– …Мне жаль насчет Трика…
– Тебе не о чем жалеть.
– …Ты испытывала к нему чувства, Мия. Отрицать это нет смысла…
– Нет.
Пауза, наполненная тихим вздохом.
– …Врать тоже не нужно…
Хор затих.
Это первое, что она заметила, когда прокралась из комнаты вещателя во тьму горы. Призрачная песня, которая сопровождала ее каждую секунду в этих стенах, внезапно пропала. Из-за этого шаги Мии звучали громче, дыхание резало уши. Это казалось неправильным. Как трещина под кожей. Тишина столь громкая, что оглушала.
В конце этажа, у лестницы наверх, дежурили два люмината. Но, разумеется, их взгляды были направлены вверх, в ожидании возвращения судьи и коллег. Мия, крадучись, прошла мимо них – достаточно тихо, чтобы Меркурио и Маузер ею гордились. Девушка была тише шепота, когда поднялась за их спинами. Не более, чем размытым пятном, когда ее стилет из могильной кости перерезал глотку от уха до уха одному мужчине и пронзил сердце второго, оглянувшегося на падшего товарища.
Солдат покачнулся и упал на лестницу, прижимая руку к груди. Взгляд выискивал во тьме, что же его убило. И тогда Мия откинула плащ, просто чтобы он ее увидел. Бледную худую девушку, пропитанную черным и красным, в маске запекшейся крови и выразительными на ее фоне глазами. Чтобы он увидел тень мертвого юноши в ее зрачках, когда она зажала ему рот, перерезала горло и прошептала:
– Услышь меня, Ная. Услышь меня, Мать. Эта плоть – твой пир. Эта кровь – твое вино. Эта жизнь, ее конец, мой подарок тебе. Прими его в свои объятия.
Не-кот у ее ног набухал и шел волнами, упиваясь предсмертным ужасом солдата. Мия повсюду чувствовала тьму. Как та шептала. Торопила ее.
Она была довольна.
Мия развела руки, приказала теням подняться, обернуть тела и затащить их во мрак. Даже почти пожалела, что не может остаться и посмотреть, как вернутся их товарищи и обнаружат на месте солдат лишь кровавые пятна. Как первые зерна страха начнут в них укореняться и эти люди осознают, сколь далеко они ушли от дома. Что темнота вокруг них не только зла. Но и голодна.
Мия побежала по лестнице, встретила еще двух солдат наверху и подарила им ту же кончину, что и караулившим внизу. Они казались такими крошечными в недрах горы. Без своей солнцестали, белых доспехов и красных, как багровые реки, плащей. Просто маленькие человечки, чьей веры во Всевидящего не хватало, чтобы защитить их от его супруги. От той, которую она пометила. От той, которую она избрала – здесь, в своем доме. Своем алтаре. Своем храме.
Мия почти добралась до Зала Надгробных Речей, когда ее заметили. Быстро прикончив двух легионеров, она упустила из виду еще двоих, спускавшихся сверху. Девушка услышала рев предупреждения и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как к ней мчатся люминаты. Проехалась по полу и рассекла одного из них от колена до причинного места, разрывая бедренную артерию и оставляя его истекать на полу кровью. Второй ударил ее дубинкой по виску, и Мия покачнулась, после чего связала его ноги тенью, скользнула за ему спину и раз пять ударила его клинком в спину. Но тут раздались новые крики и топот.
По лестнице к ней спускались с полдюжины люминатов, среди коих был и Альберий – сам глава центурия. Мия могла накинуть плащ из теней и, возможно, даже пройти мимо них незамеченной. Но мысль о предательстве Эшлин, о том, что она сделала с Триком, об этих ублюдках, захвативших место, которое она начала считать своим домом, – все это полыхало в груди с такой силой, что даже пугало.
Хватит бежать. Хватит прятаться.
– Ладно, выродки, – прошептала Мия. – Следуйте за мной.
Легионеры увидели ее и крикнули в знак предостережения. Одной рукой девушка достала стилет из могильной кости. В другую взяла клинок Осрика. Губы с потрескавшейся коркой крови растянулись в оскале, а тени вокруг заплясали, когда она ринулась в атаку. Альберий и его легионеры были широкими, как дома, их дубинки и щиты взмыли вверх. Центурион прищуренно посмотрел на нее во мраке, на кинжал в руке, лишивший его глаза. Наконец, бледнеющее лицо вытянулось от узнавания.
– Ты… – выдохнул он.
Центурион коснулся тремя пальцами лба и показал их Мие.
– Люминус инвинкта! – рявкнул он.
Мия взревела, ее сердце воспело, когда она подняла клинки. Люминаты издали ответный клич и помчались по лестнице к окровавленному демону, размахивая дубинками. Их глаза округлились, когда девушка шагнула
в тень
у своих ног,
вышла из теней позади них
и продолжила бежать дальше.
Люминаты резко остановились, замыкавший солдат провожал ее взглядом, пока девушка исчезала на вершине лестницы. Альберий взревел, и погоня по широким коридорам в недра горы началась. Мия увидела еще четырех люминатов впереди, бегущих ей навстречу. Прибавила скорость, клинки засверкали. И как только они добежали до нее, осклабившись и замахиваясь дубинками, она снова переместилась
через тень
и вышла из тьмы за их спинами.
Солдаты обернулись и ошеломленно уставились на согнувшуюся пополам девушку, решившую перевести дыхание. Вдалеке звучало эхо свирепых криков Альберия. И, выпрямившись, Мия показала костяшки, послала им воздушный поцелуй и побежала дальше.
К тому времени, как она прибыла на нужное место, за ней гнались тридцать человек. По горе раздавались крики, приближающийся топот ног. Мия оглянулась через плечо и увидела ярость и жажду крови в их глазах. Затормозив у гигантских двустворчатых дверей, она скользнула внутрь, закрыла их, развернулась и побежала дальше.
В темную читальню.
Люминаты ворвались внутрь, двери резко распахнулись и врезались в небольшую деревянную тележку с «ВОЗВРАТОМ», которую – довольно неосмотрительно, как могло бы показаться, – оставили прямо на пути.
Тележка перевернулась и упала на камень, десятки томов отправились в полет и разметались по полу. Краснолицый Альберий промаршировал в помещение и пнул тележку с дороги, раскидывая еще больше книг по мезонину, пока его солдаты рассредоточивались. Мужчина окинул взглядом тьму, мрачно сморщив лоб.
И где-то в лесу из страниц и полок
раздался громоподобный,
вибрирующий
рев.
– …Что, во имя Всевидящего, это было? – спросил один из солдат.
– Прочешите помещение! – приказал центурион. – Найдите эту безбожную суку и убейте!
Двадцать девять солдат отдали честь, двадцать девять кулаков ударили в грудь. Люминаты спустились по лестнице к полкам, держа оружие наготове. Молча разделившись на небольшие шеренги из шести человек, они разбрелись в разные стороны, прочесывая ряд за рядом. Альберий вел группу со своими лучшими людьми, прищуренные глаза изучали каждую щель и угол. На протяжении шести лет он жил во лжи. Проводил бессонные неночи, волнуясь, что утром настанет та перемена, когда Скаева узнает, что дочь Корвере до сих пор жива. А теперь ему выпал шанс не только отомстить за потерю глаза, но и успокоить свой страх того, что его ошибка всплывет на поверхность.
