– А у той вот, смотри, все титьки наружу, – беззастенчиво тыча пальцем в сторону заинтересовавшей его девушки, говорил щуплый, с нездоровой бледностью лица паренек, сидевший у края стола.
– А эта, эта, глянь, глянь! – вторил ему сосед, сплошь покрытый веснушками шатен. – Глянь, как ее колбасит, точно под кайфом.
Прочие, сидевшие за столом, с живым интересом наблюдали за указанными девушками, время от времени выискивая новые объекты для издевок и добавляя свои комментарии.
Слушая эти отрывочные диалоги, Гуров все больше убеждался в том, что в клубе «Титаник» искать ему нечего. Даже из краткого комментария Ларисы было понятно, что никаких долгосрочных связей, а следовательно, и «серьезных» отношений, которые могли бы стать почвой для глобального конфликта, у Дениса Зарубина здесь нет. Он приходил сюда лишь для того, чтобы поразвлечься приблизительно так же, как сейчас делали это сидящие за столиком легкомысленные недоросли. И вряд ли из этого веселья могло возникнуть что-то до такой степени серьезное, что побудило бы одного из этих безмозглых юнцов пойти на преступление.
Глава 4
– Не подскажешь, когда Денис был здесь в последний раз? – стараясь перекричать музыку, обратился Гуров к Вовчику.
– А? – с явной неохотой отрывая свой ленивый взгляд от танцующих, переспросил тот.
Крича ему в самое ухо, Лев повторил вопрос.
– Когда был? – снова переспросил Вовчик. – Да вот буквально… пару дней… позавчера, кажется, был. Да, позавчера вечером. С Лариской они приходили. Да, Киса? Дэн с Ларкой ведь позавчера приходили? Она еще так круто отожгла тут… все просто в осадок выпали.
– Ну да, типа того, – с сальной ухмылкой подтвердил Киса. – Ларка, она может… когда хочет.
– Это точно, – загоготали приятели, а Гуров только лишний раз убедился, что в таком месте, как клуб «Титаник», ничего «серьезного» случиться не может в принципе.
Придя к такому выводу, он уже собирался покинуть увеселительное заведение, когда произошло еще одно небольшое событие, дополнительно убедившее полковника, что с завсегдатаями клуба у такого человека, как Денис Зарубин, не могло возникнуть слишком тесных, дружеских взаимоотношений.
Упомянутый Киса, не отрывавший похотливых взоров от изгибавшихся на танцполе девушек, вдруг резко изменился в лице, стал серьезным и сосредоточенным и пристально уставился в некую точку пространства.
Проследив за направлением его взгляда, Лев увидел некоего молодого человека в бейсбольной кепке, ловко лавирующего между танцующими и постепенно приближающегося к барной стойке.
Достигнув цели, он стал о чем-то говорить с барменом, и в этот момент Киса, не отрывавший от него глаз, поднялся из-за стола.
– Серый, тебе надо? – спросил он, обратившись к веснушчатому парню.
– Давай, – ухмыльнувшись, ответил тот.
– И мне возьми, – торопливо добавил от себя упитанный Вовчик.
– Возьми, возьми, – недовольно проворчал Киса. – А «бабки» я где возьму? Я тебе что, сбербанк, чтобы платить за всех за вас.
Заказчики полезли в карманы, и вскоре Киса, снабженный финансовыми средствами, уже вел активные переговоры возле барной стойки.
Гуров видел, как он отдавал «бейсболисту» деньги, но акт передачи «товара» от бдительного ока полковника ускользнул. Получив деньги, парень в бейсболке отвернулся к стойке, и со своего места Лев мог наблюдать лишь финал этого небольшого спектакля. Повинуясь многозначительному взгляду Кисы, веснушчатый и Вовчик встали из-за стола и удалились в неизвестном направлении.
«Что ж, в общем и целом с «Титаником» все понятно, – пробираясь к выходу, подводил итоги Гуров. – Обычный ночной клуб с обычным «джентльменским набором». Пляски, тусовка и время от времени в качестве «изюминки» – наркота. Имея столь перспективные жизненные планы, Денис, конечно, не мог воспринимать подобные места серьезно и возникающие здесь «отношения» наверняка относил к факторам преходящим, временным и таким, которые ничего общего не могут иметь с его «настоящей» жизнью и блестящей карьерой, которая благодаря положению папы была бы успешной просто по определению».
По дороге домой, припоминая события весьма насыщенного дня, Лев с грустью констатировал, что, кроме Ларисы, в список «кандидатов» ему включить практически некого.
Со своим старым другом Эдуардом Зарайским Денис встречался лишь от случая к случаю, и отношения между ними, очевидно, давно уже стали поверхностными и формальными. Виделись лишь по старой памяти, в знак того, что когда-то, в счастливые студенческие годы, были друзьями.
С непосредственным начальником тоже не было смысла затевать конфликты. Ведь такой человек мог пригодиться в дальнейшей карьере.
Обслуга «Корсара», места, где Денис появлялся более-менее регулярно, очевидно, не подвергалась с его стороны особым обструкциям, поскольку этот ресторан тоже был «особым» местом, где поведение могло повлиять на репутацию. А за своей официальной репутацией Денис, несомненно, следил очень внимательно, да и отец наверняка контролировал его в этом плане. Ведь негатив со стороны сына мог отразиться и на его собственном положении.
Таким образом, место, где он обедал регулярно, не позволяло ему «расслабиться», а рестораны, куда он заходил от случая к случаю и где, возможно, проявлял свой спесивый нрав, тоже не могли дать серьезного повода к возникновению «вендетты». Единичное оскорбление, даже очень жесткое, навряд ли заставит кого-то бросить все и неотрывно следить за оскорбившим, дожидаясь случая его убить. Если в каких-то местах Денис и позволял себе «вольности», их, скорее всего, списывали на причуды богатенького клиента, с которого потому и берут втридорога, чтобы было не обидно за понесенный моральный ущерб.
Следовательно, и здесь особо благодатной почвы для неразрешимого конфликта не возникало.
Оставались еще сотрудники финансового отдела, с которыми Денис, даже по признанию Эрнеста Петровича, не особенно стеснялся. Но у тех был другой довольно мощный сдерживающий фактор – их подчиненное положение. Как бы ни были они недовольны выходками самовлюбленного юнца, если хотели оставаться на этой работе, приходилось терпеть. К тому же, если верить словам того же Эрнеста, Денис не особенно донимал персонал своими «внушениями». Ведь главную часть рабочего времени он посвящал установлению «полезных контактов», а к подчиненным являлся лишь от случая к случаю, чтобы создать «рабочий настрой».
Таким образом, выходило, что в тех местах, где Денис Зарубин более-менее регулярно появлялся, и с теми людьми, с которыми он более-менее регулярно контактировал, у него не было поводов для возникновения конфликтов достаточно жестких, чтобы повлечь за собой стремление физически уничтожить обидчика. Учитывая своеобразный характер, о котором упоминал и близкий друг, и непосредственный начальник, в повседневном общении наверняка не обходилось без небольших эксцессов, но вряд ли они имели глобальный характер. Как-то плохо верилось, что поводом для убийства, да еще такого непростого, с предварительной подготовкой и слежкой, могла стать обыкновенная хамская выходка. Тут должно быть что-то более глобальное, а глобального-то как раз и не было.
