Или во мне?
Как бы то ни было, но я сомневалась на сей счет. И, кроме того, если за всем этим стоит Миша, то мне нужно быть в крайне возбужденном состояние. Нужно быстро и остервенело поглотить его своей аурой, чтобы у него не было времени опомниться и среагировать. А во время нашего спаривания, я получу ответы на свои вопросы — либо устно, либо прочту его мысли.
— Я не представляю сколько времени на это потребуется.
Куинн пожал плечами:
— Мне все равно не куда спешить.
Я положила руку на дверную ручку и приостановилась.
— Куинн…
— Между нами ничего нет, — тихо произнес он. — Ничего, за исключением прекрасного секса.
Он не ошибся — ничего, кроме секса, но это пока. Мы были знакомы всего лишь несколько дней, и даже при таких условиях все указывало на то, что между нами может возникнуть нечто особенное. Лишь время покажет, будут ли это серьезные отношения или же просто дружба и хороший секс. Лиандер и Роан могут сколько угодно меня предупреждать, это не важно, я была более чем готова испытать судьбу и воспользоваться представившимся шансом.
— Прекрасный секс тоже должен с чего-то начинаться.
От его ласковой улыбки мое сердце уже знакомо ёкнуло.
— Я не отношусь к тому типу мужчин, которые могут делиться, Райли, и не хочу быть втянутым во все дрязги волчьей культуры. Это просто не мое.
Я подняла брови:
— Даже ценой потери прекрасного секса?
— Даже такой ценой. — Он отвел глаза от меня. — Шла бы ты лучше, он, наверное, уже внутри.
— Вероятно, да. — Еще с мгновение я рассматривала профиль Куинна, а затем наклонилась через коробку передач, чтобы поцеловать его в щеку.
Но в этот момент он повернул голову и вместо щеки мой поцелуй пришелся в его губы. Это был восхитительный, долгий поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание и я захотела этого мужчину с такой силой, с какой еще никогда и никого не хотела в своей жизни.
— Ступай, — все, что он сказал. Слово прозвучало едва слышимо сквозь ирландские переливы в его голосе.
Я пошла. Сразу же. У меня не было иного выбора.
Джимми радушно меня встретил и открыл дверь, под возмущенный аккомпанемент оханья тех, кто остался ожидать своего череда. Возле второй двери поджидал второй охранник — брат Джимми, Стэн. Он был чуть меньше и худее Джимми, но в остальном, являлся точной копией брата. Ах, да, в отличие от Джимми, у него все зубы были свои.
— Привет, Райли, — пророкотал он. — О тебе спрашивал Миша, сразу же, как пришел, минут десять назад.
— Спасибо, Стэн, — натянуто улыбнулась я.
Он кивнул.
— Сегодняшним вечером у нас битком. Хорошо, что ты зарезервировала столик.
— Ага. — Я как обычно схватила ключик от шкафчика и направилась внутрь.
Потолок усеивали голографические звезды, их свет еще не затмило сияние голубой луны, которая только-только начала восходить в дальнем углу «небосвода».
Танцпол был похож на море из голых, извивающихся тел, большинство столиков было занято. Воздух был так же горяч, как и музыка — и в том, и в другом чувствовался переизбыток похоти и секса. Глубоко дыша, я позволяла окружающей атмосфере проникнуть в глубь меня, наполнить каждую клеточку моего существа.
Если я хотела быть связанной с Куинном на более глубоком уровне, чем есть, то наверное, мне придется отказаться от такого рода танцев. Но это было то, кем я являюсь. Раскрепощенность и возбуждение, царящие среди этих лунных танцев, были неотъемлемой частью моей натуры, и будь я проклята, если все это брошу, лишь потому, что они оскорбляют его чувствительность, присущую людям. Я не человек и ему не следует судить меня по этим стандартам. А просить меня отказаться от лунных скачек, это все равно, что просить его прекратить пить кровь. Это несправедливо, и это неправильно.
Я спустилась по лестнице в раздевалку. Возможно, Миша наблюдает за мной, поэтому все должно идти как обычно, как все предыдущие годы, вплоть до принятия душа и снятия одежды.
Вернувшись в зал, я была голой, как и все остальные. Оглядев столики, нашла свой, но Миши за ним не оказалось. Значит, он либо где-то на танцполе, либо в одной из приватных кабинок в дальней стороне зала, или же с кем-то в номерах.
Я пошла к танцполу. Вокруг меня витал насыщенный аромат пота и распутства, у меня то перехватывало дыхание, то отпускало. Ко мне прижалось чье-то тело, опалив кожу в месте соприкосновения, и заставив сильнее колотиться и без того сумбурно бьющееся сердце.
Меня схватили чьи-то мужские руки, и стали притягивать к сильному, худощавому и коричневому телу. Сверкнув белоснежными зубами, мужчина обхватил меня за талию и повел в танце, чувственном и игривом.
Луна, царящая атмосфера, и собственные бушующие гормоны сделали меня готовой отдаваться или быть взятой. Если бы такое случилось в другое время, в другой день, я бы не раздумывая сделала и то и другое.
Незнакомец вскользь поцеловал меня в губы — дразнящее прикосновение, наполненное обещанием страсти.
— Я хочу тебя, — тихо произнес он. — Ты вольна зайти в этом танце чуть дальше?
У него был такой же игривый голос, как и танец. Мне понравилось, что он сначала спросил, а не попытался сразу же овладеть мной, как сделало бы большинство на этом танцполе. Так приятно было ощущать, как прижимается его тело к моему, так заманчиво…
Сделай глубокий вдох и попытайся вспомнить зачем ты здесь.
— К сожалению, нет, не сейчас, — пробормотала я, чуть сильнее прижавшись к нему.
Он был не намного выше меня, исходящее от него тепло обволакивало меня с головы до ног. Его зеленые глаза искрились весельем и желанием.
— Я — Келлен.
— Райли.
— Ты регулярно здесь бываешь?
— Да. А ты?
— Впервые. Но полагаю, что нашел вескую причину, по которой вернусь сюда вновь.
Я усмехнулась, симпатизируя тому озорству, что продолжало мерцать в его глазах. Его тело идеально подходило моему.
— Буду с нетерпением дожидаться твоего появления.
Он поднял мою руку и поцеловал мне пальцы:
— Главное, дождись, — ответил он, возвращая меня в мир сумасшествия.
Спустя несколько секунд я нашла Мишу. Он был неподалеку от центра беснующейся толпы, танцевал с несколькими серебристыми волками. Когда его глаза встретились с моими, в них заплескался жидкий огонь, его голод, словно ожившее существо, украл у меня дыхание и начал поедать мою кожу. Это поразило меня до глубины души. Миша никогда не относился к тем, кто станет дожидаться удовольствий, а та троица, с которой он отплясывал, выглядела более чем жаждущей наслаждений.
