Я сразу же ощутила раскаяние.
– Прости, я не хотела портить тебе настроение – просто ты только что так удачно рекламировал мне свой стиль жизни.
Это был с моей стороны еще один промах. Он напрягся и отодвинулся от меня.
– Я вовсе не пытаюсь рекламировать тебе этот «стиль жизни». Никого нельзя вынуждать страдать так, как каждый день страдаем мы. Когда я получаю удовольствие, это всего лишь краткая передышка в существовании, полном отчаяния и тоски.
Ситуация становилась все хуже и хуже.
– Я совсем не хочу сказать, что в обозримой перспективе добровольно пополню ваши ряды, – уверила я. – Мне просто нравится, как ты умудряешься извлечь пользу даже из того, что у тебя есть.
Он, как мне показалось, немного смягчился, но между нами все еще оставалась напряженность. Внезапно выражение его лица изменилось, словно до него только что дошла какая-то важная мысль.
– Мне надо уйти, – решительно объявил он. – Я начинаю чувствовать себя несчастным, и именно это заставляет меня искать повод для ссоры. Я пробыл с тобой слишком долго и все это время не собирал счастливых мыслей.
Я вспомнила – Кэллум пробыл со мной почти все время, начиная с обеденных часов, а сейчас уже начинался вечер. Я улыбнулась, чувствуя немалое облегчение от сознания, что причиной вдруг возникшей между нами напряженности стала не я.
– Знаешь, в конце улицы есть кинотеатр. Ты можешь добраться до него за одну-две минуты.
– Хорошая мысль, но вообще-то мне надо вернуться в центр Лондона. Я знаю, Мэтью желает поговорить со мной еще раз.
Я надулась.
– Значит, ты не сможешь вернуться позже?
– Это будет зависеть от того, насколько успешно я смогу собрать нектар и насколько успешно это получится у Мэтью. Мне придется сидеть и ждать его возвращения, а это иногда затягивается надолго. Если получится, я вернусь, но гораздо более вероятно, что это случится только завтра. Ты не обидишься?
– Мне бы очень хотелось увидеть тебя сегодня, если тебе удастся вырваться ко мне, но я все понимаю, правда. Завтра у меня не очень-то напряженный день в школе, так что ты можешь явиться ко мне туда в любое время. Правда, тебе придется вести себя прилично, – подначила я. – Мне предстоит длинная лабораторная работа по химии, и, пока я буду ее делать, меня лучше не отвлекать.
Он рассмеялся.
– Химия кажется мне чем-то еще более скучным, чем математика. Наверное, было бы приятно застать тебя врасплох во время лабораторной.
Я подняла руку и погладила густую гриву его золотисто-русых волос. Он тихо вздохнул, затем отвел голову в сторону.
– Мне правда надо идти. Я люблю тебя. Береги себя. До завтра.
– Удачной охоты. Надеюсь, разговор с Мэтью пройдет хорошо. До завтра. – Я почувствовала, как на долю секунды что-то легко-легко коснулось моих губ, и он исчез.
Сегодня мы были вместе очень долго, это была одна из самых длительных наших встреч. Без него я вдруг почувствовала себя какой-то неполной. Мысль о том, что я не проведу с ним всю свою будущую жизнь, начинала казаться мне столь же невообразимой, сколь и невыносимой. Я сидела на подвешенной раскачивающейся скамейке и смотрела на малиновку, примостившуюся на ветке дерева в нескольких футах от меня и разглядывающую улицу, склонив головку набок.
– Что же мне делать, малиновка? Смогу ли я так жить? Существует ли хоть какой-нибудь способ решить эту нашу с ним проблему?
Малиновка громко защебетала.
– На самом деле это не более вероятно, чем романтическая связь между мной и тобой, да? – Я вздохнула. Малиновка посмотрела на меня другим глазом, издала еще одну трель и улетела. Ее красная грудка промелькнула перед моими глазами, и птицы как не бывало.
Меня захлестнула тоска. Как я ни старалась, я не могла придумать никакого способа, который помог бы нам обойти эту проблему. Все это выходило далеко за пределы законов того мира, который был мне знаком и понятен. Но амулет дает нам возможность входить в контакт друг с другом, вспомнила я. Может, у него есть и какие- то другие, скрытые свойства, которыми мы могли бы воспользоваться. Я посмотрела на него при свете заката и увидела, как камень вспыхивает от проникающих в его глубины солнечных лучей. По поверхности вдруг пробежала тень. Сразу же воодушевившись, я схватила зеркальце и огляделась по сторонам.
– Кэллум? Ты здесь?
Ответа не последовало, а в зеркальце отражался только сад родителей. Должно быть, эта тень мне просто почудилась. Мысленно вздохнув, я собрала вещи и вернулась в дом.
Джош повторял пройденный материал, готовясь к еще нескольким экзаменам, до которых оставались считаные дни, мама и папа были увлечены документальным фильмом. Я сказала, что мне нужно сделать домашнее задание, и направилась в свою комнату.
Я снова была полна чувства бессилия из-за собственной неспособности отыскать решение проблемы Кэллумав Интернете. Я только сейчас осознала, насколько полагаюсь на Всемирную паутину для поиска ответов. Возможно, подумала я, надо вернуться к азам.
Я создала на ноутбуке новый документ и начала записывать все, что узнала об амулете, Зависших и Кэллуме. Начав приводить весь объем информации в порядок, я сразу почувствовала себя лучше. Я содрогалась, когда записывала то, что Кэллум рассказал мне о самоубийстве Кэтрин и о его тщетной попытке ее спасти. Когда я набирала текст, меня осенило. Ну конечно! В Интернете должно быть упоминание об утоплении двух людей. Я быстро сохранила заметки и, открыв Гугл, ввела в поисковую строку слова «Кэллум», «Кэтрин», «мост Блэкфрайерз» и «утопление». Ответ последовал сразу и разочаровал меня. Вообще ничего полезного, но все-таки интересно будет пойти по этому пути дальше, продолжая изыскания. Я посмотрела, что имеется в Сети обо всех самоубийцах, спрыгнувших в реку с моста Блэкфрайерз, потом обо всех утопленниках, утонувших в Темзе вдвоем, но ничего не подходило.
После нескольких часов поисков я наткнулась на документ коронерского суда, в котором были перечислены все случаи утопления в Лондоне начиная с 1970 года. Это тягостное чтение, правда, в последнее десятилетие число погибших резко снизилось, в основном благодаря новым станциям спасательных катеров у мостов, катеров, которые подплывали к людям почти сразу же после того, как они падали в воду.
Но об утопленниках, прыгнувших в Темзу вдвоем, в документе не было ни слова. Возможно, Кэллум что-то напутал в деталях. Я потрясла головой и потянулась, только сейчас осознав, как задеревенело мое тело после того, как я столько времени провела, склонившись над компьютером. Я услышала, как по лестнице в спальню поднимаются мама и папа, и посмотрела на часы. Было уже поздно. Я зевнула, сохранила веб-сайты и выключила компьютер. Можно будет поработать над этим завтра.
Вздохнув с облегчением, я выключила ночник и удобно устроилась под пуховым одеялом. Голова у меня шла кругом, но в сердце моем, в котором жил Кэллум, сиял теплый свет, и, подумав о нем, я невольно улыбнулась. Стоящие перед нами проблемы куда-то отошли, и я почувствовала, что начинаю засыпать.
