«Крупные ребята попались».
И направлялись прямо к ним.
Мия начала двигаться по днищу фургона к Y-образным брусьям, которые крепили ее фургон к первому. Мехаристы яростно били хлыстами, отчаянно пытаясь убежать от монстров, которые следовали за ними по пятам. Мия понимала, что Эшлин знакома с ужасами Пустыни Шепота и знает, как их прогнать, и да, вот он – отвратительный ритм железной песни. Люминаты со всей дури били по чертовым трубам, Мия кривилась от грохота прямо над головой. Она понятия не имела, влиял ли как-то шум на крупных кракенов, но оскорбленный музыкант не желал рисковать. Какофония резала уши, а Мия и так была не в духе. Словно из солидарности с ее настроением, она услышала еще один ужасный грохочущий рев.
Уже ближе.
– …Ты их очень злишь…
Мия сплюнула, во рту было столько пыли, что она едва могла говорить.
– Я заглажу свою вину.
– …И как же, скажи на милость?..
На грязном лице под кровавой коркой заиграла улыбка.
– Преподнесу им лакомство.
Подпрыгивая и трясясь вместе с фургоном, скачущим по холмам пустыни, Мия перебралась из-под днища на брусья. Сквозь тьму перед глазами были видны тусклые силуэты в клубящейся пыли. Вдоль фургонов ехало плюс-минус пятнадцать люминатов. В каждом было около двадцати солдат, и все они стояли и смотрели в сторону кормовой части. Девушка слышала приближающийся грохот в земле.
– Еще один! – раздался крик.
– На запад! На запад!
– Во имя Света Аа, только посмотрите на его размер!
Мия ухмыльнулась, смахивая песок с ресниц. Она надеялась, что, призвав тьму в глубине пустыни, сможет привлечь парочку больших кракенов. Но, судя по звукам, она подцепила пару настоящих монстров.
При виде четвертого непрошенного гостя люминаты за железной песней начал бить по трубам, как дверь уборной на ветру. Мия снова выругалась и прикрыла уши. Шум не просто раздражал, а приносил физическую боль.
«Лучше позвоним в колокол на обед».
Она перепрыгнула на брусья второго фургона, пытаясь разобраться, как именно они крепились друг к другу. Наклонившись и хорошенько прищурившись, Мия разобрала металлический прут, подцепленный на крючок через круглую проушину и обвязанный плотными веревками. Быстро разобравшись, что к чему, Мия достала нож из сапога и начала перерезать веревки, периодически поднимая взгляд на люминатов в фургонах.
Как она и ожидала, взгляды всех мужчин были прикованы к чудовищам с щупальцами, намеренным сожрать их драгоценные личики; ни один из них не заметил колеблющееся размытое пятно, сидящее на брусьях внизу. Веревки оказались тугими, но Мия упорно трудилась и все же перерезала их. Теперь фургоны соединялись только крючком и проушиной.
«Один хороший толчок…»
Девушка нырнула под брусья и перебралась под днище среднего фургона. Тот наехал на камень в песке и высоко подпрыгнул. Мия задержала дыхание, ожидая, когда сцепление отсоединится. Но удача люминатов и крюк выдержали испытание, и тогда, сплевывая красный песок, Мия поползла дальше. Она почти ничего не видела, но рев звучал громче. Над грохотом колес, стуком копыт и железной песней раздался громкий протяжный звук, и Мия поняла, что люминаты стреляли в ближайшего кракена из арбалетов, закрепленных по бокам фургона. Скрежеща зубами и царапая дерево ногтями, она вылезла к сцеплению между первым и средним фургонами. Принявшись работать ножом, разрезала веревки. Единственное, что теперь держало фургоны вместе, это удача и пара кусков старого металла.
Но удача всегда заканчивается.
Фургоны свернули на запад и направились к более скалистой местности, куда, предположительно, было трудно последовать кракенам. Мия мрачно и из последних сил цеплялась за сцепление первого фургона, пока почва становилась тверже, колеса хрустели, фургоны прыгали по ямам, выбоинам и кучкам камней. Они поднялись на небольшой холм; у верблюдов шла пена изо рта, но удары хлыстом не прекращались. Фургон покатился вниз и попал в глубокий желоб. Сцепления застонали. Солдаты не молчали – посыпалась отборная брань. И в шквале пыли, щебня и визжащего железа задний фургон отцепился.
Брусья отломались, прут зарылся глубоко в землю, и фургон перевернулся, балансируя на носовой части несколько мучительных секунд, а затем покатился вверх тормашками. Двадцать с лишним мужчин мотались в разные стороны, как игрушки. Они кричали, орали и падали друг на друга; одних выбрасывало через порвавшийся брезент, других расплющивало под переворачивающимися ящиками с припасами. Фургон еще раз сделал кувырок и приземлился на крышу, распадаясь на щепки.
Из среднего фургона донеслись встревоженные восклицания. Вопли ужаса, когда что-то огромное вылезло из песка рядом с разбитым фургоном и принялось за работу – пасть широко открыта, щупальца извиваются. Мужчины и верблюды убегали или умирали, красный песок окрасился более насыщенным алым цветом. Товарищи в удаляющемся фургоне могли лишь беспомощно смотреть и молиться. Но, по закону подлости, одному из люминатов хватило ума задаться вопросом, как же отцепился задний фургон. Он склонился над креплением и увидел, что веревки, обвязывающие сцепление между передним и средним фургонами, были разрезаны. Мужчина нахмурился, думая, что это какая-то игра света, прищуренно посмотрел на странное… размытое пятно, которое будто сидело на брусьях. Пока он гадал несколько коротких секунд, на что смотрит, пятно поднялось, подалось к нему и вонзило стилет из могильной кости прямо в глаз.
Мужчина дернулся и упал головой в песок. Люминаты забили тревогу, когда его тело скрылось под дном фургона и было раздавлено колесами. Средний фургон высоко подскочил, и солдаты заорали. Попадали друг на друга, смещая центр тяжести, и фургон, накренившись, с громким треском древесины оторвался от своего напарника.
Поднимающиеся в воздух пыль и мужчины. Ломающиеся запчасти и кости. Мия потянулась к мешочку на поясе и достала пригоршню блестящих красных сфер. И когда с хвоста фургона выглянули несколько размытых очертаний, чтобы увидеть, что, во имя Дочерей, происходит у сцепления, Мия швырнула чудно-стекло в полет над перилами в глубину фургона.
Над Пустыней Шепота раздался грохот, внутри фургона расцветал взрыв, разрывая навес и мужчин на кусочки. Откинув свой плащ, Мия прыгнула прямиком в центр бойни.
Клинки сверкают. Зубы оскалены. Она плавала среди ослепленных и шатающихся солдат, как змея по воде. Сталь свистит, солдаты падают, кричат и замахиваются дубинками на размытое пятно среди них; эту окровавленную кляксу, идущую через дым и орудующую пугающе острыми лезвиями. Одни приняли ее за некоего монстра из бездны, за демоническую прислужницу Наи, последовавшую по их следу. Другие перепутали ее с кошмаром Пустыни Шепота – чудовищем, порожденным на свет безумными колдунами. Но пока Мия извивалась и качалась среди солдат, рассекая воздух клинками и с шипением выдыхая через рот, самые смекалистые из люминатов догадались, что она не демон. Не кошмар. А девушка. Просто девушка. И эта мысль напугала их больше, чем любой демон или кошмар.
