Разумеется, есть риск быть разоблаченной вместе с махинатором, и тогда уже главбуху «светили» не Канары, а нары, но это только при самом плохом раскладе. Наверняка мошенник действовал с умом, а заручившись поддержкой главбуха, спрятать концы в воду еще проще. Да, дилемма! Прямо как в сказке. Поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Какой вариант ни возьми, без исходных данных он так и останется эфемерной теорией. Не в силах усидеть на месте, Гуров встал и принялся мерить шагами кабинет. «Хоть бы уж скорее Валера списки принес», – нетерпеливо подумал он и, вернувшись к своему столу, решил позвонить в аналитический отдел, чтобы простым и проверенным способом ускорить процесс. Однако не успел он поднять трубку, как Жаворонков сам появился в дверях.
– Готово, товарищ полковник, – доложил капитан. – Два списка, как вы и просили.
– Давай их сюда, – не особо вежливо потребовал Гуров.
– Первый, тот, что длиннее, полный. Второй – исключительно москвички, – выкладывая листы перед полковником, пояснил Жаворонков.
Голос его при этом звучал слегка обиженно. Он не понимал, за что рассердился на него полковник. Лев понял, что совершил оплошность, и, спеша исправить положение, извинился:
– Прости, Валера, зря я вспылил. Просто у меня тут картина никак не складывается, вот я от нетерпения на людей и бросаюсь.
– Ерунда, я и не заметил, – повеселел Жаворонков и тут же предложил: – А хотите, я вам со списками разобраться помогу?
– Поздно уже, иди отдыхать, – отказался от помощи Гуров. – Ты и так задержался из-за меня.
– Мне не трудно, – настаивал Жаворонков. – И потом, мне на завтра начальство отгул одобрило. Буду отсыпаться до обеда. А вам еще работать.
– Ну, если ты настаиваешь, – сдался Лев. – Помощь мне не помешает. Крячко дергать генерал запретил. Слышал наверняка?
– Что-то такое парни в отделе обсуждали, – смутился Жаворонков. – Да я их не слушаю, мало ли что они набрешут?
– Не набрехали. Мне действительно наложили вето на использование физической и умственной поддержки напарника. Так что в этом деле я сам по себе.
– Вы с какого списка начнете, товарищ полковник? – желая уйти от щекотливой темы, спросил капитан. Обсуждать проблемы коллег, чье звание выше его, он считал неприемлемым.
Гуров догадался о том, что тема Жаворонкову неприятна, и не стал развивать мысль. Вместо этого протянул ему полный список и дал четкие указания: в первую очередь искать рыжеволосых. Если Жаворонков и удивился выбранному критерию, то вида не подал. Придвинув стул поближе к столу, он вооружился карандашом и принялся изучать список. Гуров взял в руки распечатку пропавших москвичек и тоже углубился в чтение.
Какое-то время работали в полном молчании. Потом капитан не выдержал, любопытство взяло верх, и он спросил:
– Товарищ полковник, а что, кроме цвета волос, у пропавшей никаких дополнительных особых примет не найдено?
– Никаких, Валера, – вздохнул Лев. – Разве что маникюр, но эту деталь в заявлении о пропаже вряд ли указывают.
– Не скажите, товарищ полковник, – возразил Жаворонков. – Вот года два назад у Егорьева дело было. Так там мужчину искали с пирсингом и черными ногтями трехсантиметрового размера. И ведь он не относился к так называемой субкультуре готов, просто решил, что длинные ногти и черный лак приятно контрастируют с его белокурыми волосами и бледной кожей. Псих, одним словом.
– Это совсем другое, – заметил Гуров, слушавший капитана вполуха. Все его внимание занимали записи.
– Может, и так, но я все равно буду искать и этот признак, – миролюбиво произнес Жаворонков. – Какие ногти у вашего трупа?
– Матово-белый маникюр с серебряной полосой на безымянном пальце, – поняв, что он не отстанет, ответил Гуров. – Еще, скорее всего, неизвестная не имеет семьи или же редко с ними общается.
– А это вы как узнали? – искренне удивился Жаворонков. – Неужели по трупу и такое можно определить?
– Кое-кто может, – усмехнулся Лев. – В нашей системе, капитан, работают весьма способные люди.
– Здорово! – почему-то обрадовался Жаворонков. – Интересно, а если бы мой труп в неопознанные попал, смогли бы по нему определить, что я проявлял способности к аналитической работе? Или что жил один?
– Насчет аналитики не знаю, а вот что поболтать любил – это непременно, – подавив смех, заявил Гуров.
– А по какому признаку? – на полном серьезе спросил Жаворонков.
– По языку опухшему, – не выдержав, рассмеялся Лев. – У всех, кто много болтает, язык во рту не помещается.
– Шутите, – догадался Жаворонков, но на шутку не обиделся. – А я-то, дурень, поверил.
– Ладно, не принимай на свой счет. Просто я больше в тишине работать привык. Так лучше думается.
– Я понял, мне нужно умолкнуть, – деловито кивнул Жаворонков и, склонившись над списком, на этот раз замолчал надолго.
Гуров углубился в работу, напрочь забыв о существовании капитана. Одно за другим он просматривал заявления, вычеркивая из списка имена тех, кто казался ему совершенно бесперспективным, и отмечая галочками имена, над которыми стоило поработать. Спустя двадцать минут он случайно бросил взгляд на Жаворонкова и невольно улыбнулся. Капитан сидел с закрытыми глазами и клевал носом, время от времени упираясь лбом в столешницу.
– Отставить, капитан! – громко произнес Лев.
Жаворонков подскочил на стуле, заморгал сонными глазами, не понимая, что происходит и где он находится.
– Что? Где? – вырвалось у него, и тут он понял, что заснул в кабинете полковника. Краска смущения залила щеки. – Простите, товарищ полковник, я, это, заснул, что ли?
– Это самое, – продолжая улыбаться, подтвердил Гуров. – Собирайся, капитан, пора на боковую.
– Да нет, товарищ полковник. Это я от тишины, а не от усталости, – начал оправдываться Жаворонков. – Я в тишине хуже работаю.
– Выходит, мне для тебя спеть нужно было, чтобы ты мне столешницу рогом не буравил? – пошутил Лев.
– Нет, петь не нужно, – испугался Жаворонков. – Я лучше вслух читать буду, тогда точно не усну.
– Лучше ты пойдешь домой и как следует выспишься. Рабовладельческий строй давно отменили, иди отдыхать.
– Разрешите еще часок поработать, товарищ полковник, – настаивал Жаворонков. – Одному вам с этими списками до утра не справиться.
– Ладно, оставайся. Но если снова носом клевать начнешь, тут же домой отправишься. Это приказ, капитан.
– Есть, отправиться домой, как только начну засыпать, – бодро согласился Жаворонков и тут же добавил: – А вслух читать разрешите?
– Читай, – коротко бросил Лев и вернулся к изучению заявлений.
Жаворонков просмотрел два последних листа и принялся читать с того места, где закончил:
