Все они были здоровяками. Одетыми как простолюдины, но слишком хорошо сложенными. И, опустив взгляд, она заметила, что на всех них солдатские сапоги.
«Что, ради бездны, тут происходит?»
Мия завернула за угол, ее разум взрывался. Натянув на плечи плащ из теней, она ловко, как обезьянка, полезла по водосточной трубе на боковой части Свинобойни. Забравшись на крышу, вставила стилет из могильной кости между черепиц и поддела их. Затем прыгнула в проем и поползла по стропилам, откидывая плащ из теней, чтобы лучше видеть бойню внизу.
Бекона или его сыновей нигде не было. Как и обычных мясников, разделывающих свиней. Только еще больше крепких мужчин у каждого выхода, как и на мезонине, ведущем вниз, к кровавому бассейну.
И там, среди них, со сжимающимся сердцем и затаившимся дыханием, она увидела его.
С тех пор, как она дралась с ним на ступеньках Гранд Базилики, прошло два года. Шесть лет с тех пор, как она видела его вблизи, в ту перемену, когда он присвоил отцовскую должность и украл земли ее семьи. Тем не менее Мия везде бы его узнала. Самый крупный мужчина, которого она когда-либо видела. Стриженая борода обрамляла волчьи черты лица, во взгляде мерцало звериное коварство. Вдоль щеки – шрамы, которые могли оставить только кошачьи когти. Он был в плебейской одежде, как и все остальные. Никакой белой брони, красного плаща или солнцестального меча. Но Мия знала его. С ее языка сочилась ненависть, когда она прошептала:
– Судья Марк Рем…
Она окинула взглядом Свинобойню. Мужчин с сильными руками, которые привыкли держать меч, и солдатскими сапогами. И в точности поняла, кто они такие.
– …Люминаты…
– Они здесь из-за кровавого бассейна. – Мия глубоко вдохнула, едва веря собственным глазам. – Они готовятся к вторжению в Церковь.
– …Адонай ни за что не даст им пройти…
– Если только он с ними не в сговоре, – прошептала Мия. – Или кто-то его не заставит.
– …И они вот так просто возьмут и проникнут в логово самых опасных ассасинов в республике? В такой-то вечер? Когда там будет сам лорд Кассий?..
– …Может, в этом и суть.
Судья Рем обратился к одному из центурионов, прищуренно глядя на свои войска:
– Все готово?
– Да, судья, – высокий и твердый, как железо, солдат отдал честь, прижав кулак к груди. – Бойня была захвачена без происшествий. Еретики, которые жили ниже, взяты под стражу или убиты.
Судья кивнул и повернулся к стоящему рядом мужчине. Пожилому ветерану, которого Мия узнала по кожаной повязке на одном глазу.
– Центурион Альберий, второй центурий пройдет через портал первым и обезопасит промежуточную зону. Подготовьте своих людей. Нападение начинается через пять минут.
Душитель щенков стукнул себя по груди.
– Люминус инвикта, судья!
Центурион повернулся к своим людям и взревел:
– Второй центурий, стройся!
Сотня люминатов с военной точностью выстроилась в шеренги – тихие и суровые. Они были вооружены деревянными дубинками и щитами, у некоторых имелись клинки из могильной кости. Мия успела порадоваться хотя бы тому, что они не смогут взять с собой солнцесталь – металл не пройдет через Тропу, а схватка с парой сотен люминатов, вооруженных пламенными мечами, пугала немного больше, чем схватка с парой сотен люминатов, вооруженных крупными палочками.
Но лишь немного.
Рем повернулся к своему заместителю и произнес сдержанным тоном:
– Центурион Максис, третий центурий будет держать позиции здесь, пока мы не вернемся с еретиками и их главой в цепях. Первый центурий пойдет со мной в Небесный алтарь.
При упоминании алтаря живот Мии скрутило. Рем знал гору. Что означало, что он знал ее планировку и функционирование. Откуда еще люминаты могли об этом узнать, если только среди последователей Церкви не затесался предатель?
Друзилла всех проверила! Каждый аколит в пастве предпочел умереть, чем выдать местонахождение Свинобойни. Кто бы подвергся пыткам от рук исповедников лорда Кассия, лишь чтобы потом выдать Церковь люминатам?
«Кто-то, кто знал, что исповедальня Кассия была лишь проверкой…»
Осознание сплясало в животе Мии тошнотворную джигу.
Эшлин пожала плечами и снова набрала полный рот еды.
– Фу фля эохо у тея еш я.
– …Что?
Девушка проглотила, облизала губы.
– Говорю, ну, для этого у тебя есть я. Папа все рассказал нам с братом об этом месте. По крайней мере, все, что знал.
– Отец Эш и Оза…
– …Что?..
– Эш сказала, что он растил их в качестве своей замены.
Она посмотрела на тень, крутящуюся вокруг ног.
– Что, если он растил их, чтобы отомстить за себя?
– …Чтобы напасть на даркина, лорда самых лучших ассасинов в мире, в месте, где всегда царит тьма? С парой сотен людей? Ну удачи, дорогой судья…
– Ему не потребуется удача, – прошептала Мия. – «Синкопа», разве ты не понимаешь? Дозы из записей Карлотты хватило бы, чтобы вырубить дюжину людей. Если Эшлин или Оз подкинут ее в пищу, которую подадут на пиру в честь посвящения, Кассий уснет, как и все остальные, и не важно, что он даркин.
– …Но на пире будет Трик. Он же наверняка учует яд?..
Сердце Мии подскочило. В животе похолодело.
– Бездна и кровь…
Прежде чем Мистер Добряк успел еще что-нибудь прошептать, Мия спрыгнула со стропил. Приземлившись на мезонин, снова укуталась в плащ из теней; всего лишь темное пятно на фоне стен Свинобойни. Второй центурий маршировал к мезонину, за ним следовали Рем и его лучшие бойцы. Построившись в ряд по два человека, мужчины спустились по лестнице к кровавому бассейну.
Мия кралась за ними, спрятавшись в плаще из теней, мир вокруг потускнел и почернел. Лестничный пролет пунктиром освещали аркимические лампы, и она следовала за их светом вниз к недрам Свинобойни, где в воздухе витал склизкий запах крови. Мия услышала плеск, бурление, бульканье. Двигаясь тихо, пробиралась вдоль стены к бассейну крови мимо шеренг ожидающих солдат. Глифы на камне слабо гудели, по воздуху распространялось всевластие. Центурион Альберий выкрикивал приказы. Ни один из них прежде не видел ашкахской магии крови, но стоит отдать им должное, каждый люминат заходил в бассейн Адоная, как было приказано. Закрывая глаза и бормоча молитвы, а затем, со всплеском ашкахской магики, исчезая один за другим.
Все взгляды были направлены на вихрящуюся воронку. На стенах были нацарапаны кровавые символы. Мия подумывала подождать, пока по Тропе пройдет весь второй центурий; наверняка среди всего этого ей представится возможность убить Рема. Но потом она подумала о Трике. Отраве. Пире. Если Эшлин с Осриком предали Церковь, то имели все причины его убить, и эта мысль наполняла ее таким ужасом, что даже Мистер Добряк не мог его полностью поглотить.
