Сейчас мама зарабатывает 100 тысяч рублей в месяц. Эта зарплата за то, что она мама Трансформатора. Она может путешествовать куда угодно и не ограничивать себя ни в чем – все эти расходы полностью на мне. Время от времени я также закидываю ей на карточку денег, чтобы она, например, пошла по магазинам и совсем ни в чем себе не отказывала. Я оплачиваю маме посещение фитнес-клуба и занятия с тренером, оставляю большие депозиты в спа. Ее приложение для вызова такси привязано к моей карте, и она ездит бесплатно, куда угодно и сколько ей нужно. Я стараюсь сделать так, чтобы у нее всегда были деньги и чтобы она почти ничего нигде не платила, чтобы у нее, с одной стороны, всегда были деньги на свои интересы, а с другой, чтобы она сама ничего крупного не оплачивала, да и вообще не знала, сколько что стоит.
Например, сейчас мы купили ей квартиру и начинаем делать там ремонт. Я сразу сказал прорабам, что мама вам ни копейки платить не будет и все подобные вопросы решаются только со мной. Когда мама пошла к стоматологу, я позвонил врачу и сказал: «Ни в коем случае не разговаривайте с ней о деньгах». Поэтому мама была даже не в курсе, сколько стоят оказанные ей в клинике услуги. А врач был дорогой, ей поставили виниры, привели все зубы в порядок, кое-что заменили. Мне аккуратненько СМС-ками присылают счета за услуги, и я все быстро оплачиваю через своего помощника.
В свое время мне очень помогла мамина житейская мудрость. Она часто описывала свой жизненный опыт и опыт других людей, делилась интересными выводами и наблюдениями. Она прививала нам семейные ценности – доверие друг к другу, взаимопомощь – и закладывала в нас очень осторожное отношение ко всему, что происходит вокруг. До сих пор я мыслю ее предостережениями: «Будь аккуратен, будь осторожен, посмотри вот здесь, посмотри вон там. В таких случаях обычно поступают вот так-то…».
Мама настолько аккуратно дает советы, что совершенно не ощущаешь на себе какого-либо давления. Она не говорит, что я что-то делаю не так или неправильно. У нее ко мне есть свой, особый подход: «Димочка, ты у меня самый лучший, самый умный – я горжусь тобой больше, чем все мамы на свете; но я бы посмотрела еще вот с этой стороны, а вдруг можно сделать по-другому». Меня такие советы не напрягают, они никак не нарушают уже сложившуюся иерархию в нашей семье, где я – глава. Мама – мой очень важный советник. С ней можно просто сесть на кухне и поговорить на любую тему. Рассказать о своих переживаниях, сомнениях, целях и вместе подумать о том, как лучше поступить. И даже если она не знает, как быть в определенной ситуации, мама задает очень важные вопросы, которые приводят меня к правильному решению.
Мама еще и резонер: разрядит любую напряженную обстановку. И когда я прихожу к ней порой загруженный, уставший, весь на нервах, она может просто сказать: «Пойдем попьем чаю?» И негатив мгновенно исчезает.
В нашей семье всегда была традиция ездить на дачу. Когда мы жили в Улан-Удэ, то отдыхали на дедушкиной даче в Петуховке. Туда мы добирались на машине или на электричке. В Тынде у нас была своя небольшая дача в поселке Восточный, где мы тусили чуть ли не постоянно по выходным в сносную погоду. А когда отца не стало, то дачу пришлось продать. Но мы продолжали ездить на дачу к друзьям, где собирались все наши близкие.
Дача стала культурной ценностью нашей семьи. Мысли о собственном загородном доме не покидали меня до самого переезда в Москву. На выходные так хотелось поехать за город и оказаться в каком-нибудь подмосковном домике. Но я понимал, что строить дом только для себя и Кати нет смысла, так как вдвоем мы будем ездить туда очень редко. Но когда подтвердилось, что мама, сестра и племянник переезжают в Москву, я решился на строительство нашего общего дома, где мы сможем собираться все вместе.
