– Так родственники Ларисы не знают о ее пропаже? – опешил Гуров.
– Разумеется, нет! Как я им об этом скажу, когда и сам не в курсе, что с Ларочкой случилось?
– И вы не связывались с ними, чтобы узнать, не дома ли она?
– Ну, почему, звонил. Узнал, как у них дела, какие новости. Так они про Ларочку ничего не говорили, значит, не дома она. Тогда я в полицию и пошел, заявление писать.
– В какой комнате жила Лариса? – спросил Гуров, оглядываясь на две закрытые двери в узком коридоре.
– В той, что слева. Там ее спальня, – охотно отозвался Пружаков. – Желаете взглянуть?
– Если можно.
– Можно, только дверь на ключ заперта, а ключа у меня нет, – неожиданно заявил хозяин. – Ларочка – девочка скрытная, как въехала, сразу замок в дверь врезала. Я не противился, пусть себе закрывается, мне-то что? Пока она условия выполняет… – Пружаков осекся, сообразив, что сболтнул лишнее, но Гуров тут же зацепился за его слова и строго спросил:
– Что за условия?
– Да так, бытовые мелочи, – неохотно произнес Пружаков. – Мусор выносить, на кухне прибирать. То да се.
– Про это «то да се» поконкретнее, пожалуйста.
– Ну, Ларочка не совсем безвозмездно моим гостеприимством пользовалась, – промямлил Пружаков. – Продукты мне иногда покупала, из бытовой химии кое-что.
– И спиртное, – подытожил Лев.
– Бывало, – не стал отрицать очевидное Пружаков.
– Поэтому вы в розыск и подали, не хотелось лишаться дармовой выпивки.
– Почему дармовой? Знаете, сколько в Москве квартиру снять стоит? Тыщи немереные! А я ее за просто так пускал. Даже за коммунальные платежи с нее не высчитывал. Подумаешь, пару бутылок «сорокоградусной» в месяц купить. Это же халява.
– На работу к Ларисе вы обращались? Быть может, она просто от вас ушла, а не пропала без вести?
– Нет ее на работе. Сказали – уволилась. А как уволилась, если ей жить на что-то надо?
– Оставайтесь здесь, я осмотрю ее комнату. Отвертка у вас найдется? – спросил Гуров.
– В прихожей в верхнем ящике комода, – ответил Пружаков и, усевшись в любимое кресло, загремел бутылками, отыскивая среди них недопитую.
Лев прошел в прихожую, выдвинул верхний ящик комода. Там действительно лежали инструменты. Выбрав отвертку покрепче, прошел к двери комнаты Ларисы. Замок на двери оказался несложной конструкции, он справился с ним за пару минут. Войдя в комнату, сразу понял: версия о том, что девушка попросту сбежала от пьяницы-дядьки, не подтвердилась. Все личные вещи девушки оказались на месте. В шкафу висела одежда на все сезоны, на прикроватной тумбочке стояли флаконы духов и тюбики крема, на стене висели фотографии в дешевых рамках, преимущественно одних и тех же мужчины и женщины. Лев решил, что на снимках родители Ларисы. Как ни крути, а оставить все это по доброй воле девушка не могла, хоть фотографии, но забрала бы.
Он открыл тумбочку, проверил содержимое. Пара любовных романов в мягкой обложке, косметичка, электронный планшет не из дешевых, кое-что из посуды, видимо, Лариса брезговала пользоваться одной посудой с дядей. Затем включил планшет, заряда в нем оставалось процентов тридцать. Поискал папку с фотографиями, открыл ее и начал просматривать снимки. На них была изображена девушка в компании друзей и в одиночестве. Гуров вздохнул. Никакого сходства с девушкой, найденной в Лосином парке. На всякий случай решил убедиться, что на снимках изображена именно Лариса, и предъявил снимки Пружакову. Тот подтвердил, что это она, и Лев, вернув планшет на место, запер дверь и вернулся в гостиную.
– Простите, что отнял у вас время, – сухо проговорил он. – Если появятся новости о Ларисе, вас оповестят.
– Так а зачем вы приходили? – не понял Пружаков. – Разве вы не нашли Ларочку?
– Нет, мы ошиблись, – ответил Гуров и быстрым шагом вышел из квартиры. Оставаться в доме Пружакова дольше необходимого у него не было никакого желания.
Родственники второй девушки из списка оказались полной противоположностью пропойцы Пружакова. Дорогая квартира в элитном доме довольно престижного района. Встретила Гурова мать пропавшей. Сухо поздоровалась, провела в шикарно обставленную гостиную и выложила перед ним фотоальбом в электронном формате, заявив, что эта вещь принадлежит дочери. На снимках была изображена девушка, чем-то отдаленно напоминающая убитую. Вот только волосы… Девушка на фото так часто меняла цвет волос, что из доброй сотни просмотренных снимков Лев так и не встретил того оттенка рыжего, что у покойной.
Пришлось задавать вопрос матери. Та подтвердила, что натуральный цвет волос ее дочери – рыжий. Она предоставила в районный отдел более двух десятков снимков, но по какой-то причине сотрудники полиции, составлявшие досье, выбрали ту, что видел Гуров. На ней, по словам матери, девушка снята три года назад, когда период поиска своего стиля еще не вышел за рамки разумного. Гуров прокрутил в голове содержание заявления: девушка пропала два месяца назад, тогда ее волосы были окрашены сразу в три цвета. Произведя нехитрые подсчеты, он понял, что, даже если бы девушка обрила голову наголо, пышная рыжая шевелюра не успела бы вырасти до дня предполагаемой гибели. Подробности расчетов он матери сообщать не стал, ограничившись заявлением, что найденная девушка не ее дочь, и, произнеся стандартную фразу о том, что в случае появления новостей с ней свяжутся, поспешил откланяться.
Квартира родственников последней из списка девушки располагалась в соседнем районе. Гуров подъехал туда около часа дня. Дом, в котором проживали заявители, оказался типовой застройки многоэтажкой. Нужная квартира отыскалась на четвертом этаже. Дверь ему открыла заплаканная женщина. Средних лет, средней комплекции, с печальными глазами и морщинками вокруг глаз. Волосы женщины резко контрастировали с бледным цветом лица. Оттенок рыжины точь-в-точь совпадал с тем, что Гуров видел в Царицынском морге.
– Добрый день, – поздоровалась женщина. – Проходите, пожалуйста. Чаю хотите?
– Нет, спасибо, – отказался Лев. У него возникло смутное ощущение, что визит его не принесет женщине облегчения. – Полковник Гуров. Если можно, перейдем сразу к главному.
– Ну а я – Зинаида Васильевна. Вы ведь насчет Танюши? Из телефонного разговора я не совсем поняла, в чем заключается цель вашего визита, – проговорила женщина. Она пропустила Гурова в небольшую комнату, видимо, принадлежавшую когда-то пропавшей девушке. – Есть новости о Тане?
– Пока неясно, – уклонился от прямого ответа Лев. – Скажите, Татьяна проживала вместе с вами?
– Нет, что вы, Танечка у нас совершенно самостоятельная девочка. Да я и не родственница ей, – замахала руками Зинаида Васильевна. – Она снимала у меня комнату, когда только в Москву перебралась. Раньше она в Подмосковье жила, вместе с сестрой и престарелой бабкой. Потом бабка померла, а Танюша приехала в Москву, деньги зарабатывать. Вот в этой комнате и жила.
