В Монте-Кастильо, в одной из крупных пещер, экскурсовод сказала, что плейстоценовые люди собирались в пещерах ради совместных плясок. (Возможно. Я не разговариваю по-испански, и поэтому мне не удалось расспросить ее подробнее, однако я, условно говоря, пометила ее слова звездочкой, чтобы потом проверить, что это, местный миф или научный факт. Мне не удалось обнаружить научную статью, подтверждающую ее слова, однако я вспомнила «В пещере горного короля» Грига, и возникшая в голове картина меня позабавила.)
Археолог Лоренс Строс, посвятивший свою научную карьеру изучению плейстоценовых стоянок Иберийского полуострова, утверждает, что крупнейшие пещеры содержат следы длительного проживания людей. Строс и его коллеги обнаружили в некоторых из них большое количество отделенных лошадиных костей. Население французской Дордони, похоже, питалось лошадиным мясом лишь эпизодически, однако Строс и его друзья утверждают, что в Испании неандертальцы и первые Homo sapiens активно эксплуатировали этот источник пищи
[135]. Различие могло определяться тем, что в тогдашней Испании лошадей водилось намного больше, чем во Франции, и тем, что на землях последней встречалось больше стад северного оленя. Кстати, недавние датировки поставили под сомнение давно признанное мнение, согласно которому неандертальцы дольше задержались на территории Испании, чем в каком-то другом краю, однако эта баталия еще продолжается.
Строс и его коллеги обнаружили, что местные неандертальцы и представители Homo sapiens, возможно, охотились на лошадей по-разному
[136]. Исследуя костные останки, обнаруженные в пещерах Монте-Кастильо, эти ученые установили, что неандертальцы охотились на отдельных лошадей и приносили части туш на свои стоянки для дальнейшей обработки. Первые же Homo sapiens практиковали охоту на целые табуны и разделывали мясо на месте охоты, принося с собой лишь самые лакомые куски. Различие могло определяться разницей в охотничьем мастерстве обоих разновидностей человека, или же, соответственно, обилием или недостатком числа лошадей в охотничьих угодьях, или же просто различием во вкусах.
Эти исследования сообщают нам важный факт: если в Северной Америке не обнаружено свидетельств крупномасштабной охоты на лошадей, то в Иберии и прочих регионах Европы и Азии кони действительно были предметом широкой, а иногда даже и очень широкой охоты. И тем не менее лошади не вымерли на этих двух континентах.
В этом регионе 30 000 лет назад обитало множество лошадей. Прибрежная равнина на полуострове была тогда гораздо более просторной, чем ныне, потому что ледники вобрали в себя из океана существенную часть воды. Интересно, что эта прибрежная полоса в биологическом отношении являлась самой западной оконечностью великой евразийской степи, протянувшейся от Атлантического океана до Сибири. Таким образом, иберийские кони, обитавшие близ Монте-Кастильо, гуляли по сложному луговому ландшафту, в какой-то мере аналогичному тому, которым наслаждался золотой юконский конь Гранта Зазулы. Вполне возможно, что и они питались лютиками – в испанском варианте.
В подобной обстановке вид Equus процветал. Лошади Месселя были животными островными, однако в эпоху плейстоцена весь поросший травой мир лежал у ног евразийских коней – так, словно он был создан специально для них. Именно в это время была вырезана из кости лошадь из Фогельхерда и создан один из самых удивительных и таинственных шедевров плейстоценового искусства.
Этот шедевр, росписи пещеры Шове, показывает нам лошадей как беспокойных наблюдателей за окружающими их животными (см. илл. 21 на вклейке). Пещера расположена высоко над речной долиной; 30 000 лет назад она кишела жизнью. Войти в эту пещеру было позволено лишь небольшому числу ученых, однако существует достаточно много книг и видеозаписей, так что исследовать находящиеся в ней произведения пещерного искусства можно и виртуально.
Стены пещеры покрыты изображениями львов, северных оленей, бизонов, медведей, туров (предков нашего крупного рогатого скота). Там нарисована похожая на пантеру внушительного размера кошка, мегацерос (большой олень с чрезвычайно широкими рогами), каменные козлы и совы. Масштаб изображения настолько колоссален, что ученые поначалу даже усомнились в его подлинности. Казалось немыслимым, чтобы «примитивные» люди создали подобную панораму.
И во всем этом буйном великолепии кони играют особенную роль. Они наблюдают. Многие из животных Шове взаимодействуют друг с другом, они идут рядом согласно неровностям стен, дерутся, даже готовятся к соитию – но только не лошади. Эти стоят тихо – иногда группами, иногда поодиночке. В одном месте рядком, бок к боку, собралась группа шаловливых «юнцов», очень похожих на тех, которых мы с Джейсоном Рэнсомом видели в Вайоминге. Один из коней опустил голову и приоткрыл рот, словно только что оторвавшись от поедания травки. Округлившиеся глаза и навостренные уши служат иллюстрацией тревоги. Другой как будто бы только что заметил какую-то далекую угрозу. Третий собрался дать деру. Под конями сцепились рогами два носорога. Это они испугали четырех лошадей? Или же подкрадывающиеся львы, изображенные рядом? Ученые во всех подробностях исследовали это панно и обнаружили порядок, в котором были нарисованы животные. Пасущаяся лошадь была добавлена последней, будто как рассказчик, повествующий об увиденном.
Еще одна сценка изображает двух стоящих друг напротив друга коней. Их шеи изогнуты дугой. Быть может, они намереваются одержать победу взглядом, как те два жеребца с гор Прайор, которых видели мы с Рэнсомом. Рядом одинокая лошадка застенчиво выглядывает из-за угла. Задние ноги ее не нарисованы, она словно бы с опаской высовывается из какого-то закоулка, проверяя, всё ли здесь в порядке. Неужели ее пугает творящийся в долине хаос?
Возникновению живописи Шове посвящена уйма теорий. Наверняка мы знаем только одно: ее создатель или создатели хорошо разбирались в поведении животных. Крейг Пеккер, специалист по африканским львам, один из немногих ученых, допущенных внутрь пещеры, был покорен не только мастерством художника, но и глубиной его познаний. По словам Пеккера, и лев, и львица в сценке, изображающей двух спаривающихся львов, ведут себя точно так, как современные львы, которых он видел в Африке.
Несколько французских ученых предполагают, что росписи Шове были созданы шаманами, намеревавшимися с их помощью обращаться к духам животных. Другие специалисты считают, что весь фриз Шове, тянущийся по стенам узкой пещеры, следует читать панель за панелью, как современный комикс. То есть художник как бы рассказывал эпизод за эпизодом некую повесть. Еще одно толкование предполагает, что при свете сальных светильников изображение будто оживает и создается иллюзия движения.
Росписи Шове уникальны своим величием и индивидуальным характером рисунков. Однако изображения лошадей присутствуют на всем европейском континенте, от западного берега Испании до русского Урала. Можно потратить целый год, переезжая от стоянки к стоянке, но так и не увидеть все росписи. Все же, невзирая на колоссальные расстояния в пространстве и времени, не стоит забывать о том, что, хотя явление плейстоценового искусства растянулось более чем на 20 тысячелетий, произведения его обладают рядом общих черт. Сценки обыкновенно носят мирный характер. Изображения насилия встречаются нечасто. На считаных изображениях животные как будто бы сражены копьями, однако такие изображения редки. Люди почти всегда остаются за кадром. Но что самое главное, ландшафты – деревья, цветы, реки, скалы –никогдане интересовали древних художников.
