Словно огромный факел, флагман германской воздушной эскадры, дирижабль «Небесный Повелитель», рухнул в море, зацепив облаком горящего газа испанский пароходофрегат «Сан Мартин», который вспыхнул будто солома.
Третья и четвёртая тройки атаковали вторую по значению цель – германский дирижабль «Роланд» и тоже подожгли его, уронив в море, правда без последствий для кораблей эскадры.
Выбив две трети из сорока дирижаблей, полк ушёл на дозаправку и пополнение боезапаса, а над берегом уже появились относительно манёвренные и скоростные воздухолёты-истребители, оснащённые пулемётами крупного калибра и скорострельными пушками.
Они открыли огонь ещё с дистанции в три версты, куда не добивали вражеские пушки, и, постепенно маневрируя, отжимали воздушное прикрытие кораблей в открытое море. Через сорок минут вернулись самолёты, продолжившие избиение воздушного флота, но устрашённый огромными потерями маршал Веллингтон скомандовал начинать высадку.
Пушки, установленные на берегу, сразу же начали обстрел зон высадки, корабли сначала попытались ответить, но дистанция была слишком велика, и большинство снарядов упало на голову десантирующимся войскам, вызвав у них вспышку горячей любви к морякам.
Одновременно с высадкой у Качи войска высаживались у Евпатории и сунулись к Балаклаве, но там проход уже был перегорожен затопленным кораблём, а вход в бухту держали под прицелом сразу пять батарей.
Но как ни пытались артиллеристы, ни сорвать, ни даже приостановить высадку в районе Севастополя не удалось, и поротно и побатальонно войска покидали плацдарм, сразу уходя ближе к городу, вставая огромным лагерем.
Часть войск попыталась обойти город, чтобы взять его в блокаду, но на Макензиевых горах уже закрепились две пехотные бригады, занявшие систему окопов полного профиля и бетонных блиндажей, в которых были установлены не очень мощные, но зато весьма скорострельные орудия.
Отбив атаку кавалерийской бригады Джеймса Кардигана, войска князя Андронникова ухитрились контратакой отбить британскую батарею, но были вынуждены отойти, ввиду прибытия подкреплений к британцам.
«Вещий Олег» совершил посадку, высадив большую часть штабных офицеров и командования, а Горыня снова поднялся в воздух, корректируя действия авиации.
За три захода полк Степаняна уничтожил две трети дирижаблей объединённой эскадры, и, когда над кораблями повисли бомбардировщики, сопротивления уже фактически не было.
Лёгкие бомбы весом в две гривны, что было примерно равно двум килограммам, попадая в тонкую палубу корабля, прошивали её насквозь, взрываясь внутри и разнося в щепки переборки. Достаточно было трёх-четырёх таких попаданий, чтобы корабль потерял всякую боеспособность или даже пошёл ко дну.
Бомбардиры, натренировавшиеся на полигоне, сбрасывали свой смертоносный груз исключительно точно даже с трёхкилометровой высоты, и через час от всего флота из полутора сотен вымпелов на плаву осталось лишь два десятка кораблей, успевших уйти из-под огня.
Герцог Веллингтон сумел пережить этот день, вовремя перейдя на пароходофрегат «Тигр», и в бессильной злости наблюдал, как флагман флота, избитый и горящий, медленно погружается в морскую глубину. Не такой бойни он ждал. Всё же Европа. Но невероятное ожесточение боёв с первого дня, чудовищные потери в войсках и кораблях заставили его сердце на секунду дрогнуть от мысли, что это, возможно, его последняя война.
6
Прежде чем дёргать за хвост, посмотри, что находится на другом конце.
Хранитель артефактов и исторических реликвий Большого Кремлёвского дворца стольный боярин Орлов
Продолжается стояние армий на западных рубежах империи. Миллионному войску Священного Союза противостоит шестисоттысячная группировка под командованием главного неведника князя Суворова. Оборудованные фортификаторами позиции усилены артиллерией и прикрыты с воздуха тремя десятками воздухолётов под командованием адмирала воздушного флота Нахимова.
На провокации лёгкой польской и литвинской кавалерии незамедлительно следует ответ артиллерии и воздухолётов, но в атаку армия не переходит, оставаясь на позициях.
Видоки
[19] сообщают, что завязавшаяся схватка воздушных флотов была быстро прекращена, ввиду сбития пяти из восьми вражеских воздухолётов скорострельными пушками.
«Русский инвалид». 3 изока
[20] 7361 года Обстрел позиций русских войск начался с самого раннего утра третьего дня, когда союзниками были подготовлены позиции артиллерийских батарей и подвезены все необходимые припасы.
Ввиду воздушной угрозы Веллингтон приказал рассредоточить артиллерию. Такая небольшая цель, как отдельная пушка, не могла быть уверенно накрыта с высоты в несколько километров, а опускаться ниже воздухолёты не могли, имея прямой приказ княжича Стародубского и опасаясь ответного удара вражеских магов и зенитных картечниц, стрелявших пусть неточно, но часто и довольно высоко. Да и бомб было не настолько много, чтобы пытаться накрыть ими малоразмерную цель.
Зато в полной мере развернулись пилоты самолётов, которым сам чёрт был не брат. Подкрадываясь на низкой высоте к вражеским позициям, они сбрасывали десяток бомб или давали одну прицельную очередь и уходили свечой в небо, провожаемые взрывами и проклятиями.
Артиллеристы тоже не упустили случая добавить огоньку, ударив по противнику. На шум сразу же подтянулись французские плавучие батареи, но стоило им чуть подойти к берегу, как под днищами встали пенные фонтаны взрывов от снарядов дальнобойных пушек и морских мин, и творения галльских корабелов разошлись по морской воде обломками корпусов и обрывками такелажа, не успев даже загореться.
Солнце уже клонилось к закату, когда на нейтральной полосе, вспаханной воронками, встала стена огня, и, гудя от чудовищного жара, двинулась в сторону русских окопов.
Земля вскипала и брызгала во все стороны потёками раскалённой лавы, а там, где прошла волна магического пламени, поверхность блестела, словно чёрное зеркало.
Несмотря на весь ужас, который могла родить эта картина, солдаты организованно и без особой спешки стали покидать окопы первой линии, отходя назад, а где-то в тылу уже слышался ритмичный напев боевых волхвов, от которого напротив стены огня вставала другая стена. Земля, поднятая тысячами нитевидных смерчей, сначала выросла вверх на сотню метров, а затем двинулась навстречу огню.
– Ваше превосходительство, – адъютант тронул Горыню за плечо. – Надобно в окоп. Сейчас…
Повторять было не нужно, и княжич нырнул в укрытие, где уже находились офицеры его свиты. Не прошло и минуты, как грохнуло с такой силой, что в глазах потемнело, а во рту появился привкус крови.
