Этих Отступников Нова узнала с первого взгляда – одна из самых заметных команд в городе, с репутацией матерых охотников на злодеев. Их командиром была Отмороженная – та девушка, чей голос звучал только что. На несколько лет старше Новы, красотка атлетического сложения, с шапкой серебристо-белых волос и белоснежной кожей, такой тонкой, что даже в туннеле при тусклом освещении Нова различала просвечивающие голубые сосуды.
Рядом стоял Афтершок
[1], коренастый брюнет с бородкой – по-видимому, именно он был причиной землетрясений. За ним – Скат-Хвостокол, тощий долговязый парень с глазами-бусинками. Он двигался с жутковатой грацией существа, у которого позаимствовал прозвище, тонкий зазубренный хвост тянулся за ним. Последним оказался гигант, Горгулья, которому постоянно приходилось сгибаться, чтобы не застревать в проходах, и плоть которого могла мгновенно превращаться в прочный камень.
– Ну что, – произнесла Отмороженная, уперев руки в бока, – видно, они так перетрусили, что боятся выйти поздороваться.
Она кивнула Афтершоку и Горгулье.
– Обыщите туннели. Посмотрим, удастся ли вытащить кого-нибудь на свет.
Отступники бросились бегом в два противоположных туннеля – Афтершок пронесся на расстоянии вытянутой руки от затаившейся Новы. Хвостокол стал ворошить рассыпанные по платформе припасы.
– Маринованная бамия? – брезгливо сморщив нос, поднял он стеклянную банку. – Дрянь какая-то.
Он запустил банкой в стену, где мелкой мозаичной плиткой было выложено название проходящей наверху улицы. Во все стороны разлетелись осколки стекла и зеленые стручки, еще сильнее запахло уксусом.
Нова крепче стиснула в руке приклад.
– А «Фруктовые колечки»? – подхватила Отмороженная, пнув раздавленную коробку сладких завтраков. – Я с четырех лет не едала подобной пакости. Лучше отдать это крысам.
Пройдясь по краю платформы, она подняла коробку, раскрыла и высыпала разноцветные колечки на рельсы.
Коробка принадлежала Уинстону – это были его любимые хлопья – так что остальные не много потеряли. Но несмотря на это на скулах у Новы заходили желваки. Для всякого, кто еще помнил Век Анархии, по какую бы сторону он ни стоял, расточительство было непростительным проступком.
В вагоне, за которым пряталась Нова, с громким лязгом отворилась дверь. Отмороженная и Хвостокол резко развернулись к вагону. Девушка пригнулась пониже, прислушиваясь к шагам Лероя, который спустился по ступеням и вышел к рельсам. Она заметила брезгливость, с которой Отмороженная взглянула на шрамы и пятна на коже Лероя.
Когда Лерой ненадолго попал в поле зрения Новы, она увидела, что он вышел к ним в заношенном халате и рваных спортивных штанах. Под подошвами его домашних тапок захрустели хлопья, рассыпанные по платформе.
– Ох, – издевательским тоном заговорила Отмороженная, – мы вас не разбудили?
– Да нет, – ответил Лерой, остановившись в десятке шагов от Отступников. – Мы вас ждали, после сегодняшнего. Приятно, что вы до сих пор оправдываете ожидания. Но вот это…
Он с тяжким вздохом обвел рукой поваленные стеллажи и рассыпавшиеся на четверть платформы продукты.
– …это вызывает у меня вопросы.
Выражение лица Отмороженной из ехидного стремительно стало гневным, она приблизилась к Лерою, а в кулаке у нее вдруг появилась длинная острая ледяная сосулька.
– Мы хотели напомнить вам, уроды, что все – вода, еда, даже этот жалкий клоповник в туннелях – все это у вас есть только потому, что мы смотрим на это сквозь пальцы.
Она потрясла в воздухе осколком льда и ткнула им в подбородок Лероя, заставив его отвернуться.
– И если мы решим, что вы не заслуживаете такой милости, то можем вас всего лишить.
– Милость? – голос Лероя звучал ровно, как будто не ему в шею упирался кусок льда. – Отступники нам ничего не дали. Все, что здесь есть, куплено, за каждую вещь мы заплатили – или просто подобрали, как поступают все.
– Подобрали, – в разговор вступил Хвостокол. Отвернувшись, он плюнул, выпустив на платформу длинную струю слюны. – Никому из нас не пришлось бы рыскать в поисках пропитания, если бы не ваша шайка-лейка, ты не забыл про это?
Лерой поднял одну бровь – точнее, шевельнул мышцей на том месте, где должна бы расти бровь, если б не сгорела много лет назад.
– Если бы не наша шайка-лейка, мальчонку с зазубренным хвостом прибили бы сразу после рождения, а трупик засунули бы в банку с формалином для изучения.
Не обращая внимания на искаженное гневом лицо Хвостокола, Лерой продолжил.
– Ваш Совет владычествует в городе вот уже скоро десять лет. Если они до сих пор не сумели восстановить экономику, может, надо у них спросить, почему они возятся так долго, а не валить все попусту на нас.
Отмороженная провела своей сосулькой по шее Лероя, оставив тонкий порез. Цианид вздрогнул, но овладел собой.
– Может, если бы Совет не был вынужден защищать город от безумных нападений, его члены сумели бы заняться делом и привести в порядок то, во что превратили мир злодеи вроде вас.
– Может, – возразил Лерой, – имея в распоряжении столько Одаренных с промытыми мозгами, они могли бы как-то постараться и укрепить свою оборону.
Земля снова содрогнулась, и в просвете одного из туннелей появился Афтершок. Каждый его шаг отдавался слабым подземным толчком.
– Там ничего, кроме кучки заплесневевших книг.
Положив руку на платформу, он одним махом взлетел на нее и встал рядом с Хвостоколом.
– Ты, видимо, не очень внимательно искал, – раздался сухой голос. Афтершок повернулся, чтобы увидеть говорящего. Из туннеля, откуда он только что вышел, показалась темная фигура – чернильно-черный плащ Фобии выглядел, как будто был сшит из тени, поблескивало только лезвие его длинной косы. Он был единственным из всех Анархистов, кого Нова ни разу не видела в домашней одежде – всегда только неизменный плащ с капюшоном, мрачная маска и дуга косы над головой. А еще, из всей их группы – Ингрид и Хани, Уинстона и Лероя, Фобия был единственным, чье имя оставалось загадкой. Иногда Нова даже думала: возможно он родился таким уродливым, что родители в ужасе так и нарекли младенца – Фобия.
– И правда, диву даешься, как они невнимательны.
Нова подняла голову туда, где на узком пешеходном мостике, проходившем над путями к другой платформе, сидела Ингрид, свесив длинные ноги над рельсами.
– Я здесь сижу все это время, а никто и не подумал голову поднять. Честно, я вообще не понимаю, как город функционирует при этих людях в руководстве.
– Снимите ее, – отрывисто скомандовала Отмороженная.
