждаюсь дорогой.
Дома меня ловит Игорь и практически приказывает:
— Спишь у меня.
— Игорь, я устала, мы весь вечер шатались по трассе, я хочу в душ и спать.
— У меня есть и душ и спать.
— Все мои вещи в комнате у Крис.
— Значит, иди за вещами, а потом ко мне.
Спорить сил нет, сопротивляться тоже. Я усну, едва коснувшись головой подушки, а назавтра буду решать проблему под названием "Игорь Крестовский". Как — пока не знаю, но обязательно придумаю. У Сержа, может, спрошу.
Я беру полотенце, пижаму, косметичку и, подумав, сумку с документами и деньгами (не то чтобы я не доверяю Кристине, просто… хотя все ж не доверяю). По дороге еще захватываю бутылку воды, потому что дико хочется пить. А может, я волнуюсь. Я-то собираюсь просто спать, а вот в намерениях Крестовского не уверена. Хотя вечернее ожидание машины и встреча с козлом даже его вымотали и наверняка он отрубится еще быстрее.
В какой-то мере мне несложно отправляться спать в его комнату: остаться наедине с Крис, раздраконенной ссорой с Сержем, сродни кошмару.
Я решаю пройти не через дом, а по пляжу, подышать на ночь прохладным воздухом. Спускаюсь к нему и вдруг вижу чуть вдали, там, где кончаются лежаки и начинаются скалы, хрупкую фигуру.
Сначала я думаю пройти мимо и сделать вид, что не заметила Крис, но вспоминаю, как она отключилась у меня на кровати, смотрю на волнующееся море и не могу просто так уйти.
Она не видит меня, сидит на холодном песке. В темноте — пляж освещается только луной — я плохо вижу, что Крестовская делает. Подойдя поближе, понимаю, что ест. То самое угощение, что дала Наталья. Какие-то крошечные пирожки и еще что-то, я в темноте не могу понять. Только щеки Кристины блестят от слез.
Уйди, Аня, ну уйди! Почему я никогда не могу пройти мимо этой девчонки? Почему она мне средний палец, а я лезу ей сочувствовать? Ведь проще будет, сейчас развернусь и сбегу, к Игорю под теплый бок. А она пусть тут сидит, пожинает плоды своего воспитания.
Но не могу. И упрямо бреду к ней, сажусь рядом и протягиваю бутылку воды, непонятно зачем схваченную дома.
Крис молчит. Сидит, словно оцепенев, молчит и смотрит на море.
— Уже рас**здел?
— Поделился, скорее.
— Ну пляши.
— Не буду.
— Че это?
— Не все же такие, как ты. Некоторые чужим несчастьям не радуются.
Что делать дальше, не знаю. Воду я дала, убедилась (или нет?), что Крис в порядке. Надо встать и уйти, но я почему-то сижу и сижу. До тех пор, пока Кристина снова не начинает реветь. Я аккуратно глажу ее по плечу. Жалко, аж сводит все. Я хорошо знаю чувство, когда хочется аж выть, свернувшись клубочком.
Она это и делает, а я растерянно перебираю светлые волосы и не даю ей лечь на песок. Я злюсь на Сержа, потому что он, похоже, сказал ей то же самое, что и мне в машине. Все же для Крис это слишком. У нее и так никого.
— Да ну их, мужиков, — вздыхаю. — Сбежать бы куда-нибудь. Чтобы утерлись.
Крис поднимается, шмыгает носом и вытирает покрасневшие глаза.
— Куда тут свалишь, сто евро в кармане.
Меня словно ударяет током, я подскакиваю на месте и лезу в косметичку, куда бросила визитницу. Там, в самом дальнем кармашке, я нахожу карточку. Старенькую, потертую, еще без возможности оплачивать касанием.
— Может, и не сто… — показываю ее Крис.
Та скептически хмыкает, но в глазах уже светится интерес.
— И сколько там?
— Немного, — признаюсь я, лезу в телефон, чтобы посмотреть баланс.
Игорь сам договорился о моем увольнении, а остаток денег за отработанные недели перевели на карту. Я и забыла про нее, ведь с самого начала у меня была кредитка Крестовского. Никаких особых трат у меня не было, а в ситуациях, где я теоретически могла заплатить сама, я даже не вспомнила про то, что на счете у меня были отложены деньги. Как быстро привыкаешь к хорошему-то, в который раз поражаюсь!
Я копила с весны на зимнюю одежду и так, на черный день. Откладывала, сколько получалось. Получилось тридцать с лишним тысяч, если сплюсовать с последней зарплатой.
— Четыреста евро? — Крис заглядывает в мой телефон. — Негусто.
— Ну, на двухнедельный отдых точно не сойдет, а вот на пару дней свалить вполне получится. Еще плюс по сотне у нас. Итого шестьсот.
— Жить в коробке из-под телевизора?
— Ой, ну уж ради святой цели побесить братца можешь и рассмотреть отели для простолюдинов.
Некоторое время я гуглю отели, цены и билеты.
— Вот, смотри, десять тысяч за сутки за двоих. Колоритный.
Крис мрачно взирает на отель, который мне кажется шикарным.
— Ну…
Она смотрит в небо.
— Может быть. И как мы туда доедем?
— Семьдесят евро билеты на паром, получается двести восемьдесят…
— Сто сорок, — отрезает Крестовская. — Обратно Игореша заберет.
— А если нет?
Меня не вдохновляет идея застрять на острове без денег и возможности вернуться.
— Заберет, куда он денется. Бронируй.
— Погоди, а до порта мы как доедем?
— У меня ж есть права.
Я смутно вспоминаю что-то про способности Крис к вождению, о которых говорил не то Серж, не то Игорь. Но не могу уловить ничего конкретного.
— Они нас догонят. Надо…
— Да я сейчас ключи от машин заберу. На одной свалим, а вторую пока заведут…
— Новую пришлют.
Кристина закатывает глаза.
— Ага, так же, как днем прислали. Ты едешь или будешь тут дрожать и во всем слушаться Игорешеньку?
Я бросаю взгляд в сторону домиков и с сомнением закусываю губу.
Нам попадет. Обеим. И если Крис Игорь не убьет — она все же его сестра, то мне прилетит по полной. А еще это, наверное, нарушение контракта. Или нет? Я же не сбегаю насовсем… я лишь еду гулять, да еще и с его сестрой.
Как сложно удержаться от глупости, когда страшно оказаться лицом к лицу с противником, превосходящем тебя во всем. Требующем от тебя того, что ты не можешь дать. Я боюсь ехать с Крис, боюсь последствий, боюсь осуждения и разочарования Игоря, которые я испытала, засветившись на видео с Принzzем.
Но еще больше я боюсь идти к нему в комнату. Чтобы отсрочить этот момент, я готова хоть на гору забраться.
— Б*’ть, реще думай! — рычит Крис.
