Поравнявшись с Новой, парень остановился и улыбнулся.
– Вот, возьми, – сказал он, протягивая руку.
– Отпусти сейчас же! – вопила, отбиваясь девчонка, – Поставь меня!
Нова смотрела на парня и на девчонку, потом окинула взглядом окружавшую их толпу. Слишком много народу. И все глазеют на них. Глазеют на нее.
Это нехорошо.
– Что ты делаешь? – повернулась она к парню. – Поставь ее на землю.
На это он ответил еще более безмятежной улыбкой, и у Новы вдруг екнуло сердце. Не просто от того, что подобные улыбки сводят других девушек с ума – что-то в парнишке показалось ей смутно знакомым, и Нова напрягала извилины, пытаясь сообразить, откуда она его знает и не опасен ли он.
– Ну что ж, Сорока, – заговорил парень довольно строго, – даю тебе три секунды, после чего посылаю запрос о переводе тебя на испытательный срок. И вообще, я вспомнил, что нашим уборщикам как раз требовалась помощь…
Девочка, фыркнув, перестала вырываться. Маска заскользила и чуть не слетела у нее со лба.
– Какой же ты противный, – проворчала она и полезла в карман. Достав что-то, она подала это Нове, которая нерешительно протянула навстречу руку.
На ладонь скользнул браслет – ее браслет.
Нова в недоумении уставилась на свое запястье – там, где много лет она не снимая носила браслет, только белела тонкая полоска незагорелой кожи.
В ушах прогремел голос Ингрид.
– Кошмар, что происходит?
Нова не ответила. Сжимая браслет в кулаке, она смотрела на девочку – та в ответ вызывающе сверкнула глазами.
Юноша, не церемонясь особо, разжал руки и выпустил девчонку, но та, упав на мостовую, проворно вскочила на ноги, не успела Нова и мигнуть.
– Я не стану об этом докладывать, – обратился к ней парень, – потому что уверен, что теперь-то ты, наконец, исправишься. Правда?
Девочка сердито зыркнула на него.
– Не строй из себя моего папашу, Скетч, – с этими словами она бросилась прочь и скрылась за ближайшим углом.
Нова повернулась к нему.
– Кстати, она только что пробовала обокрасть еще кого-то.
В ухе снова зажужжал голос Ингрид.
– Кошмар, с кем ты там разговариваешь? Кого обокрали?
– …может заставить ее переосмыслить свои поступки, – говорил парень, но Нова пропустила большую часть его речи. Их взгляды на миг встретились, потом он перевел глаза на ее сжатый кулак.
– Хочешь, помогу с этим?
Девушка плотнее сжала пальцы.
– С чем это? С браслетом?
Он кивнул и, прежде чем Нова сообразила, что происходит, взял ее за запястье. Это настолько ее поразило, что она разжала кулак.
– Когда я был маленьким, – сказал парень и бережно взял с ее ладони филигранную медно-красную вещицу, – мама всегда просила помочь ей застегнуть браслет… Ой! Тут застежка сломана.
Нова – она воинственно-недоверчиво всматривалась в его лицо – опустила глаза на браслет.
– Вот засранка! – ахнула она.
– Нова? – снова прозвучал голос Ингрид. – Тебя что, засекли?
Нова пропустила это мимо ушей.
– Все нормально, – успокоил ее парень, – Я могу починить.
– Починить? Это? – Нова хотела вырвать у него браслет, но он увернулся. – Ты не понимаешь. Этот браслет не… это же…
– Доверься мне, – и он достал из заднего кармана тонкий черный маркер. – Носишь на этой руке, да?
Он приложил браслет к запястью, опять заставив Нову вздрогнуть и замереть от неожиданного прикосновения.
Одной рукой придерживая браслет, он зубами снял с фломастера колпачок и начал рисовать прямо у нее на коже, заполняя пространство между двумя концами сломанной застежки. Нова следила за рождением рисунка – вот две тонкие линии соединили проволочки, затем между ними появился изящный замочек, с поразительно изящным и тонким для рисунка фломастером узором, который, к тому же, по стилю идеально совпадал с орнаментом браслета.
Закончив рисовать, паренек закрыл маркер колпачком, все еще зажатым в зубах, и склонился над ее запястьем. Он подул на него – легко, чуть заметно, но от этого дуновения у Новы побежали мурашки.
Рисунок ожил, отделился от кожи, обретая объем и форму. Тонкие линии слились с краями браслета, так что Нова не могла бы сказать, где кончается настоящий браслет и начинается нарисованная застежка.
Хотя нет – не совсем так. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что новая застежка не в точности повторяет цвет браслета. В ней был заметен розоватый оттенок и даже чуть заметные голубые прожилки на том месте, где рисунок пересек вену под кожей.
– А что с камнем? – деловито просил парень, поворачивая ее руку и постукивая маркером по пустующей ямке, некогда предназначавшейся под драгоценный камень.
– Его тут и не было никогда, – буркнула Нова.
– Хочешь нарисую?
– Нет, – она отдернула руку. Подняв глаза (как раз вовремя, чтобы заметить его удивленный взгляд), она поспешно договорила, – Нет, спасибо.
Парнишка, кажется, собирался уговаривать ее, но передумал и улыбнулся.
– Как хочешь, – он небрежно сунул маркер в карман.
Нова покрутила рукой в разные стороны. Застежка держалась.
В располагающей улыбке наблюдавшего за ней парня появился чуть заметный оттенок – гордость.
Одаренный, это ясно. Но еще он…
– Отступник? – она сделала усилие, чтобы голос не звучал враждебно.
– Отступник? – повторила Ингрид в наушнике. – Ты с кем там болтаешь, Нова? Почему ты не…
Ингрид не закончила, а юноша не успел ответить Нове, потому что зрители принялись вопить с новой силой и взорвались шквалом аплодисментов. Над платформами теперь запускали фейерверк, и залпы сливались с восторженным ревом толпы.
– Похоже, что главные герои прибыли, – без особого интереса заметил парень, глядя на платформы через плечо.
В ухе затрещал голос Фобии.
– Западная точка, Кошмар. Западная точка.
Вспомнив о своей задаче, Нова подскочила.
– О, скоро.
Парень не расслышал:
– Вообще-то, я не Оскар. Адриан.
На переносице, над оправой очков, у него появилась морщинка.
Нова отступила на шаг.
– Мне нужно идти.
Резко развернувшись, она бросилась бежать, растолкав локтями компанию почитателей Отступников в карнавальных костюмах.
– На той неделе испытания Отступников! – воскликнул один из них и ткнул ей в руки листок бумаги. – Вход свободный! Приходи сам, приводи других!
