– А что, если амулет начинает тебя менять? Возможно, он начинает оказывать на тебя свое воздействие, хотя ты и находишься на своей стороне. Он тоже находится на твоей стороне, так почему бы ему не оказать свое обычное воздействие и на тебя? – Его голос был глух, и он смотрел на собственный амулет с отвращением.
– Объясни, почему ты считаешь, что это проблема.
– Неужели тебе хочется стать несчастной, хочется гоняться за этими желтыми огоньками, чтобы не сойти с ума?
Я не желала это слышать.
– Но я больше не чувствую себя подавленной! Я чувствую себя счастливой!
– Ты не знаешь, о чем говоришь! – Он почти кричал, так что я вздрогнула. – Я не хочу, чтобы на меня легла вина.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты должна сейчас же снять амулет и зашвырнуть его куда-нибудь подальше, прежде чем он причинит тебе еще больший вред.
– Что ты такое говоришь? Ведь тогда я вообще не смогу видеть тебя, а какой в этом смысл?
– Я знаю, но это слишком опасно, мы не знаем, что еще может произойти, каким образом он может тебя изменить.
Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки, но я вовсе не собиралась сдаваться.
– Но ведь всего несколько дней назад ты был в ярости оттого, что я сняла его на время урока вождения. Мы оба знаем, что это опасно, и Кэтрин смогла сделать то, что сделала, только потому, что, хотя амулет был близко, он не был надет. А теперь ты настаиваешь на том, чтобы я его сняла. Это лишено всякого смысла.
Я видела, что он собирается возразить опять, и опередила его:
– Послушай, давай мы сейчас оба успокоимся и попробуем во всем разобраться. Согласен?
Я видела, как он силится овладеть собой – он прикусил язык и несколько секунд молчал.
– Хорошо, – наконец согласился он. – Но мне невыносима мысль, что с тобой опять может произойти что-то плохое.
– Я знаю, знаю. – Я подняла руку к его лицу и попыталась разгладить нахмуренный лоб. – А мне невыносима мысль, что придется снова тебя потерять, так что давай во всем разберемся… хорошо? – Я смотрела на него, ожидая ответа.
Наконец он согласно кивнул.
Я нашла на своем заваленном всякой всячиной столе лист бумаги и ручку. Первая ручка, которую я схватила, не писала, и мне пришлось перепробовать несколько штук, прежде чем я отыскала такую, которая работала. Она была выкрашена светящейся зеленой краской и украшена пером – сувенир, из тех, что раздавали после какой-то давней вечеринки по случаю дня рождения подруг. Но она писала, так что сойдет.
– Итак, начнем. – Я напустила на себя свой самый деловитый вид. – Что именно нам известно на данный момент? Каковы факты?
Он смотрел на меня с таким видом, будто ему приходится выполнять какую-то неразумную прихоть, но все-таки начал:
– Факт первый: ты утратила все воспоминания. Мы с Кэтрин оба закачали их в свои амулеты. Я сохранил их, а затем вернул тебе.
– Точно, и теперь они на месте – может быть, они чуточку несвязны, но все они там, где и должны быть. Ну то есть за исключением одного существенного изъятия и такого же существенного дополнения. – Я улыбнулась, но увидела, что ответная улыбка коснулась только его губ, но не глаз.
– Факт второй: теперь ты можешь видеть желтые огоньки над головами людей.
– Да, – согласилась я, торопливо записывая его слова, – и это длится весь день.
– Что, по-твоему, могло спровоцировать это явление?
– Думаю, отъезд из больницы. Там я не видела ничего подобного.
– А может быть, все дело в том, что теперь ты у себя дома? Возможно, ключевым фактором стало именно это.
Я на секунду задумалась.
– Полагаю, это не исключено.
Похоже, теперь его уже было не остановить.
– А ты видишь эти огоньки только над головами людей, которые тебе знакомы? – не унимался он.
– Понятия не имею. У меня еще не было случая это проверить.
– Ну что ж, тогда давай проверим. Посмотри в окно.
Мы подошли к окну, чтобы посмотреть на тех, кто будет проходить по идущей мимо нашего дома дороге. Я вглядывалась в только начавшиеся сгущаться вечерние сумерки и ждала.
Вскоре на тротуаре показалась женщина с беспокойным на вид ирландским терьером. Я внимательно наблюдала за тем, как она проходила мимо. Сначала ничего необычного не было, потом пес вдруг остановился, поднял голову и лизнул ее руку. Она наклонилась, чтобы погладить его, и над ее головой вдруг возник маленький желтый огонек. Я потрясенно ахнула.
– Что ты видишь? – напряженным голосом спросил Кэллум.
– Сначала ничего не было, а потом, когда она нагнулась, я увидела, как над ее головой внезапно вспыхнул желтый огонек. А что увидел ты?
– Примерно то же самое, – неохотно признался он, – хотя я также видел вокруг ее головы немного фиолетовой дымки, пока пес не поднял ей настроение.
Какое-то время мы сидели, наблюдая за дорогой, и я пыталась определить, кто из прохожих вспоминает что-то хорошее. Оказалось, что таких совсем немного и они попадаются лишь изредка.
– Так бывает всегда? – спросила я после того, как по тротуару прошел пятый человек подряд без единого желтого огонька над головой.
– О да, и я бы даже сказал, что в здешних местах люди настроены более жизнерадостно, чем в других, особенно в Лондоне. – Он на мгновение замолчал. – Именно поэтому нам и бывает так трудно насобирать достаточно радостных чувств, чтобы продолжать держаться. Чтобы отыскивать и собирать их, нам постоянно приходится стараться изо всех сил.
Я по-прежнему не понимала, почему вся эта история так его беспокоит. Я вновь подошла к столу, чтобы видеть Кэллума в зеркале.
– Так почему ты находишь в этом проблему? Почему, по-твоему, то, что я обрела способность видеть желтые огоньки радости, – это плохо? Что именно тебя так тревожит?
– Мне кажется, в твоем амулете происходят какие- то изменения, и мне это не нравится. Про амулеты определенно нельзя сказать… что у них благожелательный настрой. Так что я не могу себе представить, чтобы твой амулет менялся в такую сторону, которую можно было бы назвать хорошей.
– Ну хорошо, и что нам теперь делать? Я не стану его снимать, пока мы не будем точно знать, в чем тут дело. Мне невыносимо даже думать, что мне придется жить без тебя. – Я почувствовала его прикосновение, когда он обнял меня и прижал свою голову к моей.
– Мне тоже невыносимо об этом думать, – тихо сказал он, и в зеркале я увидела, как Кэллум обнял меня еще крепче.
– Так какие еще у нас есть варианты? – не сдавалась я.
Кэллум на мгновение задумался.
– Возможно, я мог бы спросить об этом Мэтью, – медленно проговорил он. – Быть может, он что-то слышал и ему известно…