Мама неоднократно говорила: «Представьте, как это здорово – собираться большой семьей в доме за столом, полным вкусной еды…» Все ее мечты я время от времени прокручивал в голове и упорно не видел такой душевной и живописной картины в арендованном или в уже построенном кем-то готовом доме. Я бы мог купить такой дом, но он был бы не наш, ненастоящий… Дедушкин дом и баню мы строили сами: носили шлакоблоки, полешки какие-то. Мы делали дело и чувствовали, что оно – свое, семейное.
Мотивацией для начала строительства собственного дома стал для меня разговор с мамой об отце. Когда она впервые приехала в Москву, я решил показать ей готовый коттедж и сказал: «Хочу, чтобы ты посмотрела, где мы будем проводить время». А потом вдруг спросил: «Мам, а о чем мечтал папа?» И она ответила: «Ты знаешь, мы все время были на чемоданах, на коробках, потому что папа хотел переехать в Москву. Он постоянно повторял: “Я перееду в Москву, буду заниматься бизнесом, и мы построим загородный дом”».
Рассказываю сейчас об этом, и у меня мурашки бегут по телу, потому что я интуитивно начал выполнять папину цель, даже не догадываясь о его планах. Правда, сделал я это двадцать лет спустя. Если бы папа не ушел из жизни, когда мне было 10 лет, и я еще тогда вместе с ним переехал в Москву, то все сложилось бы по-другому. Возможно, к нынешней жизни я пришел бы гораздо раньше. Но громадине Москве пришлось подождать нашу семью двадцать лет, пока я сам смог добраться сюда через Китай, чтобы купить маме квартиру, перевезти сюда всю семью, построить большой дом, выполнить папину мечту и реализовать себя.
Олеся
Когда я перевез в столицу маму, родную сестру Олесю и ее сына, моего племянника, я полностью взял на себя ответственность за их жизнь здесь. Я сразу же помог Олесе запустить филиал ее компании в Москве, пересобрать и организовать здесь то дело, которым она уже занималась в Благовещенске. Купил маме жилье рядом с Москва-Сити, хотя мама и подумать не могла, что такое возможно. Она планировала взять ипотеку и вложить в покупку деньги, вырученые с продажи квартиры в Благовещенске. Оказывается, они с Олесей собирались приобрести квартиру на двоих. Тогда я сказал маме, что сам куплю ей жилье, попросил не переживать на эту тему и уверил, что все будет хорошо.
Сколько себя помню, Олеся всегда была чуть ли не единственным человеком, который так же, как и я, искренне и серьезно верил в то, что я делаю. Даже когда я нес какую-то ахинею, рассказывая о своих безумных идеях, она всегда говорила: «Ты молодец» или «Разве было что-то в твоей жизни, что у тебя не получалось?!». Именно она когда-то устроила меня работать гидом для туристических групп в Китае. И так, трудясь в ее компании, я открыл для себя возможности работы с этой страной. Она старалась мне помочь по многим вопросам, проконсультировать, дать нужный контакт. Когда я только начинал в Благовещенске свой бизнес, Олеся уже давно жила там, работала в турфирме, тогда еще по найму, и у нее было очень много VIP-клиентов, с которыми она легко общалась и даже дружила. В ее справочнике были номера их телефонов, и мне приходилось обращаться к ней пару раз за помощью, чтобы она позвонила кое-кому и узнала нужную мне информацию.
Сестра была тем уникальным человеком, к которому я мог обратиться, когда уже была совсем труба. Например, когда мне очень нужны были деньги и все свои возможности для их поиска я уже использовал. У меня тогда была записная книжка с номерами людей, которые давали мне в долг. Я всегда старался возвращать деньги вовремя, поэтому имел определенный кредит доверия у них. Время от времени я звонил этим людям. А когда записная книжка заканчивалась и мне все же не хватало денег, то последнее, что я мог сделать, – это прийти к Олесе и взять у нее в долг.
