Воевать в Европе не хотели. Чуть больше полугода назад отгремела совершенно провальная попытка захватить у России хотя бы маленький полуостров, в ходе которой погибло почти два миллиона солдат, и воспоминания эти были живы и в среде простых обывателей, и дворянства. Но мысль о том, что уже через десять лет ситуация может быть упущена навсегда, пугала ещё больше.
Россия, огромная, сильная и независимая от мнения перенаселённой Европы, не принимающая никаких «общих ценностей», список которых всё время изменялся, да ещё и так обидно богатая ресурсами, вызывала желание среднее между пойти пограбить и спрятаться поглубже в подвал. Как правило, второе следовало за первым и продолжалось до тех пор, пока не сотрутся воспоминания о грохоте русских подков по мостовым европейских столиц. Затем страх постепенно уходил, а жадность потихоньку возвращалась, и всё повторялось вновь.
И со страшным скрипом и метаниями военная машина европейских стран начала потихоньку разгоняться. Теперь к военному союзу пристегнули всех, даже тех, кто не хотел и не имел возможности воевать. Мелкие страны, с преимущественно крестьянским населением, страны, которые всегда «с краю», да и просто не желавшие ввязываться в очередную авантюру, испытали на себе такое давление со всех сторон, что отказавшихся не было. И начали европейские генералы с того, что собрали невиданную ранее армию из ста тысяч офицеров, для того, чтобы привести всех к единому стандарту командования и управления.
Изначально большие войсковые формирования воевали по полковому принципу, когда каждый полк выполнял отдельную задачу, поставленную в русле общей цели. Даже армии, бригады и дивизии в итоге состояли из тех же полков, действовавших довольно автономно, и даже снабжались точно так же.
Но пример русской армии, когда полк был не более самостоятельным подразделением, чем, к примеру, батальон, сильно возбудил европейский генералитет и заставил полностью пересмотреть принципы управления войсками, отказавшись в том числе от плотных построений и маршировке по полю боя. Скорострельные картечницы были очень убедительны для тех, кто сумел пережить близкое знакомство с ними.
Основой воздушного флота стали стометровые дирижабли с тройным рунным щитом, выдерживавшим многократное попадание пули винтовочного калибра и имевшим на борту пару скорострельных картечниц калибра пять линий.
Такие корабли строились по всей Европе, и к моменту начала боевых действий воздушная армада должна была насчитывать шестьсот вымпелов.
А ещё ударными темпами строился флот, в том числе и десантные корабли, причём в основном малого класса, и вовсю экспериментировали с зенитным вооружением, собираясь если не сбивать, то как минимум отгонять вражеские воздушные силы.
А в России словно не замечали лихорадочных приготовлений к войне. Построили и запустили в работу большой тракторный завод, выпускавший первое в этом мире универсальное тракторное шасси, на которое можно было поставить любую кабину и любое оборудование. Заводы, фабрики и крупные производственные комбинаты, заложенные несколько лет назад, начинали выходить на проектную мощность, делая тысячи нужных вещей, которые расходились по стране и всему миру, возвращаясь другими товарами и ценным сырьём.
Можно сказать, что изменения, произведённые князем Кропоткиным, наконец перешли в качественные, и промышленность совершила принципиальный скачок как в объёме, так и в надёжности выпускаемой техники.
Но и вопрос кадров решался на самом высоком уровне.
Фабрично-заводские училища, технические школы и прочие учебные заведения успешно выпускали механиков-водителей, мотористов и прочих технических специалистов. А была ещё и юношеская организация «Сварожич» под патронатом государя-императора, где занимались военным делом, и филиалы «Сварожича» были по всей стране, включая совсем уже далёкие посёлки и города, а раз в год лучших учеников и лучшие команды собирали в бывшем имении князей Потёмкиных «Артек», для отдыха, соревнований и награждения. Крепости Охотничья, Воздухолётная и Пластунская, Электрический Утёс, Китежград и Бухта Спокойствия принимали детей и подростков с ранней весны до поздней осени, и этот проект Горыня считал самым важным в своей жизни. Место, где не было ни социальных, ни финансовых различий, где дети бояр, ремесленников и общинников различались только по степени владения избранной специальностью и отметкам по общеобразовательным предметам.
Сословное общество не разрушалось одномоментно, а просто сословия теряли всякий смысл, так как права и обязанности каждого были равны, и каждый мог выбрать себе занятие по душе, не оглядываясь на предков и замшелые обычаи.
И это тоже было очень важным, потому что количество занятых в сельском хозяйстве постоянно уменьшалось, благодаря тракторам и механизации, а вот рабочие на заводы требовались постоянно. И речь тут не шла об уничтожении общин. Те же общины успешно пересоздавались на местах в виде фабричных комитетов и заводских обществ. А просто изменялась структура занятости. Но происходило всё не под палкой приказов, а вполне естественным путём, когда более удачливые общинники приезжали на побывку в родные деревни и наглядно показывали селянам, что в городе можно зарабатывать куда больше. Конечно, были и те, кто ратовал за «дедовские законы» и вообще жизнь старым укладом, но никто никого не тащил в город силой, не агитировал и вообще не звал.
Обезличенные листовки просто сообщали о том, какие условия проживания и оплаты труда есть на том или ином производстве, а клеили те листовки на «Указном столбе», а вот за срыв бумаги со столба уже полагались вполне конкретные наказания, от штрафа до плетей.
В положенное время Анечка, Катя и Лиза, а чуть позже Любава разродились крепкими и крикливыми малышами, а Анфиса даже двойней мальчишек, сразу превратив крыло дворца, где жил Горыня, в ясли с постоянным мельтешением мамок, нянек и запахом пелёнок.
К счастью, от Горыни не требовалось ни присутствие, ни участие в уходе, и почти сразу после рождения первенца – сына Петра – его выселили в гостевые покои, куда не доносился даже шум, поднимаемый шестью младенцами и их окружением.
К счастью, жёны рожали не разом, и когда все «отстрелялись», Горыня уже спокойно и с юмором воспринимал свой статус многодетного папаши.
Неожиданно дипломатической почтой из Бэйцзина от императрицы Шоуэнь прислали подарки для детей и их мам – яркие шёлковые одежды, украшения и искусно выполненные игрушки. Посол в империи Хань уже доложил, что императрица беременна и тоже ожидает появления наследника.
Мысленно наградив себя большой медалью «Осеменитель элитных тёлок», Горыня, как положено, отметил появление наследников и наследниц грандиозной пьянкой, на которой упоил весь состав Большого Государственного Совета и Личную Канцелярию Его Величества, включая выкаченные охранным и канцелярским сотням стоведёрные бочки вина.
17
Бессмысленно сравнивать войну и другие роды человеческой деятельности. Бессмысленно даже сравнивать две войны между собой. Каждая война уникальна, даже если вы начинаете её рано утром со своей женой, а к вечеру миритесь, чтобы утром начать всё заново.
