– Возможно, ты и прав, – продолжал Голова. – Страх – плохой советчик, когда ты на воле, здесь же страх часто играет на нашей стороне. Я вот тоже иногда боюсь. Не тех, кто меня охраняет, эти мне не страшны. Людей вообще бояться глупо. А вот их поступков следует опасаться. Взять, к примеру, тебя. Сейчас ты ведешь себя молодцом, но что будет, когда следак возьмется за тебя конкретно? Мне тут птичка на хвосте новости принесла, я поразмыслил и решил тебя навестить. Ты ведь рад моему визиту, верно, Бритый?
– Сдавать тебя я не собираюсь. – От долгого молчания голос Бритого прозвучал хрипловато, но уверенно. – Почему меня до сих пор не допрашивали, я не знаю. Наверное, думают, что так я стану сговорчивее. Их трюк не сработает, ты меня знаешь.
– Знаю, потому и здесь, – мягко проговорил Голова. – Хочу прояснить кое-что до того, как ты встретишься со следователем или с нашим общим другом, полковником Гуровым. Это ведь по его вине ты здесь, верно?
– Знаю, я облажался, – решив, что Голова пришел к нему с миром, начал оправдываться Бритый. – Надо было выждать удобный момент, а не переть напролом. Моя вина, Голова, мне и отвечать. Не знаю, что тебе наговорили, только у Гурова на меня ничего нет. Он не сможет доказать, что я был в той машине. Помурыжат пару недель и отпустят.
– Мне бы твою уверенность, – притворно вздохнул Голова. – Спал бы сейчас себе спокойненько, вместо того чтобы вразумлять неразумное дитя, которое по доброте душевной взял себе в помощники.
– Да ты сам рассуди, стали бы они меня манежить, будь у них доказуха? – Бритый продолжал умасливать босса. – Я с ним базар имел, в курсе, чем он дышит. Да любой адвокат за пять минут разобьет всю его доказательную базу. Точно тебе говорю.
– У меня другое мнение на этот счет. Он далеко не дурак и соваться к тебе без неопровержимых улик не стал бы. А вот на меня у него действительно ничего нет. Пока.
– Так это и останется. Я – могила, ты же знаешь, – заверил Бритый.
– Могила, говоришь? Хорошая мысль, – задумчиво глядя на него, произнес Голова. – Могила – это и правда хорошо. А главное – надежно.
– Ты о чем? – внезапно севшим голосом спросил Бритый.
– Да все о том же, о вечном. Мысль твоя про могилу светлая. Как предпочитаешь умереть? Сам справишься или помощников прислать?
– Ты ведь это несерьезно? – Прежнее чувство близкой смерти вновь вернулось к Бритому, но он отогнал его прочь. – Моя смерть никому не нужна. Я все исправлю, обещаю!
– Это было бы неплохо, если бы было исполнимо, – снова вздохнул Голова. – Ты мне нравился, Бритый, сам это знаешь. Но в последнее время ты стал небрежен в делах. Кто в этом виноват?
– У меня за пять лет ни одного прокола, – начал Бритый. – Я тебя ни разу не подвел, в чем я небрежен, скажи?
– Значит, Гуров не в счет? Я так не считаю. И потом, в том деле с адвокатиком, как там его звали? – Голова сделал вид, что не может вспомнить имени адвоката.
– С Камовым я сработал как надо, – защищался Бритый. – Никто на моем месте не сработал бы лучше. Кто же знал, что его жена нарвется на Гурова? Все было чисто, пока он не вмешался.
– И потому я говорю, что работать ты стал небрежно. Кому нужны небрежные работники? Мне не нужны. И проблемы из-за небрежных работников мне не нужны, а из-за тебя, Бритый, у меня проблемы.
– Помоги выйти отсюда, и я все исправлю. – Бритый предпринял новую попытку уломать Голову. – На тебя Гурову не выйти, и ты это знаешь. Я все улажу, обещаю.
– И снова я с тобой не согласен. Сказать, где ты просчитался? Твоя подружка, вот твой главный промах. Не стоило впутывать ее в наши дела.
