– За год Кошмар уже четвертый раз вступает в контакт с нашей командой. Не может же она работать одна.
– Она сбежала на аэростате Кукловода, – высказался Оскар. – Может, она из новых Анархистов.
– Но, – Руби подняла палец в воздух, – она выкинула Кукловода за борт. Это не сильно смахивает на дружеское приветствие.
– Ну, это же в их стиле, кажется? – спросил Адриан. – Даже если они заодно, все равно для них нормально, чтобы сильные шли к цели, перешагивая через слабых.
Оскар пожал плечами.
– По-моему, это полная ерунда, но ведь они преступники. Откуда нам знать, что у них в голове?
– Есть и хорошая новость, – открывая глаза, сказала Руби с озорной улыбкой, – Кошмар осталась без ружья, я его захватила.
Адриан поднял брови.
– Оружие забрали наверх на исследование, – добавил Оскар, – Она стреляла из него в Капитана, чуть не попала в глаз. Пуля-дротик сейчас тоже в лаборатории. Может, удастся выяснить, откуда она взялась.
Адриан отвернулся. Он не мог представить, какую информацию можно выудить, осматривая оружие и пулю, но это хоть какая-то зацепка. Начало.
В то утро он думал только о демонстрации способностей Стража. С восторгом предвкушал, как покажет всем, на что способен в этом образе. Фантазировал, как снимет шлем Стража и откроет лицо перед своей командой, а потом и перед всеми Отступниками.
Но сейчас все это его не волновало. Одна фраза, которую произнесла Кошмар, изменила все.
Он должен выяснить, кто она такая. Должен узнать, что ей известно.
Он должен ее найти.
Глава пятая
Адриана мучила неясная тревога. Раненную Гром-птицу доставили сюда несколько часов назад, но остальные члены Совета до сих пор не вернулись в штаб. Если бы кто-то пострадал, это уже стало бы известно, значит, все в порядке. Может, ему просто не терпится узнать, что они слышали о Страже. Что думают о нем. Вдруг они его раскусили.
Он еще походил по медицинскому крылу и навестил пострадавших в стычке с Кукловодом, прежде чем подняться к Максу, который, как всегда, чувствовал себя отрезанным от мира.
Карантин Макса размещался в подвесном стеклянном коридоре, устроенном над основным этажом вестибюля. Пожалуй, это было самое роскошное помещение во всем доме – практически апартаменты класса люкс: панорамные, во всю стену, окна открывали вид на реку, от которого захватывало дух. По последнему слову были оборудованы и помещения, скрытые от любопытных глаз – образцовая спальня и ванная, в которой имелось даже джакузи. Впрочем, Адриану казалось, что Макс не так уж часто всем этим пользуется. Макс вообще почти все время проводил в главном отсеке своего жилища. Он постоянно возился со своим стеклянным городом, методично, шаг за шагом продолжая строить его все эти четыре года.
Настоящее чудо, он уже почти полностью покрывал пол в круглой комнате. Почти точная копия Гатлона, полностью построенная из прозрачного, сверкающего стекла.
Подходя к карантину, Адриан заметил Макса, сидящего со скрещенными ногами в центре макета Городского парка – одном из немногих клочков пустого пространства, где он еще помещался. Взгляд его был прикован к мониторам за пределами карантина, по которым непрерывно крутили видеоматериалы праздничного шествия. В пальцах он вертел стеклянную фигурку, одну из тех, что Адриан сделал для него несколько лет назад – повозка с упряжкой лошадей, вроде тех, на которых катали в парке туристов.
Все началось с игры. Когда Макса поместили в этот карантин, он был совсем карапузом, и Адриан старался, как мог, чтобы ребенку было там уютно. Заметив, что Макс любит строить из подаренных Капитаном кубиков, он начал сам делать для него блоки разной формы, рисуя их маркером на стекле и воплощая на стороне Макса.
Став старше, Макс начал делать заказы. Он просил делать ему блоки с высокими шпилями и куполами или тросы, с которыми он смог бы построить мост. Раньше, чем Адриан догадался, что задумал малыш, он увидел знакомый городской силуэт.
Сейчас Максу минуло десять лет, и миниатюрный город был почти завершен, однако, как и настоящий город, он постоянно менялся. Мальчик сносил здания, перестраивал, корректировал и подновлял, стремясь сделать его максимально похожим на реальный Гатлон – город, о котором он мог только мечтать.
Заметив приближение Адриана, Макс схватил альбом для рисования и поднял, чтобы было лучше видно. Очень старательно он изобразил на нем платформу, на которой Совет участвовал в параде.
– Можешь сделать вот это? – из-за стекла голос Макса звучал приглушенно.
– Вот так сразу? А где же “привет”? Где “как я рад, что тебя не укокошили психованные злодеи”?
Макс опустил альбом.
– Новости передают весь день, все больше про Гром-птицу, хотя я знаю, что Данаида и еще несколько тоже были ранены. Еще каждые несколько минут в новостях объявляют о пострадавших среди населения, – после паузы он добавил, поясняя. – Очевидно, я уже был бы в курсе, если бы ты пострадал.
Хмыкнув, Адриан сел на пол.
– В таком случае, да, я могу это сделать. Но не нужно, чтобы из тучи вылетали настоящие молнии. Здесь лучше подключить воображение. Хочешь, сделаю еще и уличных торговцев?
У Макса загорелись глаза.
– Да! И платформу со злодеями. И марширующий оркестр?
– Я что, похож на фабрику по производству статуэток?
Адриан вооружился фломастером и начал набрасывать на стеклянной стене платформу во всех деталях, которые ему запомнились. Правда, он пропустил момент ее появления, потому что как раз чинил девушке браслет.
Он замер, не закончив рисунок.
Столько всего случилось в этот день, что он чуть не забыл об этой девушке и о том, как она смотрела на Адриана за работой: не как на чудо, каких она в жизни не видывала. Нет, она как будто пыталась понять, не мошенник ли он и не нужно ли ей уносить ноги.
Вообще-то, в последнее время город был буквально наводнен Одаренными. Раньше сверхъестественные способности были людям в новинку, но, должно быть, очарование новизны улетучилось.
Адриан закончил рисовать платформу, добавив снизу колеса, чтобы Макс, если захочет, мог возить ее по улицам.
– Ну вот, – сказал он и, прижав ладонь к рисунку, направил силу на стекло.
Рисунок проник на другую сторону окна. Кристально-прозрачная модель платформы, да еще и с вращающимися колесиками.
Сама стеклянная стена осталась неизменной, линии рисунка исчезли с нее в процессе трансформации.
Макс, напряженно нахмурившись, вытянул перед собой руку. Миниатюрная платформа задрожала, затем оторвалась от стены и зависла в воздухе. Медленно, но уверенно, она пролетела над городом, вдоль Рейкис-авеню, свернула на Парковую Аллею и, тихо звякнув, опустилась рядом с мальчиком.
