Поэтому Крюгер сочла обоснованным предположение о том, что лошади также способны на это. Табуну лошадей придется узнавать от других, где можно найти источники воды и где расположены самые лучшие пастбища. Эту идею подтверждали и многочисленные истории из жизни лошадников. Как известно любому владельцу лошади, некоторые кони наблюдают за тем, как люди открывают дверцы денника, а затем повторяют это действие. Я знаю это, потому что не «учила» Уиспера открывать кран с водой. Должно быть, он внимательно смотрел за тем, как я открываю его рукой (возможно, передним копытом, с его точки зрения) и добываю воду, и потому он просто повторил мои движения. Некоторые тренеры начинают работу с молодыми лошадьми с показа нужных действий, выполненных более обученным конем.
Конечно, все это устные байки, однако Крюгер подошла к этому вопросу с научной точки зрения. В одном из экспериментов она учила лошадей следовать за человеком. Затем она поставила другую лошадь смотреть, как первая следует за человеком. Лошадь № 2 обучалась, наблюдая за лошадью № 1 – но только в том случае, если лошадь № 1 была старше лошади № 2 и имела более высокий статус в косяке. Если наблюдавшая лошадь, лошадь № 2, имела более высокий общественный статус, чем лошадь № 1, она оставляла пример этой лошади без внимания.
Возраст и опыт в косяках лошадей имеют такое же значение, как и в группах людей. Как сказала Крюгер, учитывают эти факторы и другие животные: «Известное подобие этой реакции можно наблюдать и среди бабуинов. Эти животные не обращают внимания на тревожные сигналы со стороны обезьян низшего статуса, однако, если тревогу поднимет бабуин высокого ранга, вся стая немедленно оказывается на деревьях, потому что взрослые и опытные животные обладают более надежной информацией».
«Возможность передавать знания от одного поколения к другому предоставляет важное эволюционное преимущество», – продолжила Крюгер. Удалять из стада или косяка опытных животных – значит подвергать опасности всю группу. Когда охотники в Африке отстреливали самых крупных слонов, они уничтожали вместе с ними знания, важные для выживания следующего поколения. То же самое правило относится и к табунам лошадей.
Поскольку ее в первую очередь интересовала иерархия поведения лошадей в табуне, Крюгер занялась исследованием разрешения конфликтов в лошадином обществе и обнаружила, что даже жеребята умеют снять напряженность в отношениях с членами табуна, умиротворяюще постучав зубами.
«Мы исследовали интервенционное поведение кобыл и жеребцов, – сказала она, – в таких, например, случаях, когда один жеребец вмешивается в конфликт между двумя другими. Мы установили, что это делает не всегда доминантный конь, а также что вмешавшийся конь не всегда повышает свой статус».
Мирное разрешение проблем в обществе лошадей – непривычная идея. Однако ее рассказ напомнил мне о тройственном конфликте, свидетелями которого в горах Прайор стали мы с Джейсоном Рэнсомом. Я рассказала о разъяренном коне, который, вытянув шею, преследовал на лугу другого коня, пока из-за вершины холма не появился Дюк. И одного только его появления в грозной позе с горделивым изгибом шеи оказалось достаточно, чтобы утихомирить буйную парочку. В данном случае Дюк как раз и был доминантным, однако, по словам Крюгер, миротворец доминантным оказывается не всегда.
«Мы не в состоянии ткнуть пальцем и сказать, почему одни лошади, в отличие от других, часто так поступают, – сказала она мне. – Объяснение может оказаться чрезвычайно интересным. Согласно нашим предположениям, одни кони более социальны, а другие менее – так же как и мы, люди. Некоторые любят вмешиваться и устанавливать мир, а другие нет».
Открытие Крюгер в своем роде революционно, ведь ранее поведение жеребцов описывалось в терминах агрессии и доминирования. Я спросила ее о том, какие, по ее мнению, эволюционные причины могут заставлять жеребцов брать на себя улаживание ссор.
«У нас есть два варианта, – ответила она. – Возможно, общий мир и покой благоприятны для всех членов табуна. Второй причиной может быть охрана и заключение внутриколлективных связей».
* * *
Но как относиться к умению считать? Способны ли кони на самом деле понимать числа или мы приняли желаемое за действительное? Сейчас нам известно, что некоторые животные – в первую очередь птицы и приматы – способны понимать небольшие числа. Обладают ли подобной способностью лошади? Умный Ганс на самом деле считать не умел, однако Карен Мёрдок предполагает на основе здравого смысла, что ее Лукас понимает различие между цифрами два и четыре – не в визуальном плане, а как количественные концепции.
Когнитивист Клаудия Уллер
[192], занимающаяся происхождением мышления животных, решила в 2005 году отметить столетнюю годовщину разоблачения Умного Ганса возвращением к проблеме счета у коней.
«Мы воспользовались методикой, первоначально разработанной для изучения мышления младенцев, – сказала она мне, – чтобы проверить, насколько кони чувствительны к цифрам по сравнению с человеческими детьми, которые не только воспринимают их, но и хранят их изображения в своей памяти. Другие исследователи сообщали, что подобное наблюдается и в случае других животных. Такая теоретическая идея была положена в основу эксперимента – мы хотели просто подтвердить это для лошадей. Насколько нам было известно, мы первыми занялись изучением числовых представлений у лошадей».
Уллер и ее дипломница Дженнифер Льюис показывали лошадям сначала два, а затем три пластиковых яблока. Пластиковых – для того чтобы исключить возможность того, что лошади будут использовать нюх для решения задачи. (Мы считаем, что лошади различают запахи лучше нас, однако, как отмечает французский невролог Мишель-Антуан Леблан в своей книге «Разум коня» (The Mind of the Horse), научные исследования в этой области немногочисленны.) На виду у коней женщины поместили два яблока в одно ведерко, а три – в другое. Оба ведерка были непрозрачными, чтобы лошади не могли видеть яблоки внутри. Чтобы получить яблоки, лошади должны были вспомнить, в каком из ведерок находится больше фруктов.
Уллер и Льюис обнаружили, что большая часть животных подходили к тому ведерку, в котором находилось три, а не два яблока. Важно понять, что эксперимент был поставлен не для того, чтобы установить, что кони способны выучить разницу между двумя цифрами: лошади должны были понять разницу между двумя и тремя.
«Мы исследовали спонтанно возникающую способность. Никаких тренировок, никакого обучения. Каждая лошадь получает всего лишь одну попытку. Здесь важно, что лошадям нужно было хранить два числа в своей памяти. А это уже сложный мыслительный процесс, – сказала Уллер. – И это особенно интересно, поскольку “число” – абстрактное понятие. Разница между двумя числами это не разница между яблоком и апельсином. Число находится в уме: “тройственность” яблок. И в твоем мозгу возникает понятие “троичности”. Отсюда следует, что лошади способны к абстрактному мышлению, и язык для этого им не нужен».
