— Раньше здесь вообще веселей было, — поддержала ее Зои. — Суаре, танцы, развлечения.
— И когда у девочек день рождения? — осторожно поинтересовалась я, гадая, знала ли Селани о столь знаменательном для близняшек событии, и знают ли остальные, что она знала…
В общем, ладно.
— Да вот уже в воскресенье, — ответила кухарка. — Как раз в новолуние наши девочки и станут старше. А ведь говорят, что отмечать что-то важное в новолуние — к удаче. Я буду молиться за них всю ночь и просить Небесного вернуть им их маму.
— Ну хватит! — прикрикнул на слуг Жужжен. — Разболтались тут!
А я чуть не свалилась со стула и тарелку с ньеррским артишоком не перевернула, а вот бокал с водой опрокинула. Но даже не сразу это заметила, потому что в голове билась одна-единственная мысль: новолуние! Уже совсем скоро!
Совсем скоро я смогу передать весточку Мише!
— Ой! — вскрикнула Зои, глядя на расползающееся по белоснежной скатерти пятно.
Хорошо, что это была всего лишь вода, а не вино, иначе за порчу хозяйского имущества Этиль, подражая инквизиторам средневековья, отправил бы меня гореть на костре.
— Ничего страшного. — Промокнув пятно салфеткой, Анаис посмотрела на меня. — О чем-то задумались, Селани?
— О молоке, — все еще пребывая мыслями на холме Расцвета, пробормотала я и только потом поняла, что стала центром всеобщего внимания. — Мне нужно молоко. Бидон молока.
Надеюсь, такого количества Реми на вечер будет достаточно.
— Бидон молока? — хором переспросили Анжель и Линна, пяля на меня глаза.
А мажордом тут же пошел в наступление:
— Это еще зачем?!
Можно было, конечно, рассказать про молочную ванну, но одно дело отчитываться перед Алмазным хамом и совсем другое докладывать о каждом своем шаге его подхалиму.
— Для личных нужд. Мируар Демаре в курсе, — поднимаясь, заявила я. — Молоко мне будет нужно каждое утро и каждый вечер, так что…
— Я вычту его из вашей зарплаты, — перебил меня дворецкий, отчего у меня руки зачесались засунуть ему в глотку обглоданный рыбий скелет с его тарелки.
— Мируар Жлобен, — соскребая остатки невозмутимости, ровно начала я.
— Жужжен, — недовольно поправили меня.
— Уверены? — переспросила с сомнением, но заметив, как дернулся кадык на тощей шее дворецкого, не стала углубляться в полемику. — Вы уже вычли половину моего выходного, а теперь покушаетесь на мою зарплату? Вы, часом, не забыли, кто здесь хозяин?
— Вот с хозяином я и поговорю! — воинственно подскочил дворецкий.
— Поговорите.
Этиль умчался говорить, а я следом за Анаис спустилась в погреб, с жадностью осмотрела выставленные по-над стенкой бидоны (фидруару должно хватить) и, взяв один, поспешила обратно к лестнице, потому что внизу можно было запросто окоченеть. Заметила врезанные в стены кристаллы, приглушенно мерцавшие в полумраке. Должно быть, они и поддерживали в помещении нужную температуру, чтобы не портились продукты.
— Еще мне понадобится миска, — вернувшись на кухню, обратилась я к кухарке и добавила, отвечая на ее вопросительный взгляд: — Умываться свежим молоком очень полезно, разве вы не знали? Никаких кремов не надо. Кожа становится нежнее шелка и мягче бархата.
Заканчивавшие ужинать горничные переглянулись, а Анаис всплеснула руками.
— Да зачем же вам молоко, мирэль Селани? Вы и так редкая красавица. Поверьте, в вашем возрасте оно без надобности. Личико и так нежненькое, мягкое. Кстати, — понизила голос кухарка, — я была на одном из ваших выступлений, и мне очень понравилось. Жаль, что вы больше не играете, — Анаис вздохнула.
— Все, что ни делается — к лучшему, — оптимистично заключила я.
Вооружившись бидоном и миской, отправилась кормить фидруара, решив, что за девочками спущусь после того, как дам Реми молоко. Или, может, они к тому времени уже поднимутся в детскую, тем самым избавив меня от «удовольствия» лишний раз лицезреть мируарскую физиономию.
Но физиономия нашла меня сама. То есть я ее. В холле я столкнулась с близняшками, крутившимися возле отца, возле которого также крутился дворецкий. Вернее, стоял перед ним по стойке смирно и о чем-то докладывал вполголоса.
Подозреваю, жаловался на мою расточительность, ибо я собралась глушить молоко литрами.
— Девочки, пойдемте, — позвала я близняшек и ступила на лестницу, когда позади раздалось:
— Мирэль Тонэ.
Ну что на этот раз? Отправит спать в кустах?
Я нехотя развернулась. Поставила бидон на ступеньку, миску подмышку сунула и приблизилась к его фидруарству. Ну то есть мируарству.
— Вы что-то хотели, мируар Демаре? — осведомилась максимально прохладно. Впрочем, мне даже не пришлось стараться, мой голос звучал так, что никакого погреба с кристаллами не понадобится, чтобы поддерживать необходимую температуру молока, а кое-кого и вовсе подморозить.
— Хотел. — Демаре окинул меня таким взглядом, от которого в голове завертелись непрошенные предположения, чего бы такого он мог от меня хотеть.
На щеки плеснуло жаром. Жаром от нежеланных воспоминаний.
— Вы спрашивали у Этиля про выходные.
— Выходной, — кашлянул дворецкий.
Но Алмазный король даже глазом не моргнул и невозмутимо продолжил:
— У вас будет один свободный день в неделю, мирэль Тонэ, и в выходные, когда я буду не занят работой и смогу находиться с девочками, вы сможете распоряжаться своим временем.
И с чего вдруг такая щедрость?
— В остальное…
— Знаю, вы распоряжаетесь мной, — брякнула, сама не поняла, зачем. Заметив, как темные брови Демаре стремительно подбираются к волосам, спешно поправилась: — Я имела в виду, будете распоряжаться моим временем. Ну то есть девочки будут.
— Именно. О выходном дне прошу предупреждать заранее.
— О ночи тоже? — решила я окончательно внести ясность.
— Что, простите? — на меня посмотрели еще более пристально, хотя смотреть пристальней, казалось, уже невозможно. Я и так рядом с ним чувствовала себя, как в рентгеновском кабинете, застрявшей в нем на целую вечность.
Прикрылась миской, как щитом, от взгляда-рентгена и проговорила:
— Я хотела бы уйти ночью в воскресенье. Это ведь возможно?
Демаре открыл рот, собираясь ответить (у Жужжена он еще даже не закрывался), но тут подала голос Аделин:
— Папочка, мы очень устали.
— Спать хотим, — подхватила Кристин.
— А мирэль Селани обещала рассказать нам сказку.
— Мы ее весь день ждем.
— Сказку.
— Можно мы пойдем?
