– А что, он действительно делал работу за Дениса? – навострил уши Гуров.
– Ну… как вам сказать, – слегка замялся Эрнест. – Бывало. Денис, он ведь… не особенно здесь напрягался. Больше статус свой демонстрировал. Придет, ценные указания выдаст и считает, что работу свою сделал. Даже в своем кабинете редко бывал. Все больше по чужим расхаживал, устанавливал полезные контакты. Или у отца сидел. Ведь его отец… вы, наверное, знаете.
– Да, я в курсе, что он руководит департаментом. Кстати, вы не знаете, сейчас он на месте? С ним я бы тоже хотел поговорить, а домой ехать как-то неудобно. Все-таки у людей горе.
– Нет, сейчас его, к сожалению, нет. Видимо, как раз дома. В связи с последними трагическими событиями, Валерий Дмитриевич взял отпуск. Так что здесь поговорить с ним вам не удастся.
– Жаль. Что ж, придется ограничиться беседой с теми, кто сейчас на месте. Так, значит, вы говорите, что Денис не слишком церемонился с сотрудниками?
– Нет, не слишком.
– И, похоже, как-то адекватно ответить у них не было возможности? Разве что написать заявление «по собственному»?
– Ну… вообще-то каких-то глобальных конфликтов у нас здесь не было, – снова слегка затруднился Эрнест. – Определенные, так сказать, внутренние противоречия, они случаются в любом коллективе. Но в итоге проблемы всегда удавалось решать, и даже тот случай, о котором я упомянул, закончился вполне мирно. Я поговорил с Денисом, он принес извинения, и Николай Иванович никуда не ушел, а успешно продолжает у нас работать. Так что говорить о каких-то фатальных последствиях, я думаю, не стоит.
– То есть, несмотря на сложный характер, серьезных «производственных» конфликтов у Дениса не было? – пытливо взглянул Гуров.
– Думаю, нет, – спокойно ответил Эрнест. – По крайней мере, лично я ни о чем таком не слышал. Кроме того, могу сказать вам, что и сам Валерий Дмитриевич очень четко контролировал ситуацию и не позволял Денису выходить за рамки. А отца он слушался беспрекословно.
– Что ж, это радует. Приятно, что у нынешних молодых остаются хоть какие-то авторитеты, – слегка усмехнулся Лев.
– О да, – важно подтвердил Эрнест. – Валерий Дмитриевич у нас авторитет для многих, не только для своего сына. Такому человеку возражать сложно.
– Значит, он не случайно занимает такой высокий пост?
– О нет, совсем не случайно.
– А у вас не было личных конфликтов с Денисом? – осторожно спросил Гуров.
– У меня?! Но… э-э-э… видите ли… У нас, в общем-то, не было особых причин для таких конфликтов. Нам с Денисом делить было нечего, каждый занимался своим.
– Но, так или иначе, вы, насколько я понимаю, должны были общаться с ним активнее, чем рядовые сотрудники отдела, – настаивал Гуров. – В отношении вас его своеобразная манера общения как-то давала себя знать?
– Как вам сказать? – Эрнест задумался, явно подыскивая лояльную формулировку. – Я, в общем-то, уже привык. Когда работаешь с людьми, приходится мириться с некоторыми их… особенностями. Хотя, конечно, для Дениса других авторитетов, кроме отца, не было, но надо отдать должное, в отношении меня он всегда вел себя вполне прилично. Это, разумеется, не потому, что я начальник, у нас в департаменте очень демократичные отношения. Просто… возможно, просто в силу того, что мы почти ровесники.
«Или в силу того, что и твой папка наверняка при хорошей должности, и ссориться с тобой не входило в планы юного карьериста», – додумал эту мысль Гуров.
В любом случае у начальника и зама определенно не было ни причин, ни условий для возникновения личных конфликтов. Очевидно, в распределении ролей здесь существовала некая негласная договоренность, которая всех устраивала. Денис Зарубин числится на хорошей должности и получает хорошую зарплату. Эрнест Петрович реально руководит отделом и контролирует ситуацию, в которую его зам, занятый налаживанием «полезных контактов», тактично не сует нос.
Вполне возможно, что работа в департаменте «под крылышком» высокопоставленного отца вовсе не была пределом амбициозных стремлений Дениса, и должность заместителя он воспринимал просто как начальный и далеко не главный этап в карьере. При таких условиях ему, разумеется, выгодно было сохранять хорошие отношения с Эрнестом, явно обосновавшимся в своей должности всерьез и надолго. Как знать, может, в дальнейшем продвижении по карьерной лестнице это полезное знакомство еще пригодится.
Таким образом, почвы для конфликта с начальником, человеком, который действительно мог бы серьезно насолить в ответ, у Дениса не было, а упомянутые в разговоре конфликты с рядовыми сотрудниками навряд ли могли бы повлечь за собой какие-то глобальные последствия.
Тем не менее пообщаться с сотрудниками отдела Лев считал полезным и, вновь обратившись к Эрнсту, поинтересовался, где это лучше сделать.
– Нужно какое-то помещение, где я мог бы спокойно поговорить с каждым в отдельности, – объяснил он. – Согласитесь, при всех выяснять разные интимные детали взаимоотношений неудобно. Люди могут стесняться, будут чувствовать себя скованно, не захотят делиться подробностями.
– Да, конечно, это понятно, – с готовностью поддержал Эрнест. – Вести такие разговоры, разумеется, лучше тет-а-тет. А насчет помещения не беспокойтесь. Что далеко ходить, устраивайтесь прямо в кабинете Дениса и беседуйте сколько сочтете нужным. Я скажу секретарю, она вам откроет.
Поблагодарив за проявленное понимание ситуации, Гуров снова направился к оставленным в растерянности представителям двух поколений.
Подходя к двери, он услышал звуки оживленного разговора, доносившиеся из помещения, и предположил, что в отделе обсуждают последнюю новость, несомненно, являвшуюся сейчас главной темой пересудов для всего департамента.
Тишина, мгновенно воцарившаяся при его вторичном появлении, и несколько испуганное выражение глаз присутствующих со всей очевидностью доказали, что догадка верна.
– Нашли Эрнеста Петровича? – после небольшой паузы поинтересовался пожилой мужчина, который незадолго до этого объяснял ему, как пройти в кабинет.
– Да, благодарю вас. Вполне продуктивно пообщались. Теперь я бы хотел поговорить с каждым из сотрудников. Может, с вас и начнем? Николай Викторович, если не ошибаюсь? Проходите, пожалуйста, в кабинет Дениса. Дениса Валерьевича, – поправился Лев, сообразив, что для присутствующих этот молодой парень – важное лицо и непосредственный руководитель.
Пожилой мужчина, к которому обратился Гуров, растерянно обвел взглядом коллег, но поддержки не получил. Никто из них не горел желанием отправиться вместо него на «допрос».
– В кабинет? – переспросил бедный Николай Викторович, как бы еще надеясь, что неудобного разговора удастся избежать.
– Да, в кабинет, – безжалостно подтвердил Лев. – Проходите, я буду ждать вас там.
Он вышел в коридор, не дожидаясь, когда пожилой финансист найдет в себе силы подняться из-за стола и последовать за ним. Нужно было дать человеку собраться с духом.
