– Ну, а ты? – Нова повернулась к Адриану, – Тебе бросали вызов на испытаниях?
Он отвел взгляд.
– Н-нет.
– Адриану не нужно было проходить испытания, – Оскар с ехидной улыбочкой толкнул Адриана в ногу. – Мошенник.
– Ладно, – сказала Нова. – Из-за… – она замешкалась, подбирая подходящие слова. Его семьи? Его папаш? Его приемных родителей, которые – вот так совпадение! – оказались самыми влиятельными Одаренными в городе, а возможно и во всем мире?
– Никто не собирался нарушать правила ради меня, – заговорил Адриан. Он играл тонким маркером, закручивая и откручивая колпачок. – Просто я слонялся по штабу с первых дней, когда его только начали восстанавливать. К тому времени, когда кому-то пришла в голову мысль проводить испытания, чтобы обнаружить новые таланты, я уже был… ну, ты понимаешь. Членом команды. Но я, разумеется, прошел бы их, если бы мне кто-то предложил.
Он сердито взглянул на Оскара, и, неведомо почему, эта его попытка оправдаться немного успокоила Нову.
– Да не сомневаюсь я, конечно, прошел бы, – миролюбиво заметил Оскар. – И всем бы круто навалял.
– Спасибо, – задумчиво почесывая висок маркером, отозвался Адриан, – В смысле, нарисовал бы ручную гранату. Ага.
– Никто в тебе не сомневается, – настаивал Оскар.
– Ну, а какова твоя история? – спросила Нова. – Подозреваю, дело не в том, что в твоей ручке волшебные чудо-чернила?
Адриан снова улыбнулся, глядя на свой маркер.
– Нет, никакой магии. К сожалению, я не могу похвалиться, что был на волосок от смерти или побывал в лапах у злодеев – похитителей сокровищ.
Он тяжко вздохнул, словно это его тяготило, хотя намек на улыбку на его лице все же оставался.
– Как и у двадцати восьми процентов современных Одаренных, моя способность у меня от рождения. Во всяком случае, я так думаю. А проявилась она, когда я впервые взял в руки цветные карандаши.
– Как проявилась? – осведомилась Нова.
Он пожал плечами.
– Я еще совсем малышом начал что-то черкать в альбоме, а мои каракули стали оживать и расползаться по дому, как разноцветные червячки. Мама вечно их отовсюду смахивала. Гораздо интереснее стало, когда мне исполнилось… ну, года два или три. Моя способность больше зависит от намерения, чем от чего-то еще. Я все еще изображал какие-то непонятные загогулины, но представлял-то себе, что рисую динозавров и пришельцев. Вот тогда по дому стали носиться закорючки, представлявшие себя динозаврами и инопланетянами. Они вечно скакали у людей по ногам и пытались кусать их за пальцы. Вот примерно тогда мама и решила, что неплохо было бы начать меня учить рисованию. Она пригласила старого учителя, который жил неподалеку, и тот стал давать мне уроки.
Оскар громко фыркнул.
– Как тебе нравится? Он так ныл, что у него скучная история, а теперь оказывается, что в ней были настоящие плотоядные динозавры! Вечно ты прибедняешься, Скетч!
– Это была душераздирающая история, – согласилась Нова. Она усмехалась, а сама в это время лихорадочно соображала. Адриан упомянул свою мать, и девушка поймала себя на том, что мысленно сравнивает его с изображениями Леди Неукротимой – шестой и последней из первых Отступников. Сходство было налицо. Нова легко припомнила ее искрометную улыбку, ничуть не менее обаятельную, чем у Капитана. Адриан несомненно ее унаследовал.
Его мамаша тоже была Отступницей. Сегодня входила бы в Совет, если бы…
Сердце у Новы сжалось.
Если бы она была еще жива.
Она порылась в памяти, пытаясь вспомнить, что произошло с супергероиней, но ничего так и не вспомнила. Ведь это произошло так давно. Да Нове и не было до этого особого дела. Одним Отступником меньше – и ладно. Но сейчас ее охватило любопытство, Нова сгорала от желания узнать, что же с ней произошло, но не знала, как спросить.
– Ну, Бессонница, теперь тебе не отвертеться, – отвлек ее от раздумий Адриан. – Твоя очередь.
– Ох, – Нова потрясла головой и махнула рукой, как бы давая понять, что история у нее до того скучная, что и говорить не о чем. Она тоже родилась со своей сверхспособностью – правда, это касалось ее истинной способности, погружать людей в сон. Она смутно помнила, как мама со смехом рассказывала, до чего трудно было кормить дочку: она засыпала каждый раз, как подносила Нову к груди.
Но способность, о которой знали они, то, что Нова никогда не спит… она появилась позже. Шли недели, но каждый раз, стоило ей закрыть глаза, она слышала выстрелы.
Бабах.
Бабах.
Бабах.
– Это случилось, когда мне было шесть лет, – начала она, выщипывая пушинки из покрывала. – Я просто… перестала спать.
– А до этого ты могла спать? – спросила Руби, не отрывая глаз от библиотеки.
– Конечно. Не так много, как другие дети. Но… сколько-то.
– А сейчас смогла бы? Если бы захотела? – продолжал расспросы Оскар. – Или это в принципе невозможно?
Нова покачала головой.
– Сама не знаю. Просто не хочется, и это уже давно.
– А что произошло, когда тебе было шесть? – спросил Адриан.
Он посмотрел ей в глаза, и воспоминания ожили. Темный шкаф. Плач Эви. Безжалостный взгляд того человека.
– Я увидела сон, – сказала она. – Мне приснилось, что крошечные кривобокие динозавры пытаются кусать меня за пальцы на ногах. Я проснулась и подумала: ну все, хватит с меня. И больше не спала.
Оскар и Руби покатились со смеху, но Адриан улыбнулся лишь одними глазами.
– Какой кошмар.
Она дернулась.
– Родители у тебя прямо святые, – заметил Оскар, и все снова повернулись к нему. – Жить с ребенком, который никогда не спит? Я надеюсь, ты не постоянно требовала их внимания.
Нова вздрогнула от его слов, как от удара. Оскар, побледнев, смотрел на нее с ужасом.
– Прости. Я забыл.
Неожиданные извинения застали Нову врасплох, а боль мгновенно сменилась подозрением. Они знают? Откуда они знают?
– В твоих бумагах упоминается… эээ… – Оскар смущенно поскреб затылок.
Адриан кашлянул.
– Ты живешь с дядей, ведь верно?
Нова снова напряглась, хотя и понимала, что Адриан задал вопрос из лучших побуждений. Это была попытка отвлечь их от той короткой фразы в ее подложных документах. Родители были убиты неизвестной шайкой злодеев в Век анархии. В настоящее время проживает с Питером Маклейном, дядей по отцовской линии.
– А, да, – запинаясь, пробормотала она. – Он взял меня после… – Она проглотил ком в горле. – Они давно умерли.
– Сколько тебе тогда было? – мягко спросила Руби, но ее умиротворяющий голос только разозлил Нову.
