– Как-нибудь в другой раз. – Герцог нахмурился. – Почему ты так рано проснулась? Или не спала всю ночь? Ты чувствуешь себя несчастной?
– Отчего же? – Щеки Люсинды порозовели, она отвела взгляд. – Мне было хорошо с тобой, Джастин, но боюсь, ты остался недоволен мной…
– Вовсе нет! – Он порывисто шагнул к жене. – Прости, я иногда бываю слишком резок. Вернусь через час, и мы с тобой выпьем чаю в малой гостиной, если не возражаешь. Договорились?
– Конечно! Приятной прогулки, Джастин.
– Мы уже начали новую жизнь, дорогая. Я вел себя с тобой неправильно и теперь намерен воздать тебе должное.
– Спасибо, – тихо проронила Люсинда и отвернулась.
Джастин подумал, что она сейчас расплачется. Разумеется, его жена чувствует себя несчастной – она робкая и ранимая, а он обращался с ней в последнее время так сурово, был слишком резок в словах. Наверное, теперь он кажется ей чудовищем.
Направляясь к конюшням, герцог дал себе слово ни к чему не принуждать Люсинду. Он вновь станет для нее галантным кавалером, как будто не было никакой свадьбы, даст ей возможность привыкнуть к себе и получше узнать. Возможно, тогда она подарит ему свое сердце и тело, отзовется в постели страстью на страсть. Все должно быть именно так. Потому что Джастин не мог себе представить будущее, в котором они останутся друг для друга чужими людьми.
Люсинда, между тем не догадываясь о помыслах мужа, спешила по лестнице вверх, в мансарду, где Элис устраивала няню и Анджелу. Служанка превзошла все ожидания: она принесла игрушки, удобное кресло-качалку, подушки и одеяла из детской.
– Ваша малышка просто прелесть! – заулыбалась Элис, когда Люсинда вошла в комнатку; Анджела, сидя у служанки на коленях, уплетала сладкое печенье. – С нами ей будет очень хорошо, миледи.
– Здесь тепло. – Люсинда потрогала кладку дымохода. – Если в помещении этажом ниже разводят огонь в камине, тут воздух тоже нагревается. Я позабочусь, чтобы под этой комнатой всегда топили. Кажется, прямо под нами находится библиотека.
Интересно, Джастин часто проводит время среди книжных полок, если в замке нет гостей? Люсинда понятия об этом не имела, но теперь припомнила, что нередко видела по вечерам, как из-под двери библиотеки пробивается свет. Тогда другой вопрос: как здесь со слышимостью? Анджела, когда поправится, станет бегать по комнате, и еще она непременно будет веселой.
Но ведь, кроме Анджелы, в Эйвонли есть и другие малыши – на кухонном крыльце Люсинда видела мальчика лет девяти и девочку чуть постарше ее дочери. Это были детишки садовника – они каждый день приносили повару корзинки с овощами и зеленью. Если Джастин услышит детский то-поток и смех, он наверняка подумает, что это расшалились дети садовника или ветер резвится в водосточных трубах.
Люсинда собиралась хранить свою тайну от мужа как можно дольше. А что ей оставалось? Покойный отец внушил ей, что ни один уважающий себя мужчина не женится на опозоренной девице. Она не имеет права просить Джастина, чтобы он принял ее дитя. В любом случае он откажется, и тогда ей придется выбирать между мужем и дочерью, а она не сумеет это сделать. Джастин – ее законный супруг, и она его любит. Но и дочь свою она любит больше жизни. Люсинде так хотелось, чтобы ее девочка была счастлива, чтобы летом она бегала по лужайкам и играла, ни от кого не таясь, как все дети, но придется и дальше прятать ее от Джастина. Зато теперь не нужно будет надолго отлучаться по утрам из замка. Вместо того чтобы уходить из дома на два-три часа, она сможет несколько раз в день незаметно подниматься к дочери в мансарду на полчасика.
Глядя, как Элис нянчится с малышкой и улыбается ей, Люсинда подумала, что теперь Анджеле будет гораздо веселее, чем в обществе пожилой няни.
Люсинда прочитала дочке сказку, поцеловала и с легким сердцем оставила ее на попечение няни и служанки. У Элис не так много обязанностей, кроме того, что ей надлежит содержать в порядке гардероб хозяйки и помогать ей одеваться, – в замке прислуги хватает, – поэтому она с удовольствием будет проводить много времени в мансарде. Люсинда вздохнула с облегчением. Теперь, когда нет нужды постоянно беспокоиться о дочери, можно все свое внимание сосредоточить на муже. Она будет стараться во всем угодить Джастину, и, возможно, когда он наконец дарует ей прощение, она осмелится рассказать ему о дочери.
Глава 6
Джастин наведывался в библиотеку почти каждое утро, а до женитьбы часто проводил там вечера, читая в одиночестве или приглашая друзей на бокал вина. Но с тех пор, как в замке поселилась Люсин-да, он заглядывал в библиотеку лишь для того, чтобы прихватить с собой в постель книгу, которая поможет уснуть. Со дня своего возвращения из Лондона он плохо спал – мысли о том, что совсем рядом находится желанная женщина и законная супруга, не давали ему покоя. Вчера у герцога затеплилась надежда, что они смогут часто делить постель, но эта надежда погасла, когда, проснувшись утром, он не нашел подле себя Люсинды. Джастин долго скакал по угодьям, почти загнал лошадь, прежде чем принял окончательное решение и присоединился к жене за завтраком в малой гостиной. Нет, он не нарушит ее покой до тех пор, пока она сама не будет готова разделить с ним брачное ложе.
А это означало, что ему нужны хорошая книжка и бокал вина, чтобы усыпить беспокойные мысли и утолить ту жажду, которая мучает его всякий раз, когда он думает о невозможно коротком расстоянии, отделяющем его от жены. Несколько мгновений Джастин раздумывал, не могло ли изнасилование, которому Люсинда подверглась в шестнадцать лет, лишить ее способности получать удовольствие в постели. Нет, быть того не может – Люсинда не фригидна. Ее тело отзывалось ночью на его ласки, он слышал ее учащенное дыхание и сдержанный стон наслаждения. Если бы только она испытывала к нему такую же страсть, какая разгорается в нем… Так или иначе, в следующий раз приглашение в постель должно исходить от нее. Он не станет требовать от жены больше, чем она готова ему дать. Он будет терпеливо ждать ее столько, сколько понадобится.
С печальной улыбкой Джастин оглядел книжные полки и уже протянул руку к потрепанному томику Шекспира, как вдруг услышал… плач. Где-то поблизости хныкал ребенок. Где же он спрятался? Герцог осмотрелся. В просторном помещении было темно, свечи горели лишь в одном канделябре, и этого сияния было недостаточно, чтобы осветить углы. Но тут он понял, что плач доносится как будто издалека – малыш должен быть за стеной… или наверху. Джастин машинально поднял голову и уставился в потолок. Вроде бы мансардный этаж давно пустует. Миссис Манн что-то говорила насчет необходимости ремонта, но он отложил решение этого вопроса, поскольку не считал мансарду подходящим местом для жизни: летом там в любом случае будет слишком жарко, а зимой недостаточно тепло. Герцог собирался построить в поместье отдельное помещение для слуг.
Плач тем временем стих. Джастин подумал, что ему могло и померещиться, но все же нельзя было исключать, что какая-нибудь служанка прячет в доме своего малыша. Такое уже случалось. В большом замке столько помещений, что половина из них пустует круглый год, а некоторые заперты, потому что требуют ремонта или превращены в кладовые.