– При чем здесь она? – Теперь Бритый по-настоящему испугался. – Про нее вообще речи не шло.
– Это пока, – произнес Голова. – Гуров не дурак, он сумеет подбить колоду так, что твоя красавица любовница станет его главным козырем против твоих шестерок.
– Ему никогда не связать ее со мной! – воскликнул Бритый, но в голосе уверенности не было.
– Думаю, уже сумел. Думаю, не позднее завтрашнего дня он поставит тебя перед ней и заставит вас обоих говорить. Лжесвидетельство – небольшой грех, но твоей крале и этого будет достаточно. Она ли выдаст Гурову то, чего он жаждет услышать, или ты, ради ее безопасности, мне разницы нет. Я, знаешь ли, дожидаться развязки не собираюсь.
– Она ничего не знает, – выпалил Бритый, хватая Голову за рукав. – Только то, что было нужно для дела. Даже если признается, что выдала себя за любовницу Камова по моей просьбе, что из этого следует? Твоего имени она в этой связке не назовет.
– Блефуешь ты хреново, Бритый. Мой тебе совет: не садись играть в покер с профессионалами, обчистят до нитки, – брезгливо поморщился Голова и сбросил руку Бритого. – Надоел мне этот разговор. Слушай и не перебивай. Расклад такой: сейчас мои ребята охраняют твою любовницу и ждут от меня команды. Какой я отдам приказ, зависит от тебя. А вариантов всего два: либо ты избавляешь меня от необходимости волновать твою бабу, либо я избавляю ее от любых неприятностей. У мертвых ведь не бывает неприятностей, верно?
– Она ничего не знает, – повторил Бритый, понимая, что спор проигран.
– Знаю и потому оставлю ее в покое, если ты постараешься и избавишь себя от встречи с Гуровым. Без тебя она будет мне не опасна, а вот с тобой – это бомба замедленного действия. Ты ведь у нас рыцарь, когда дело доходит до твоей Настены. На это и будет делать ставку Гуров, а значит, мы должны лишить его этой возможности. Ты меня понял, Бритый?
– Должен быть другой выход. – Возможность благоприятного исхода встречи ускользала от Бритого, он это понимал, но все равно цеплялся за призрачную надежду изменить решение босса. – Настя может уехать из города. Сегодня же ночью. Тогда у Гурова не будет возможности давить на меня через нее. Ради ее безопасности я готов на все.
– Вот это ты зря сказал, – произнес Голова и встал со шконки. – Потому я и здесь. Ради безопасности своей Настены ты сдашь меня в три минуты, сам это подтвердил. Поэтому остается только один выход. Так что предпочтешь: прислать помощников или справишься без посторонних?
Бритый и сам понял, что сморозил глупость. Он до боли прикусил язык, проклиная себя за неосмотрительность, но было поздно. Голова больше разговоры вести не станет. Даст Бритый ответ или нет, конец один. Немного помедлив, он поднял взгляд на того, кто много лет отдавал ему приказы, и коротко ответил:
– Сам.
– Вот и славно. – Голос Головы потеплел. – Приятно иметь дело с разумным человеком. О Насте не беспокойся. Сделаешь все чисто, ее безопасность я тебе гарантирую.
– Дай слово, что не тронешь ее, – потребовал Бритый. – После стольких лет ты мне должен.
– Я уже сказал: о Насте не переживай. Я ее не трону, – пообещал Голова и, не прощаясь, вышел из камеры.
Бритый остался в камере один. Он вернулся на шконку, натянул одеяло на голову. Хотелось выть от досады на самого себя, хотелось крушить все подряд, хотелось размозжить голову о стену, но он заставил себя лежать без движения. Постепенно злость ушла. Как всегда, помогли воспоминания. Он вспоминал, как сопливым подростком пришел к Голове и заявил, что хочет на него работать. Тогда Голова занимался мелкими аферами и помощников не жаловал, но Бритого это не смутило. Он твердо решил, что будет работать с ним, на него, и не отступит от своего решения. Бритому казалось, что жизнь афериста полна романтики. Какой криминал в том, чтобы облапошить того, кто дает себя облапошить? Лоху лоховская судьба. Так он размышлял тогда.
