— Если ты живешь здесь, значит, я здесь для того, чтобы увидеть тебя.
— Что ж, смею тебя уверить, что не в моих правилах встречать голозадых парней на пороге собственного дома. — Который, как сплетничали за глаза, отчасти принадлежал и моему брату, прежде чем тот пропал во время миссии. Презент в виде обнаженного вампира был в духе Роана, и это было главной причиной, по которой я решила, что этот парень может быть подарком. Впрочем, нужно признать, что немногие вампиры обладали чувством юмора, и большинство из них не согласились бы на подобный трюк. — Итак, если ты не можешь объяснить, что происходит, то спустить свое привлекательное тело по лестнице и убраться из этого дома тебе вполне по силам.
— Мне нужна помощь.
Что вероятнее всего означало, что ему больше требуется помощь Управления, нежели индивидуально моя. И это было чертовски досадно. Мой взгляд совершил еще одно турне по его обнаженному торсу, и, не в силах сдержаться, я, чуть ли не тоскливо, вздохнула. Ладно, чего уж там, я видала множество прекрасных нагих тел в ночных клубах оборотней, однако этот вампир, определенно был наилучшим из всех вместе взятых образчиков мужественности, виденных мной за последнее время.
— Почему ты нуждаешься в помощи? Ты блеснул своими укусами на женушке не того мужика?
В его темных глазах промелькнуло раздражение.
— Я серьезен. Кто-то пытается убить меня.
Может он и серьезен, но при виде него, стоящего здесь с таким спокойствием, в это было сложно поверить. Разве по логике вещей, он не должен был сообщить о проблемах в полицию, или хотя бы в Управление?
— Всегда находиться кто-то, чьи усилия направлены на убийство вампиров, и вообще-то, вы, парни, заслужили этого.
— Не все из нас убивают для того, чтобы выжить.
Ну, нет, конечно, однако те, кто убивали, вне всякого сомнения, создали всем дурную славу.
— Послушай-ка, расскажи мне чего ты хочешь, или иди гуляй и отрывайся на ком-нибудь другом.
— Ведь ты — страж Управления Иных Рас, не так ли?
— Не-а, страж — мой сосед.
— Твой сосед дома?
Я вздохнула. Ну почему все симпатяшки хотят видеть Роана?
— Я не жду его до завтрашнего утра. — Или попозже, если тягостное предчувствие беды и сосущее ощущение под ложечкой, что-то означали.
— Тогда я подожду.
Я вскинула бровь.
— Да неужели? И где же?
— Здесь. — Изящным движением он указал на пол.
— Ты не можешь остаться здесь.
Миссис Рассел, нынешняя владелица этого полуразвалившегося франко-завода
[2]
, у которой хватало наглости называть эту хибару «жилым домом», придет в бешенство. Единственной и первостепенной причиной, по которой она сдала нам квартиру — дама была ярой противницей закона о дискриминации нелюдей, и еще, потому что проживание оборотней в помещение оказывало благоприятный «побочный эффект»: держало паразитов подальше от дома. По-видимому, крысы недолюбливали нас.
Однако старую корову хватил бы удар, найди она вампира, сидящего в ее коридоре. А придя в себя, она первым бы делом вышвырнула нас из квартиры. У миссис Рассел была давняя ненависть к вампирам, и даром что, она ежедневно пребывала на верху блаженства из-за того, что ее муж стал закусью для одного из них.
— В особенности, когда ты голый, — добавила я. — Противозаконно слоняться обнаженным в общественном месте.
Обстоятельство, о котором я узнала, после того, как была арестована за то же деяние пару месяцев назад — но я была в парке, а не в вестибюле жилого дома. Я отделалась лишь небольшим штрафом, но тогда полнолуние послужило мне оправданием. Шелковое платье, в которое я была одета, пережило мое изменение не лучше кружевной блузки. Не этот, не другой случай не смог бы меня отучить от одевания в непрактичную одежду. Проблемы с законодательством могут возникнуть у людей, бегающих по округе голышом, но не у оборотней.
— Лампа разбита, — произнес он. (У него был такой приятный и теплый голос, что я вновь ощутила появление приятной волны «мурашек», расходящейся по спине, и чуть позже переходящей в легкое ощущение тепла и неги.) — Здесь нет окон, а коридор погружен в полумрак. Меня никто не увидит.
Но я-то увидела его, но опять же, ведь он наверняка слышал, что я поднимаюсь по лестнице и не удосужился завуалироваться тенью. И этот факт вызывал беспокойство. Как и то обстоятельство, что он был голым. Не секрет, что я — оборотень, и не секрет, что до полнолуния оставалось всего-то семь дней. И уж тем более ни для кого не секрет, что сексуальное влечение оборотней резко возрастает за неделю до полнолуния. Он может быть приманкой.
Хотя, зачем бы кому-то хотеть завлекать меня? В отличие от братца-стража, я была «никто и ничто». Может быть, мое дурное предчувствие относительно Роана сделали меня параноиком?
— Если у тебя неприятности, почему бы не прибегнуть к помощи Управления? Там навалом стражей, в чью задачу входит оказывать помощь.
— Я не могу.
— Почему нет?
В глубине его полночных глаз промелькнуло замешательство.
— Я не помню.
Ну да, как же, поверю я в это.
— Не мог бы ты отойти от моей двери?
Он отступил в сторону. Я выхватила ключи из сумки и настороженно подошла к двери. Мужчина поднял вверх обе руки, выражение его лица было немного насмешливым, когда я отперла дверь и толчком открыла ее. Только перешагнув через порог, я расслабилась. Несмотря на то, что многие поверья о вампирах были ложью, поверье о приглашение в дом, вне всяких сомнений, было правдой.
Я бросила сумку на стоящий неподалеку зеленый диван, а потом встретилась с его полночно-темным пристальным взором.
— Не кусай никого из моих соседей, или же я собственноручно отволоку тебя в Управление.
Он улыбнулся мне, и эта улыбка заставила подскочить уровень гормонов в моей крови.
— Я внимательно изучил обитателей этого здания. Ты здесь единственная, кто достоин укуса.
Не в силах сдержаться, я усмехнулась. Пусть он был голым, пусть он был весь в грязи и ни на что не годился, но выглядел он великолепно и пах однозначно приятнее, чем большинство вампиров, с которыми я работала. В другой раз и в другом месте я поддалась бы соблазну этой чумазой приманки, и плюнула бы на все последствия.
— Лесть не поможет тебе переступить порог моего дома.
Он пожал плечами, — незначительный, но от этого не менее изящный жест.
— Я говорю только правду.
— Ага, как же. — Уже почти закрыв дверь, я спросила: — Ты и правда не можешь вспомнить почему голый?
