Мия и так знала из своих наблюдений в Зале Песен, что Трик грациозен, но, Дочери, несмотря на все его промахи на уроках Аалеи, этот парень умел танцевать! На секунду она очутилась в вихре танца и его объятий, кружилась и раскачивалась, пока музыка становилась все громче, а окружающий мир размывался и исчезал. На секунду она перестала быть Мией Корвере, дочерью уничтоженного дома, опаленной жаждой мести. Перестала быть формирующимся ассасином или слугой богини. А стала просто девушкой. А он – юношей. В их глазах померкло все, за исключением друг друга. В ушах звучало эхо голоса Аалеи.
«Наслаждайтесь, дорогие мои. Смейтесь. Любите. Вспомните, что значит жить, и забудьте, пусть и всего на мгновение, что значит служить».
– Пожалуйста, предъявите свои приглашения.
Мия вдруг поняла, что музыка остановилась. В зале воцарилась тишина. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с тремя легионерами люминатов, наряженными в полированные нагрудники из могильной кости. Их лидер был суровым, как стена. Холодные голубые глаза смотрели прямо на Трика.
– Приглашения, – повторил он.
Трик посмотрел на Мию. Потянулся в карман сюртука.
– Конечно…
Центурион, щелкнув пальцами, показал на Эшлин и Осрика, слоняющихся с краю от толпы.
– Их тоже. Проверьте всех с кровавыми слезами.
Солдаты расхаживали между потрясенными гостями, отмечая аколитов в масках Аалеи. Тишь. Пипа. Джессамину. Петруса. Карлотту…
Трик порылся в кармане, но на свет вытащил лишь горстку пыли.
– Уверен, оно было у меня еще секунду назад…
Мия опустила руку в тайный карман на корсете. Но там, где хранилось ее приглашение, теперь тоже была только горстка пыли. Будто…
Будто…
– Как я и думал, – заявил центурион. – Пройдемте с нами, бара Обниматель.
Трика схватили за локоть. Мию – за запястье. Она глянула на Осрика с Эшлин – их удерживали за плечи. Блеснули оковы и сталь. Гости вокруг возмущались, что их вечеринку прервали, а претор Маркони требовал узнать, кто посмел нарушить покой в его доме. Но за долю секунды этой иллюзии покоя пришел конец.
Трик вцепился в руку схватившего его солдата, выкрутил ее и резко согнул в локте. Мия достала стилет из корсета и резанула люмината, державшего ее за запястье. Раздался звук бьющейся посуды, сдавленный крик – Джессамина ударила легионера бокалом по лицу. Осрик орал что было мочи:
– Уходим! Уходим!
Мия замахнулась стилетом, пуская кровь очередного центуриона, который попытался ее схватить. Трик уже мчался через толпу в другой конец зала, расталкивая по пути мужчин и женщин. Поймав на лету поднос с напитками, он метнул его в окно, и стекла с грохотом разбились. Юноша выпрыгнул, Мия не отставала, зашипев от боли, когда случайно порезалась рукой об осколок, оставшийся в раме. После прыжка покатилась по тонкому участку травы вдоль палаццо. Притормозила о Трика, выбивая весь воздух из его груди.
– Стоять! – проревел кто-то. – Именем Света, остановитесь!
Мия рывком подняла Трика на ноги и скривилась от боли – вся ее рука была залита кровью. Парочка метнулась в переулок, слыша позади себя хруст стекла и встревоженные крики. Мия поняла, что кто-то выбил окно на верхнем этаже, а затем увидела, как Тишь бежит от палаццо и лезет на крышу. Его наряд был забрызган кровью. Позади раздался тяжелый топот. Холодный ветер жалил кожу. Парочка добралась до высокого кованого забора, окружающего территорию палаццо, и Трик одним плавным движением перепрыгнул на другую сторону.
– Давай! – прошипел он.
Мия оглянулась через плечо и увидела направляющихся к ней четырех люминатов, обнаживших пылающие солнцестальные клинки. Но, похоже, вечернее платье не лучший наряд для отчаянного побега, не говоря уже о прыжках через трехметровые кованые заборы. Мия рассекла ткань стилетом до самого бедра. Затем полезла на забор и достигла верха как раз в ту секунду, когда в воздухе просвистел объятый огнем меч, расплавляя железо. Трик просунул руку через прутья – его клинок раскалился, – и юноша вскрикнул от боли. Мия приземлилась на булыжники мостовой, и они кинулись прочь под завывания морозного ветра.
– Куда? – с трудом произнес Трик.
– Аалея, – пропыхтела Мия.
Трик кивнул и побежал по причалу, сбил с ног какого-то бедного пьяного слугу и конфисковал его гондолу. Мия запрыгнула следом, и юноша начал яростно грести, выводя судно в канал, пока с полдюжины люминатов рассаживались в своей лодке, чтобы отправиться в погоню. Трик направил гондолу к палаццо, где они встретились с шахидом. У причала не стояли Десницы, в окнах не горел свет. Ворвавшись через парадный вход, они обнаружили, что в фойе абсолютно пусто, как и в комнате, где они переодевались. Пыльный воздух. Холод. Будто в этот дом годами никто не заходил.
Шумный топот. Входная дверь распахнулась. Мия выругалась, схватила Трика за руку и кинулась к задней двери, а затем помчалась по узкому проулку, огибавшему здание сзади. До них донеслись крики, лязг стали. Со стороны воды раздался свист, просьбы о подкреплении, топот ног. Трик ворвался через кухонную дверь соседнего палаццо; слуги закричали, когда они с Мией вышли в фойе, протолкнулись через переднюю дверь и выбежали на мощеную главную дорогу.
С руки Мии капала кровь. Трик тяжело дышал, хватаясь за бок. Мия увидела на его сюртуке подпалину, почувствовала запах горелой плоти. Где-то во время сражения у забора он наткнулся на солнцестальный меч, и его сюртук намок от крови.
– Ты цел? – пропыхтела Мия.
– Нам нужно бежать!
– В жопу твое «бежать»! – рявкнула она. – Я в гребаном корсете!
Девушка запрыгнула на ступеньку проезжавшей мимо кареты, плюхнулась на сиденье рядом с потрясенным возницей в ливрее какого-то незначительного дома.
– Привет, – поздоровалась Мия.
– Прив…
Ее локоть пришелся в живот мужчине, удар слева скинул его с сиденья на мостовую. Мия остановила фыркающих лошадей, сорвала с себя вольто и оглянулась на Трика, вздернув бровь.
– Ваша карета подана, ми дон.
Трик запрыгнул на переднюю ступеньку, а Мия ударила поводьями по спинам лошадей как раз в ту секунду, когда на улицу позади них выбежали четверо пыхтящих люминатов. Карета помчалась по дороге, подпрыгивая и трясясь по мостам и плитнякам. Мия сочно выругалась, чуть не слетев с кареты. Костеродный легат, которому она принадлежала, высунул голову из окошка, чтобы посмотреть, откуда столько шума, и обнаружил на месте своего возницы девушку в рваном вечернем платье. Когда он открыл было рот, чтобы возразить, Мия с окровавленным лицом оглянулась на него и прищурилась, а на ее плечо забрался кот из чего-то, похожего на тени.
Мужчина молча скрылся обратно в карете.
– …Что ж, это бодрит, не так ли?..
– Еще мягко сказано.
