— Это… — Селани заскрежетала зубами. — Так надо! Это часть плана.
— Какого плана? — Я подалась вперед, к склонившейся ко мне самозванке.
Пусть не думает, что я ее боюсь. Раз она не помчалась в этот их МОРГ, значит, сама его опасается и будет носом землю рыть, лишь бы вернуть себе себя. Однако чутье подсказывало, что помимо спасения собственной шкуры Селани что-то задумала, и я не стану плясать под ее дудку, пока не пойму, что именно.
Выяснить это я, к сожалению, не успела. От двери раздалось сухое и требовательное:
— Что здесь происходит?
Селани медленно развернулась к Демаре, замершему на пороге библиотеки, а я, не теряя времени, нацепила туфли и выпрямилась в кресле.
Если по-честному, то происходило здесь нечто очень странное. Одна бывшая актриса, которая не совсем актриса и в которой поселилась воспитательница детского сада, общается со здоровым мужиком, в котором поселилась одна бывшая актриса. Причем судя по тому, как эта недо-Десмонд или пере-Делани открывала и закрывала рот, актриса она действительно паршивая. Удивительно, что ее еще до меня из театра не выперли.
Но я оставила это объяснение при себе, потому не уверена, что оно понравилось бы его величеству и он не запер бы нас обеих этим же вечером в МОРГе.
— Мируар Шерро интересовался моим самочувствием, — с самым честным видом заглянула я Демаре в глаза.
— Да неужели? — язвительностью в его голосе можно было растворять быстрее, чем самой концентрированной соляной кислотой. — А ты что скажешь, Десмонд?
— Э-э-э…
Да, с импровизацией у нее тоже не лады.
— Мируар Шерро встретил меня у театра, — сообщила я все так же невинно. — Когда меня уволили, я была несколько не в себе. Поэтому, как любой нормальный мужчина, он решил спросить, все ли у меня в порядке.
— А почему в библиотеке?
— Потому что я очень люблю читать, — окинула взглядом богатство книжных полок, раскинувшееся на залу размером с бальную. — Спустилась сюда, чтобы взять несколько книг и почитать перед сном. Все равно девочки уже спят, а мне не хотелось скучать в одиночестве. Тут-то мы с вашим другом и столкнулись.
Судя по помрачневшему взгляду, хоть помрачнеть еще больше, казалось, уже невозможно, его мируарство мне не поверило.
— В кабинет, — приказал он.
— Простите?
— В кабинет — это значит, что мы с вами сейчас идем ко мне побеседовать, мирэль Тонэ. А тебе, Десмонд, вероятно, уже пора?
— Да-да, — наконец отмерла Делани. — Совершенно верно. Завтра рабочий день, и мне нужно как следует выспаться, чтобы не осталось темных кругов под глазами.
Мне живо вспомнился мем, где от фэйспалма ладонь у парня вышла через затылок. Что касается его мируарства, он прищурился еще сильнее, и тут до кое-кого дошло, что он… она только что сказала.
— Я имел в виду, — чересчур сурово прорычала настоящая мирэль Тонэ, — что у меня завтра серьезные переговоры, на которых нужно выглядеть на все десять алмазов. Ну ты понимаешь, о чем я!
С этими словами Делани ретировалась через широкие двери быстрее, чем я успела икнуть.
— В кабинет? — уточнила грустно.
— В кабинет, — подтвердил Демаре.
— Но книги-то можно сначала взять?
Его величество милостиво кивнул, а я с горя (по крайней мере, ничего хорошего в его кабинете со мной еще не случалось) отправилась к дальним стеллажам, где, согласно каталогу, располагалась литература Жизель. Книги по медицине: анатомия, физиология, травы, лечебные свойства камней, сочетание магии и современных медицинских манипуляций, биографии разных медиков, а помимо них — мемуары известной певицы прошлого столетия (как гласило введение от редактора) и много чего еще. Оказалось, что у нас с Жизель совершенно разные вкусы: ничего из ее коллекции меня не привлекло. Поэтому вытащила наугад несколько женских романов и вышла из библиотеки.
— Вы ЭТО столько искали? — спросил Демаре, когда я сгрузила книги на письменный стол в его кабинете.
— Да, я выбирала.
— Из чего? — Он поддел пальцами мягкую обложку, на которой красовался обнаженный мужской торс.
Между прочим, торс был ничего так: подтянутый, стильный, и изящная женская рука в перчатке, которая держала… гм… зонтик, тоже.
— Вот из этого и выбирала! — огрызнулась я и, не дожидаясь приглашения, опустилась в кресло. — Мы здесь не затем, чтобы мои литературные вкусы обсуждать, так что я вас внимательно слушаю.
Демаре приподнял бровь.
— Мне кажется, или вы ведете себя вызывающе?
— Вам кажется, — я закинула ногу на ногу.
Проследила за его взглядом, скользнувшим по моим коленям, и расплела ноги. Это только у меня желание сесть, как ученица за партой, когда он на меня смотрит?
— Что на самом деле происходит между вами и Шерро? — его ноздри раздулись.
— А что между нами происходит?
— Вы же не думаете, что я поверю в ту чушь, которую вы наплели мне в библиотеке?
— Мне совершенно без разницы, во что вы верите, — сообщила я, чувствуя, что начинаю заводиться. С чего — непонятно, у меня за время работы с некоторыми родителями выработалась стойкая регулировка уровня пофигизма в организме. Которая сейчас почему-то сбоила. — Вы спросили, я ответила. За ваши странные фантазии я совершенно точно не в ответе, мируар Демаре!
— Вы в моем доме, — повторил он. — Вы работаете с моими детьми, я доверяю вам воспитание девочек, а это значит, что вести себя вы должны пристойно.
— Я веду себя пристойно, — ответила пока что спокойно, но уровень пофигизма упал еще на несколько делений.
— Принимая дорогие подарки у них на глазах?
— А что, когда Кристин и Аделин вырастут, вы запретите поклонникам дарить им подарки? — Я вцепилась в подлокотники, хоть с большим удовольствием вцепилась бы в чью-то мрачную физиономию. — Или, по-вашему, это плохо? Если женщина желанна и любима?
Глаза Демаре сверкнули.
— Если женщина желанна и любима, она не станет распыляться на десяток поклонников разом.
