И тогда ужас открыл рот. И заговорил девичьим голосом.
– Мне жаль.
Клинок опустился дугой.
Оправляясь от кровавого беспорядка, который она сама развела, Мия услышала стон и посмотрела на Осрика, пытавшегося встать с пола. Протопав к ваанианцу, она хорошенько пнула его по голове, и он покатился по плитке. Присев рядом с Мариэль, Мия проверила ее дыхание и прикрыла изувеченную плоть ткачихи рваными лохмотьями ее мантии. Затем опустилась возле Адоная и осторожно заговорила:
– Вещатель, это Мия. Сейчас я вас развяжу. Ваша сестра цела и невредима. Что бы вы ни увидели, мне нужно, чтобы вы никого не убивали хотя бы пару минут. Договорились?
Адонай замычал в ответ и кивнул. Мия разрезала его путы, вытащила кляп и сняла повязку с глаз. Вещатель мгновенно вскочил на ноги, его лицо исказилось, руки заплясали в воздухе. Из бассейна взмыли струйки крови, извивающиеся как змеи и острые как пики. Взгляд альбиноса пробежался по сестре и остановился на юноше рядом с ней, который угрожал ее жизни…
Осрик снова пытался встать, постанывая и держась за челюсть. Адонай поднял руки выше, пальцы сжались, как у кукловода, управляющего марионеткой. Из бассейна выстрелили кровавые веревки, оплели запястья и щиколотки Осрика, после чего потащили его по плитке в алую яму.
– Я же попросила не убивать его!
Мия вцепилась в руку вещателя и повернула его к себе лицом. Пошевелив пальцами, тот обвил шею Мии еще одной струей крови и оторвал девушку от пола. Она ахнула, задыхаясь, и забила ногами в воздухе. С десяток теней обхватили руки и ноги вещателя, их концы приняли форму острой иглы и замерли всего в паре миллиметров от его глаз.
– Отпустите меня, – просипела Мия. – Я только что спасла вам жизнь. И вашей сестре. Мы на одной гребаной стороне. Осрик нужен нам живым, чтобы узнать, что происходит наверху.
– Ужель сие не очевидно? – прорычал Адонай. – За лордом Кассием явились люминаты. Что еще нам надобно знать?
– Отпусти. Меня. Ублюдок.
Адонай осклабился. Но хватка на шее девушки ослабла, а струйки осторожно опустили ее на пол и скользнули обратно в бассейн. Вещатель взмахнул рукой, и Осрик вынырнул, жадно втягивая воздух. На его губах пузырилась кровь, когда он прошептал:
– Мия, пожалуйста…
А затем снова рывком опустился под поверхность.
– Адонай, вам с Мариэль нужно бежать.
– И куда же нам путь держать? – сплюнул он. – Средь нас предатель затесался! По всему вероятию, люминаты уже ведают о залегании каждой часовни меж горой и Годсгрейвом.
– Это не значит, что они напали на все из них. Скорее всего, они побоялись это делать, чтобы не выдать свой замысел. Их цель – лорд Кассий. Нельзя позволить им забрать его в Годсгрейв. Если вы исчезнете, у них останется лишь один путь к цивилизации.
– Пустыня Шепота, – кивнул Адонай.
– Именно. Так что хватит медлить и убирайтесь отсюда.
– И что ты будешь делать, маленький даркин? Сокрушишь армию самосильно?
– Ну, это уже моя проблема, не так ли?
– …Наша проблема…
Взгляд Адоная не отрывался от Мии. Его голос был холодным и твердым, как камень.
– Сей пес посмел грозить сестре моей, сестре любимой, маленький даркин. Коль был бы я тобой и нуждался в его знаниях, то вопрошал бы побыстрее.
Адонай лениво взмахнул рукой. Из кровавого бассейна вновь вынырнул Осрик, кашляя и отплевываясь, почти без сознания.
– Осрик, ты меня слышишь?
– Мия, пож…
– Закрой хлебало, жалкий ты кусок дерьма, – прорычала она. – У тебя есть только одна возможность выжить – если расскажешь все, что я хочу знать. Ясно?
– Я… – юноша снова закашлялся и поборол рвотный позыв. – Да.
– Вы отравили всех на банкете: Кассия, Духовенство и инициирующихся?
Осрик кивнул, его глаза заливало кровью, струящейся с волос.
– Да.
– Но никто из них не умер?
– Н-нет. Мы использовали вариацию «синкопы». Карлотта изготовила специальную дозу, которая действует быстрее, чем обычно. Духовенство необходимо Рему живым для д-допроса.
– Что насчет Трика? Он бы учуял «синкопу» в пище за милю. Как вы ему помешали?
Осрик ничего не ответил. Только молча захлопал ртом.
– …Осрик?
– Эшлин, она…
Мия сразу же все поняла. Услышала это в его голосе. Живот ухнул вниз. Девушка вспомнила, как лежала в его объятиях. Их поцелуи.
Она не любила его, но…
Нет.
Она не любила его.
Мия открыла глаза. Взглянула на Адоная. Сделала глубокий вдох.
– Это все, что я хотела узнать.
– Мия, н…
Вопли Осрика поглотил бассейн, а юношу затянуло на дно к неминуемой гибели.
– …Мия, нам нужно спешить…
Девушка кивнула не-коту, с секунду собиралась с мыслями.
– Адонай, вам пора уходить. Сейчас же.
Вещатель смотрел на нее долгое время, и единственным звуком были тихие всплески бассейна. Но в конце концов он потянулся к своей шее, потянул за серебряный пузырек на кожаной повязке и оторвал его. Мия узнала его – такой же был у Наив в пустыне. Такие же наполняли ниши в кабинете Достопочтенной Матери.
– Моя кровь, – сказал Адонай. – Коль преуспеешь, вылей ее на пол и напиши, как если б кровь была холстом, а кистью – палец. И я узнаю.
Мия подхватила пузырек, перевязала шнурком, надела на шею и вытерла с ресниц сгущающуюся слизь. Она чувствовала, как кровь запекается на коже и трескается на ее губах при разговоре.
– Идите.
Адонай взял сестру на руки и спустился по мраморным ступенькам в бурлящий поток. Кровь будто обнимала его – с поверхности поднимались крошечные щупальца и ласкали вещателя, пока он шел к центру. Затем он повернулся к Мие и кивнул.
– Да сопутствует тебе удача, маленький даркин. Она тебе занадобится.
– Когда Мариэль очнется, расскажите ей, что здесь произошло. И передайте, что она передо мной в долгу.
Адонай покачал головой и улыбнулся.
– Почившим ничего не должны.
Он быстро залепетал слова, напевая диссонирующую мелодию бассейну, будто отец – спящему чаду. Кровь запела в ответ, и парочка исчезла под волной в стремительном железном потоке. Поверхность разгладилась, как мельничный пруд. Не было даже ряби, свидетельствующей об их отбытии.
Мия выжала волосы. Сняла сапоги, чтобы вылить из них кровь, насколько это было возможно, и спрятала зазубренный клинок Осрика за голень. Мистер Добряк все время за ней наблюдал, тихий и неподвижный. Но в конце концов прошептал:
