– Но есть и другие места, где его можно накрыть. – Живоглядов заговорщически подмигнул сыщику.
– Что за места?
Антон Игоревич уже раскрыл рот, чтобы ответить, но в последний момент осекся. На бледное круглое лицо набежала тень.
– А как изменится моя судьба, если я помогу вам взять Шолакова?
– Ну, в принципе существенно изменится. – Гуров оставил в покое свой подбородок. Прикинул что-то в уме. – Можно забыть о том, что вы стреляли в меня. И тогда ваши пятнадцать лет автоматически превратятся в пять. Причем не в колонии строгого режима, как сказал полковник Крячко, а общего. Еще годик могут скинуть за примерное поведение. А то и два…
– Ну, так это же совсем другой расклад, – обрадовался Живоглядов. – Не самый радужный, конечно, но и не такой мрачный, как обрисовал ваш напарник.
– Верно, – позволил себе Лев легкую улыбку. – Но все это лишь при условии, что мы возьмем Шолакова в течение двадцати четырех часов.
– С моей помощью вы возьмете его раньше, – усмехнулся Живоглядов. – Готов поставить «штуку» баксов на то, что Геннадий Сергеевич у Нинки «зашкерился».
– Кто такая Нинка?
– Зазноба его. Я бы даже сказал, больше, чем зазноба. Геннадий Сергеевич ведь женатый человек. – Живоглядов зачем-то понизил голос до шепота. – Но детей у них с женой нет. А Нинка от него понесла. Давно уже. Пять лет назад. Пацан родился. Ну вот и получается, что у Шолакова там вроде как вторая семья. О ней не знает никто. Если он даже не там скрывается, то поверьте, в течение двадцати четырех часов он у Нинки по-любому нарисуется.
– А ты откуда про вторую семью знаешь?
– Я приезжал туда один раз по просьбе Шолакова. Привозил бумаги на подпись из «Кармуса». Вот тогда-то он и приказал мне никому о той хате не рассказывать. А я… Я – мужик от природы любопытный. Поспрошал соседей, раздавил кое с кем рюмашку-другую… И выяснил, что у него там баба с ребенком. Нинка зовут. А пацана – Олег.
– Адрес помнишь?
– А то! – Антон Игоревич растянул губы в широкой улыбке. – Записывайте.
– Я запомню. Диктуй.
Живоглядов назвал адрес. Гуров мысленно повторил его про себя, удовлетворенно кивнул и поднялся со стула.
– Сделаем так. Стасу я о нашей сделке говорить пока не стану. Вечером пришлю к тебе человека из Управления. Он снимет все показания, ты их подпишешь. Но бумаге я дам ход только в том случае, если мы сможем взять Шолакова. Ну, а если нет… Не обессудь, мужик. Как я уже сказал, нам план закрывать. И мне по шапке получить совсем не улыбается.
– Вы его возьмете, – заверил его Живоглядов, блаженно откинувшись на подушку. На его лице все еще играла улыбка.
Гуров покинул палату. В коридоре изнывал от нетерпения Крячко.
– Ну что?
– Все прошло, как по маслу, – ответил Лев. – Он не только даст показания против Шолакова, но еще и подсказал, где того найти.
Оба сыщика направились к лифту.
– Слушай, Лева. А можно я хоть раз побуду «добрым» следователем?
– Как-нибудь обязательно, – пообещал Гуров, не сбавляя шага. – Хотя у тебя физиономия неподходящая, не располагает к доверию.
– Ну да… Конечно, – сник Станислав. – Моей физиономией только пугать подследственных можно?
– Верно мыслишь, Стас.
– Да иди ты!
Бизон махнул рюмку водки, тут же налил себе новую и жестом подозвал официанта:
– Прости, я голодный. И на нервах, – сказал он, обращаясь к сидящему напротив Шолакову.
Евгений Сергеевич был в неизменном своем одеянии. Серый плащ и серая шляпа. Причем шляпу на этот раз он даже не снял.
– Ты жрать хочешь? Если что, угощаю.
– Нет.
– Как знаешь, – равнодушно пожал плечами Бизон. – Хотя ты сам не в курсе, от чего отказываешься. Кухня тут отменная. – Он вполоборота развернулся на стуле к подошедшему официанту: – Записывай, братан. Мне два салата, «Цезарь» и «Пикантный». Хачапури. Шашлык, одну порцию. Только не тот, который с косточками, а который без. Никак не могу запомнить названия.
– Я понял вас. – Официант быстро нацарапал что-то в своем блокноте. – Лаваш? Соус?
– Да, все как полагается. И это… Еще одну порцию маринованных грибочков притарань.
– Хорошо. А вам? – обратился официант к Шолакову.
– У вас кофе есть? По-турецки?
– Есть «Рестретто». Это почти одно и то же.
– Принесите чашечку.
– Все?
– Все.
Шолаков еще глубже надвинул на глаза шляпу и цепко огляделся по сторонам. Придорожное кафе, где Бизон предпочел провести встречу, не пользовалось большой популярностью. Других клиентов, кроме них, попросту не было. Второй официант о чем-то негромко переговаривался с барменом. Бизон выпил еще одну рюмку и закусил маринованными грибами.
– Почему мы здесь? – вполголоса поинтересовался Шолаков. – Почему я не мог приехать к тебе, как обычно? Какие-то проблемы на СТО?
Бизон взял сигарету, глубоко затянулся и ответил:
– Я и сам еще не знаю.
– То есть?
– Двое моих людей отправились сегодня на дело и пропали. – Он сделал еще две нервные затяжки. – Ни ответа, ни привета. Мобильники молчат. Прошло уже два с половиной часа, как они должны были вернуться. Если их замели…
– Что за люди? – коротко спросил Шолаков.
– Николай и… еще одна бикса. Новенькая. Ты ее не видел. Погоняло Кобра.
– Уверен, что не подсадная?
Бизон хмыкнул и налил себе новую порцию водки. Насадил на вилку два маринованных гриба.
– Теперь уже не уверен, – признался он. – Хрен ее знает… Татухи у нее правильные, на людей серьезных ссылалась, которых я знаю. Короче, не доверять ей не было повода. А теперь… Не знаю, не знаю…
– Как много ей известно о наших делах?
– Ни хрена. Я ни во что ее не посвящал. Она искала работу. Я дал ей шанс. Лишних вопросов она не задавала, так что, может, и зря на нее гоню… Но они оба с Николаем пропали. Это факт.
Официант принес кофе, грибы и два салата. Бизон жадно накинулся на «Цезарь». Уминал за обе щеки. Шолаков сделал неспешный глоток кофе. Промокнул губы салфеткой.
– С Максом разобрался?
– Разобрался, – буркнул Бизон с набитым ртом. – А теперь эта засада…
– Хочешь совет? – Шолаков подался вперед и заметно понизил голос.
– Валяй!
– Сматывай удочки, пока не поздно. Что бы там ни было с твоими ребятами, не жди их. И не ищи. Предупреди Мюллера, бросайте, к хренам собачьим, ваше СТО и валите куда подальше. Чем скорее, тем лучше. – Евгений Сергеевич сделал еще один маленький глоток.
