– Зубы Пасти! – ахнула Мия. – Мариэль не могла исцелить его травмы?
Эш покачала головой.
– Леперские священники скормили отрезанные кусочки струпопсам. Нечего было пришивать. Поэтому папа решил обучить нас с Осриком, чтобы мы заняли его место. – Пожала плечами. – Он не смог отдать свою жизнь богине, поэтому утешился жизнями своих потомков.
Мия кивнула, ничуть не удивившись. Более слабый человек поклялся бы отомстить господину, который обрекал его на такую судьбу. Но, глядя в темную пустошь под алтарем, она легко могла понять, как это место порождало фанатиков. Ей невольно вспомнился взгляд богини в Зале Надгробных Речей. Сила. Величие.
Мия посмотрела на тень у своих ног.
«Избранная для чего?»
– Твой отец что-нибудь рассказывал о лорде Кассии? – спросила она.
Эш кивнула.
– Самый разыскиваемый человек в республике. И самый опасный. На его счету больше освященных убийств, чем даже у Достопочтенной Матери. Легенда гласит, что свою первую жертву он прикончил, когда ему было десять. Убил претора Третьего легиона на глазах у всей армии и ушел безнаказанным. Убил трибуна Зарепика и весь Совет прямо посреди собрания, и никто за пределами зала ничего даже не слышал. Он много лет руководит Красной Церковью, но, как я и говорила, надолго нигде не задерживается. Люминаты десятилетиями пытаются нас истребить. После Резни в истинотьму все стало еще хуже. Они полагают, что, если ударить по пастуху, все овцы разбегутся. Так что лорд Кассий занимает первое место в их перечне задач. – Эш откусила еще один кусок и продолжила. – На втором – найти Церковь. Наверное, поэтому твой учитель так мало о ней рассказывал.
– А волчица из теней?
– Папа просто предупредил, чтобы я держалась подальше от Эклипс, – Эшлин пожала плечами. – Я слышала, что даркины могут вытянуть весь воздух из твоих легких. Скользнуть в твою тень и убить тебя во сне. Пасть его знает, на что только способны демоны, которые им служат.
– Пф-ф, – фыркнула Мия. – Демоны.
– О, эксперт проснулся?
– Не эксперт. Но знаю пару-тройку фактов.
– Да неужели.
– …Мяу…
Эшлин резко встала и потянулась к ножу на поясе. Мистер Добряк сидел на перилах и смотрел на нее, склонив голову.
– Скажи «здравствуйте», Мистер Добряк.
– …Здравствуйте, Мистер Добряк…
– Зубы Пасти… – выдохнула Эшлин.
– Все нормально. Он не демон. И мухи не обидит. И я не могу вытягивать воздух из чьих-либо легких. Хотя, если не мыться пару недель…
[64]
Эшлин вздернула бровь. Медленно кивнула.
– Итак. Ты все же даркин.
– Ты знала?
– Догадалась, что во всей этой истории с Солисом было что-то не так. Я не видела, как двигались тени, но это дурно попахивало. – Эш улыбнулась, заметив, как нахмурилась Мия. – Ты же не думала, что я попросила тебя прогуляться со мной только потому, что мне приятна твоя компания?
Мия впилась зубами в куриную ножку и ничего не ответила. Эш снова устроилась напротив, двигаясь плавно и осторожно. Покосилась на тенистого кота. Обыватель уже наверняка попытался бы пригвоздить ее к кресту, если бы догадался, кто она. Мия размышляла, ослепят ли девушку суеверия или страхи. Медленно расплывающаяся улыбка Эшлин собрала эти мысли в охапку, отнесла в темную подворотню и тихо задушила.
– Ну и каково это? – поинтересовалась блондинка. – Ты можешь перемещаться между тенями? Я слышала, что вы умеете отращивать крылья, дышать тьмой и…
Мия отправила свою тень по каменным плитам, и та начала скручиваться во множество фигур – ужасающих, прекрасных и абстрактных. Затем прикрепила ее к ногам Эшлин и легонько дернула за ботинки.
– Черная Мать, это великолепно! – прошептала Эш. – Что еще ты можешь делать?
– Это все.
– Серьезно?..
– Я могу прятаться. Окутывать себя тенями, как плащом. Из-за этого меня трудно увидеть. Но я сама становлюсь почти слепой. Не вижу дальше нескольких метров перед собой. – Мия пожала плечами. – Боюсь, ничего впечатляющего.
– Я все равно впечатлена, – подмигнула Эшлин.
– Похоже, шахид Солис и Достопочтенная Мать не разделяют твоего энтузиазма.
Эш скорчила гримасу, сплюнула сырную кожицу с языка.
– Солис тот еще ублюдок. Просто злобный, жестокий, ходячий мешок с дерьмом. – Девушка подалась вперед и заговорщицки прошептала: – Ты же знаешь значение его имени?
Мия кивнула.
– Это ашкахское слово. Значит «последний».
– И ты слышала о Философском Камне, верно? О тюрьме в Годсгрейве?
Мия сглотнула. Медленно кивнула.
«Не смотри».
– …Я выросла в Годсгрейве.
– Тогда ты знаешь, что Камень регулярно переполнялся заключенными, пока его не обрушили. Каждые несколько лет власти сокращали количество содержавшихся там людей. Идея пришла в голову консулу Скаеве, когда он был еще просто щенком в Сенате. Он назвал это…
– «Падением».
Эшлин кивнула и набила рот сыром.
– Освободи тюрьму от всей стражи. Привяжи лестницу к самой высокой башне и пришвартуй шлюпку внизу. Скажи заключенным, что одному из них позволят выплыть на берег и вернуться в мир, независимо от его преступлений. Но только тогда, когда все остальные заключенные будут мертвы. Оказывается, где-то двенадцать лет назад наш славный шахид песен был простым вором-неудачником, запертым в Философском Камне.
– Солис, – прошептала Мия. – «Последний»…
– Так его прозвали. После.
– Скольких же он…
– Многих. При этом будучи слепым, как новорожденный щенок.
– Дочери, – выдохнула Мия. Она чувствовала, как его клинок рубит ей руку. Как рвутся сухожилия. Обжигающую боль. – А я сунула свой нож ему в лицо…
– Может, он зауважает тебя за это?
Мия глянула на повязку вокруг раненой руки.
– А может, и нет.
– Нет худа без добра. По крайней мере, тебе не придется посещать уроки песен, пока рука не заживет. Может, тем временем ты расположишь его к себе букетом цветов или чем-то подобным.
– Друзилла сказала, что, пока я лечусь, меня начнет обучать шахид Аалея.
– О-о-о-о, – Эшлин ухмыльнулась. – Повезло тебе.
