Диамо поднял меч и перешел в атаку. Удар был хорошим – широкая дуга, которая перерезала бы шахиду глотку, если бы он оставил ее незащищенной. Но, прямо на изумленных глазах у Мии, Солис шагнул вперед и сбил траекторию меча. Затем сделал выпад в сторону Диамо, из-за чего юноша снова занял защитную позицию, едва успевая сдерживать шквал ударов в голову, горло, грудь, промежность. Сталь оружия затянула песню, в зале звенела мелодия, при поцелуе клинков летели искры. Лицо Солиса было безмятежным, как у спящего ребенка, незрячие глаза смотрели в пол. Но его свирепость внушала ужас, скорость вызывала восторг. Бой продлился еще пару минут, Солис позволил юноше сделать несколько достойных выпадов, но парировал каждый удар. И наконец, под зачарованным взглядом Мии, меч Диамо выпал из его хватки, и клинок Солиса ласково прикоснулся к скользкой от пота щеке итрейца.
Все произошло так быстро, что Мия даже не заметила, как мужчина сделал движение.
Диамо вздрогнул, когда клинок пустил кровь – всего лишь крошечная царапина, которая будет напоминать ему об этом проигрыше. После этого Солис повернулся к нему спиной и снова положил меч на пол.
– Очень слабая демонстрация.
– Простите, шахид.
Солис вздохнул, а Диамо занял свое место на краю круга.
– Хоть кто-нибудь в этом зале знает песню?
– Я могу напеть.
Мия улыбнулась, услышав голос Трика. Его глаз заплыл после драки с Водокликом, но он явно был в боевом настроении, несмотря на то что вчера за ужином Солис почти скинул его с Небесного алтаря. Юноша снял мантию, под которой оказались черные кожаные брюки и безрукавка. Мия невольно обратила внимание на рельеф его плечевых мышц, на упругость загорелой кожи. Вспомнила их схватку у горы, смесь похоти и насилия, которая затмила ей разум. Она облизала пересохшие губы.
– А, наш юный полукровка, – кивнул Солис. – Вчера я и так узнал о твоей форме все, что мне нужно. Но подходи, щенок, – он поманил его одной рукой, – давай услышим твой рык.
Мия обрадовалась, увидев, что Трик, судя по всему, чему-то научился после вчерашней взбучки, поскольку он никак не отреагировал на подкол. Юноша взял со стеллажа ятаган и вошел в золотистый круг света. Солис вновь застыл неподвижно и не поднимал меча, пока Трик к нему приближался. Однако хоть двеймерец находился в отличной форме и его удары были быстрыми, точными и смертельными, поединок завершился так же, как бой с Диамо. Трик остался обезоруженным, со сбитым дыханием и кровоточащей свежей раной на щеке.
Солис отвернулся, качая головой.
– Жалкое зрелище. Худшая паства, которая мне когда-либо попадалась. Чему вас только учили шахиды до прибытия сюда? Вышивать и готовить? – он окинул круг своим невидящим взглядом. – Лучшие Клинки не нуждаются в стали. Но от каждого из вас ожидают, что, прежде чем покинуть эти стены, вы научитесь рассекать свет на шесть кусочков. – Мужчина вздохнул. – А я могу поспорить, что ни один из вас не сможет отрезать даже ломтик гребаного ржаного хлеба.
Он указал на стеллажи с оружием.
– Все берите клинки и постройтесь передо мной. Начнем сначала.
– Шахид, – обратилась Мия.
– А, болтливая вернулась. А я все гадал, что это за аромат.
– …Мия, не надо…
– Шахид, вы еще не слышали, как я пою.
– Побереги себя для уроков шахида Аалеи. Я знаю о тебе все, что мне нужно.
Мия шагнула в круг.
– Но я все равно хотела бы попробовать.
Солис склонил голову набок, шея громко хрустнула. Принюхался.
– Тогда давай побыстрее.
Мия подошла к стеллажам и выбрала пару длинных клинков, загибающихся в лиизианском стиле. Как бы простенько они ни смотрелись, их вес был идеальным, загиб – совершенным. Самое быстрое оружие из арсенала – легкое и гибкое. Но клинки были короче меча Солиса и полезны только в максимально ближнем бою. Когда Мия вошла обратно в круг, шахид хмыкнул.
– Твой соперник орудует гладиусом, а ты выбираешь для песни кинжалы. Уверена, что знаешь слова, девочка?
Мия ничего не ответила, просто заняла правильную позицию, выставив вперед левую ногу и подняв одну руку, и забарабанила пальцами по рукояткам клинков. Витражное окно наверху откидывало темную тень у ее ног. Она почувствовала, как Мистер Добряк свернулся, щедро испивая ее страх. И, не дожидаясь очередного оскорбления, потянулась к тени Солиса и дернула.
Хотя она работала с Тьмой тысячи раз, Мия еще ни разу такого не испытывала. Возможно, дело было в том, что солнца тут не светили, но ее сила будто увеличилась, управлять мраком стало проще. Вместо того чтобы окутывать ноги шахида своей тенью, она просто воспользовалась его собственной, закапывая в ней подошвы его ботинок. Ни один человек в зале не понял, что она сделала. Ни одна волна не всколыхнулась на черноте вокруг ног Солиса. Тем не менее, когда он попытался поменять позу, слепец обнаружил, что не может оторвать ноги от пола.
Глаза Солиса округлились, а Мия перешла в атаку; клинок со свистом рассек воздух, целясь ему в горло. Шахид парировал, сбив траекторию ее правой руки, и кинжал полетел по полу комнаты. Но со скоростью, которой позавидовал бы даже драконий мотылек, девушка совершила пируэт, взмахнув волосами, и нанесла удар левой рукой, слегка поцарапав щеку шахида.
Все аколиты ахнули. По лицу Солиса поползли маленькие капельки крови. Трик издал ликующее восклицание. На секунду Мия широко улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, наполненная самодовольной гордостью, что она пустила кровь этому высокомерному ублюдку.
Но лишь на секунду.
Солис схватил ее за левое запястье и железной хваткой заломил ее руку назад. Затем взмахнул коротким мечом, и пряжки с его ботинок улетели во тьму. И хоть подошвы по-прежнему были приклеены к полу, он сам, выскользнув из обуви, перекувыркнулся в воздухе над головой Мии. Приземлившись позади нее, шахид крепко свернул ей запястье.
Мия взвизгнула и согнулась пополам, мышцы рабочей руки растянулись. Локоть ныл, плечо грозило выйти из сустава.
– Умная девочка, – сказал Солис, еще сильнее выкручивая ей руку. – Но это Зал Песен, малышка, а не Зал Теней.
Он взглянул на нее своими слепыми, безжалостными глазами.
– И я не просил дать услышать, как поет моя тень.
Солис поднял клинок, зажатый в кулаке с побелевшими костяшками. И ударил им, как гром с небес. Мия кричала все время, пока он бил мечом
один раз
два
три
и наконец отрубил девушке руку по локоть.
Глава 11
Преображение
Кровь. Боль. Чернота.
Это все, что помнила Мия с того момента, как Солис отрубил ей руку. Белая боль ослепляла, пузырилась, вырываясь из ее нутра вместе с рвотой и воплями. Ее накрыла тьма – сладкая, черная и полная шепота, – где-то вдалеке слышался голос Мистера Добряка, переплетающийся с другими, которые она не узнавала.
