Волхвы, сила которых так и не понадобилась, отошли назад, чтобы не мешать, но были наготове.
Горыня прошёлся по батареям, убедившись, что всё в порядке, и присел на бруствер, с которого были видны позиции союзников и полыхавшая вдали огромная пентаграмма вызова. До неё было больше десяти километров, и поэтому обстрел из пушек исключался. Но к следующей активизации уже были готовы десяток дирижаблей, пилоты и бомбардиры которых уже принимали зелье «кошачий глаз», позволявшее видеть в кромешной темноте. Тут его и нашли посыльные из штаба Корпуса егерей, беззвучно подойдя на расстояние десяти метров.
– Можете подойти ближе, я вас уже заметил, – проговорил негромко Горыня, пряча флягу с клюквенным морсом в карман, оглянувшись на подошедших егерей. Старший из них – бородатый мужчина средних лет, в лохматой камуфляжной накидке и с торчащим из-за плеча автоматным стволом, а второй – сильно моложе, ещё безусый, но с приметным шрамом на щеке, с оружием в руках.
– Присаживайтесь. – Горыня кивнул на возвышавшийся над землёй бруствер. – С чем пожаловали, господа егеря?
– Здрав будь, ваше превосходительство. – Пожилой кивнул и, присев, снял с пояса плоскую флягу и, сделав большой глоток, протянул княжичу. – Сказывают, есть у тебя дальнобойные пушки огромной силы.
– Да не у меня, а у нас, а так да, вон стоят. Те, что за проходом, те самые сильные. Пудовые снаряды кидают на шесть вёрст. А те, что ближе, те поменьше. Снаряд всего две трети пуда, а дистанция всего в четыре версты. И то на такую дистанцию уже попасть можно только чудом. Ну или завалить снарядами. А их у нас немного. А что, есть достойная цель? – Горыня глотнул духовитого взвара и, благодарно кивнув, отдал флягу назад.
– Так с тем и пришли. – Егерь качнул головой. – В четырёх вёрстах отсюда лагерь вызывателей. Хоть пару снарядов туда положить, нам всё легче будет. Наши-то сейчас собираются в ночь, устроить колдунам веселье, да вот пока купол сломаем, там половина армии будет. А нам бы надобно по-тихому. Быстро прийти да уйти.
Горыня задумался.
– А что, господин егерь, купол он как, жёсткий или упругий? Ну вот, к примеру, как дерево, металл или как пузырь рыбий?
– Хм. – Командир взвода егерей задумался, почесав шею под бородой. – Если вначале рукой давить, так мягкий. А после как двинешь на ладонь вглубь, так жёсткий, как шкура воловья. Чуть поддаётся, а далее не идёт.
– А пробиваете как?
– Да так и пробиваем. Закладываем в землю у края купола пороховые заряды да рвём их, пока защита не рухнет. От десяти до двух десятков бочек пороха нужно, или вот новые заряды привезли, так их от двух до пяти нужно. Хорошие бомбы, сильные, но мало их у нас. А пороха ведовского – того завались.
– А купол на карте показать можете? – Горыня оглянулся и, увидев молча стоявшего в стороне своего адъютанта, подозвал жестом и, взяв из его рук свёрнутый рулон, аккуратно развернул его у себя на коленях, засветив небольшой фонарик с магическим светильником, дававшим лишь небольшое пятно света.
– Вот тут, – уверенно ткнул пальцем егерь в точку на карте. – Три дня мы его искали. Едва пролезли. Постов да секретов через каждые пять шагов наставлено. Но войск особо нет, ну это значит, чтобы не привлекать внимание. А вот тута лёгкая кавалерия числом до батальона, а вот тута батарея сорокафунтовых пушек да батальон инженерный. Чего-то копают, но разглядеть невозможно.
Багратион дал согласие на обстрел сразу, как только Горыня через связной амулет объяснил, что именно он собирается накрыть, и через полчаса, когда все орудия были осмотрены и развёрнуты к новой цели, артиллеристы открыли огонь. К делу подключились даже старые сорокафунтовые пушки, надеясь если не поразить цель, то хотя бы устроить кошмар на прилегающих позициях.
