Ноги сами остановились.
Для Адриана Эверхарда нарушение прямого приказа и попытка на свой страх и риск заняться Анархистами была чревата слишком многими последствиями – и для него самого, и для его отряда. Скетч не мог действовать сам, а тем более вовлекать в это других. Для этого маловато одной фразы, которой никто кроме его не слышал.
Адриан понимал, что это опасно и, пожалуй, не очень умно. Первый выход Стража прошел не так, как он планировал. Но он ведь уже пытался, просил разрешения – и пробовать еще раз бесполезно.
Он мог бы рассказать обо всем Совету. О Страже и его новых сверхспособностях. О том, что сказала ему Кошмар. Скоро он все им расскажет.
Он ничего от них не скроет – после того, как сам получит некоторые ответы.
Глава восьмая
Нова любила туннели за то, что в них не было ни дней, ни ночей. Там, наверху, Нове становилось грустно, когда на витрины опускались ставни и под утро даже самые отпетые полуночники поддавались соблазну сна. Нет, она не боялась одиночества, просто иногда становилось скучно и тоскливо было дожидаться, пока мир пробудится от сна и вернется к унылому, несчастному бодрствованию.
В туннелях же день и ночь не особо различались. Единственным напоминанием Нове о восьми дополнительных часах, имевшихся в ее распоряжении, был храп Ингрид, раздававшийся из заброшенной шахты эскалатора, которую та звала своей спальней. Да, у Ингрид все было громко – бомбы, темперамент – и уж, конечно, сон.
Нова выдернула дротики из мишени и отошла подальше по туннелю, собираясь еще потренироваться. Она провела тут всю ночь. В ночные бессонные часы ей нравилось работать над своими изобретениями, мастерить новое оружие, медитировать, оттачивать навыки в боевых искусствах или устраивать тренировки на силу и выносливость – словом, отрабатывать любые навыки, которые могли оказаться полезными при стычке с Отступниками.
Но сегодня ее не покидали воспоминания о параде. Те мгновения на крыше. Когда она держала на мушке Капитана Хрома.
Она могла это сделать. Она – Кошмар, Нова Джин Артино, могла и должна была поразить неуязвимого Капитана Хрома.
Но она дрогнула. Медлила, не нажимая на спусковой крючок – и провалила дело.
Больше никогда.
Она дошла до линии, которую прочертила мелом поперек путей, и зарядила дротиками винтовку. Не ту, с которой была днем на крыше – ту Красная Убийца вырвала у нее из рук – а другую, из коллекции Ингрид.
Нова взвесила оружие на руке. Подняла и прицелилась. Навела на первую мишень.
Выстрел.
Еще.
И еще.
И еще, пока не расстреляла все дротики.
Выдохнув, пошла собирать их. Только подойдя близко к мишеням, Нова могла оценить точность стрельбы.
Прямые попадания. Дюжина дротиков поразила зрачки у дюжины журнальных вырезок – на каждой глянцевой странице по смазливой физиономии Капитана.
Нова даже не улыбнулась, выдергивая из стены дротики. Это рутина, обычная огневая подготовка. Она спасовала, когда дошло до серьезного дела. Когда был шанс все изменить.
Революции немыслимы без жертв. Кто-то должен погибнуть, чтобы другие жили. Это трагично, но это правда.
С детства и по сей день Нова помнила, эти слова Аса. Она спросила, почему так много людей умирают ради того, чтобы другие стали свободными. Тогда, ребенком, она еще понятия не имела о том, что в прошлом, за столетия до века Анархии, Одаренных ненавидели и преследовали. И все равно ее, шестилетнюю девчушку захватывала страсть, с которой говорил Ас.
Мало кто сегодня понимал, чего добивался Ас. Он вовсе не хотел, чтобы мир стал таким, каким стал. Без сомнения, поначалу его действия были жесткими и разрушительными, но он был прав – революции всегда начинаются именно так. Но конечная цель, к которой он стремился, заключалась в том, чтобы Одаренных вроде него самого перестали угнетать и запугивать, принижать их и помыкать ими. Он сражался за мир, в котором все смогли бы жить свободно и заниматься каждый своим делом, не мешая друг другу.
Это уж потом другие, охочие до власти люди… и злодеи из числа Одаренных, и простые, не наделенные сверхспособностями, начали драться за первые места. Из-за них в мире без правил и начался хаос.
Нова не желала возвращения Века Анархии. Ей не хотелось, чтобы невинные люди гибли, как погибла ее семья. Она хотела только свободы, которую обещал Ас, свободы для нее и ей подобных. Она мечтала, чтобы Отступники во главе с Советом оставили их в покое, ее и всех Анархистов.
Проклятье, да пусть этот Совет вообще всех оставит в покое – вот чего она хочет. Они-то, конечно, уверены, что очень хороши в роли высшей власти, правящей элиты, вот только обществу они не нужны – но Совет слишком много о себе возомнил, чтобы признать: люди в них не нуждаются.
Людям давно пора научиться самостоятельности, но этого никогда не случится, пока всем заправляют супергерои.
Она мерно шагала по путям, как вдруг почувствовала подземный толчок. Нова покачнулась и рукой оперлась о стену, чтобы устоять на ногах. С высокого потолка струйками посыпалась пыль и цементная крошка. Рельсы под ногами вибрировали, и на мгновение Нова замерла от жуткой фантастической мысли, что по путям несется поезд – а ей некуда скрыться.
Вибрация прекратилась. Земля под ногами содрогнулась еще несколько раз, после чего все стихло. Нова заглянула в туннель, размышляя о том, не землетрясение ли это было – подземное, глубоко в толще земли, а может быть, даже за сотни миль отсюда. Тогда беспокоиться не о чем. Эти древние туннели и не такое видали, наверное.
Но тишина была нарушена снова, на этот раз оглушительным треском. В туннеле невозможно было определить, откуда и с какого расстояния доносится звук, но в одном Нова теперь была уверена.
Отступники вернулись.
Она подхватила винтовку, зарядила один дротик в патронник, остальные сложила в висящую на поясе сумку. Хотя Лерой не успел смазать их ядом, она и без этого найдет им применение.
Закончив, она побежала в ту сторону, где стояли их вагоны. Домчавшись до основной платформы, Нова заставила себя перейти на шаг. Без капюшона и маски она не могла выступить как Кошмар, а раскрыть сейчас перед Отступниками свое истинное лицо было бы непростительной глупостью.
Когда она завернула за угол, стены снова начали дрожать, следом опять раздался треск – на этот раз еще громче и ближе.
Нова дошла до вагона Цианида и остановилась. Отсюда было слышно происходящее на платформе – а там что-то грохотало и падало на рельсы. Спустя минуту баночка печеной фасоли, ударяясь о рельсы, подкатилась к Нове и остановилась от нее в двух шагах.
– Анархисты, выходите, – зазвенел в воздухе пронзительный женский голос. – Настало время подвести итоги.
Стремительно бросившись за вагон Лероя, Нова спряталась там. Осторожно выглянув, она заметила четыре фигуры на центральной платформе, где хранились их продукты и припасы. Или уже не хранились – два массивных металлических стеллажа были опрокинуты, на полу была мешанина из битых бутылок, переломанных коробок, а в воздухе стоял резкий запах уксуса.