Ещё горели над нейтральной полосой подвешенные ведунами осветительные шары, когда с оглушающим треском сложился защитный купол над гексаграммой вызова, и первые снаряды упали прямо в её центр, перепахав песок и жертвенник с распятой на камне женщиной.
Но вызов уже состоялся, и сквозь раскрытый зев портала на песок выбиралось бугристое нечто, пяти метров ростом, с короткими тумбообразными ногами и с огромными узловатыми руками, достававшими до самой земли.
Все вызыватели, кроме Фэрфакса, к этому моменту были уже мертвы, и лишь он, окружённый сферой силового щита, продолжал магичить, просыпая из сомкнутых ладоней серебристый песок в стоящую у ног огромную золотую чашу.
– Даром этим подчиняю тебя, исчадие нижнего мира, и повелеваю идти туда! – От центра круга вызова в сторону русских позиций метнулась серебристая дорожка, но демон, получивший пару десятков осколков от взорвавшихся снарядов, уже сообразил, откуда ему угрожает большая опасность. Двигаясь на четырёх конечностях, словно гигантская горилла, он рванул вперёд, оставляя за собой цепочку вдавленных в землю следов.
– Ох ни хрена ж себе. – Горыня, стоявший у обрыва, увидел быстро двигавшуюся фигуру и оглянулся на артиллеристов, которые уже крутили маховики наводки.
– Бронебойный давай! – крикнул Рощин, но Горыня остановил подносчиков.
– Отставить бронебойный. Давай с чёрной полосой!
Ящиков, помеченных тонкой чёрной полоской, было всего пять штук, что означало всего два полностью загруженных элеватора, но были это снаряды, которые Горыня берёг на крайний случай. Снаряжённые сверхмощной взрывчаткой, в толстой чугунной оболочке, они могли разорвать деревянно-металлический корпус пароходофрегата одним попаданием, и сейчас артиллеристы, прошедшие специальное обучение, аккуратно заправляли снаряды в подающий элеватор пушки.
К этому моменту зверь уже преодолел половину расстояния до батареи, и пушки были вынуждены опустить стволы почти до упора ограничителей вертикальной наводки.
– Огонь по готовности! – Рощин взмахнул рукой, и сразу же крайняя правая пушка гулко ухнула, окутавшись быстро тающим пироксилиновым дымом.
Снаряд ударил в каких-то метрах от стремительно приближающейся фигуры, и взрыв десяти килограммов гексогеновой смеси отшвырнул вызванного демона назад, но тот перевернулся на ноги и снова побежал вперёд, хотя уже и немного медленнее. Теперь взрывы гремели не переставая, и пару раз пушкари попадали в самого монстра, но видимых повреждений не нанесли. Тем временем элеваторы больших пушек опустели, и в дело вступил средний и малый калибр. Эти попадали куда чаще, а тридцатимиллиметровки буквально взбивали вокруг демона пыль столбом.
Тем временем к избиению чудовища подключились и стоявшие по бокам батареи сорокафунтовок, но с тем же результатом.
– Бронебойные! – скомандовал командир батареи, но расстояние до зверя уменьшилось настолько, что пушки уже не могли стрелять.
Относительно спокойно демон начал карабкаться по высокому склону, который сапёры сделали ещё более крутым, но когда тот начал забираться по осыпающимся камням, пару мелкокалиберных пушек всё же подтянули к самому краю и ударили в упор, сбросив монстра вниз. Во второй раз тот взбирался куда быстрее, перемещаясь из стороны в сторону, чтобы сбить прицел, но, когда голова его показалась над обрывом, Дубыня, ждавший этого момента, спокойно подошёл на два шага и вбил ему в башку снаряд из своей ручной пушки, оторвав её начисто. Тело повисело на медленно расслабляющихся руках и через пару секунд осыпалось вниз с огромным пластом земли, частично похоронившим демона.
