Где-то неделю билеты расходились со скрипом, но затем, когда слухи наконец распространились, билеты в кассах выгребли буквально за один день, после чего на нас толпами набросились журналисты различных голоканалов. Только ничего у них не вышло. Актёры и технический персонал, получив строжайшие инструкции, молчали, что только подогревало интерес публики. Каких только предположений не звучало с экранов! Разброс мнений был крайне широк, от самого негативного до самого восторженного. Мы не отвечали ни на какие комментарии, что только ещё больше раскручивало маховик интереса к нашей постановке.
И вот наступил долгожданный день премьеры. Волновались все, и это волнение передалось даже меланхоличному директору театра. Вечером, за два часа до начала постановки, стали появляться первые зрители, а ещё через полтора часа весь двадцатитысячный зал оказался забит до отказа. Именно в этот момент и произошло неожиданное. На центральном балконе для особо важных персон, забронированном неизвестно кем, появился президент Священного союза Гаваэль Руной в сопровождении тайного советника Рудольфа Чентая. Услышав громогласное сообщение, зрительный зал поднялся и, обернувшись к балкону, выразил почтение главе государства, после чего люди присели обратно, ожидая начала премьеры. Больше никаких сюрпризов не было, и мы, исходя из давно заведённой традиции, задержали начало на пять минут, после чего началась постановка, закончившаяся грандиозным успехом! Народ неистово аплодировал, и актёры были вынуждены выходить несколько раз, исполняя наиболее понравившиеся публике музыкальные композиции. В конечном итоге артисты удалились со сцены окончательно, и за ними следом на выход потянулись зрители, но покидать театральную площадь не стали, полностью окружив здание в надежде увидеть вблизи полюбившихся исполнителей.
– Поздравляю вас, Нестор Иванович! За тридцать два года, что я возглавляю театр, видеть мне ничего подобного не доводилось. Это просто незабываемо. Помяните моё слово, ваша постановка войдёт во все хрестоматии по театральному искусству! – захлёбываясь словами, выпалил директор, взволнованно подбегая ко мне.
– Благодарю вас, господин Ариниз, только что нам теперь делать с этой толпой? Они же артистов как пить дать затопчут!
– Не извольте беспокоиться, мы уже вызвали дополнительные силы полиции. Как только будет обеспечена безопасность, вашим актёрам можно будет выйти на балкон и поприветствовать своих почитателей.
Не успел я ответить, как дверь открылась, и в кабинет вошли вооружённые гвардейцы, а следом за ними появился советник Рудольф Чентай собственной персоной и, оглядев помещение, заговорил:
– Добрый вечер, господа! Позвольте полюбопытствовать, кто тот искусник, что привёз в столицу такую сногсшибательную постановку?
Директор театра, чуть покрывшись испариной, мельком взглянул в мою сторону и, сделав шаг вперёд, ответил:
– Вечер добрый, господин советник! Позвольте вам представить уважаемого Нестора Ивановича, это именно он привёз свою труппу, и смею вас уверить, сей талантливый человек немало приложил труда, чтобы премьера прошла на должном уровне.
Чентай перевёл свой холодный взгляд на меня и, изучив лицо, подошёл ко мне, после чего, крепко пожав руку, заговорил:
– Нестор Иванович, вас желает видеть президент Руной.
– Почту за великую честь, – отозвался я, не особо стараясь скрыть нахлынувшее волнение, иначе бы это выглядело довольно подозрительно.
– В таком случае прошу проследовать за мной.
Покинув директорский кабинет, советник взялся за меня, популярно объясняя, как следует себя вести в присутствии главы государства. В принципе практически всё мне было понятно, за исключением ряда особых требований, обусловленных необходимостью обеспечения безопасности первого лица государства, но они особо не отличались от общегражданского этикета, так что я не опасался выглядеть неотёсанной деревенщиной, но вот сама встреча вызывала во мне нервную дрожь. Ведь это уже далеко не безобидные детские шуточки. Этому человеку подчинена практически вся государственная машина. Ну, допустим, не вся, Орден крестоносцев напрямую не подчиняется, но все же мною будут интересоваться очень серьёзные профессионалы, и если я допустил хоть малейший промах… Непременно окажусь в казематах контрразведки, откуда, скорей всего, уже не выберусь никогда, вернее меня оттуда вынесут, только вперёд ногами.
– Нестор Иванович, сейчас мы поднимемся на крышу и на правительственном глайдере полетим в президентскую резиденцию, где и состоится аудиенция с Гаваэлем Руноем.
– Как скажете, господин Чентай, – покладисто ответил я и вместе с советником поднялся на крышу, где нас разместили в комфортабельном салоне, и спустя пару минут мы уже летели среди густых облаков.
Летели мы минут двадцать, и всё это время действительный тайный советник продолжал давать мне наставления, не забывая при этом расспрашивать о моей жизни на Ферси. Всё это продолжалось до тех пор, пока глайдер не пошёл на посадку. Покинув салон, я с интересом огляделся, но времени наслаждаться изумительными видами ландшафтного дизайна, разумеется, мне не дали, так как надо было следовать за советником. Вместе с ним я прошёл в холл роскошного трёхэтажного особняка, где нас встретили представители службы безопасности, и пришлось мне проходить через сканирующую арку, иначе бы меня ни за что не пропустили к президенту. Таковы правила безопасности везде и всюду, где дело касается первых лиц государства или наиболее богатых и влиятельных людей. Ох, не хотел бы я забраться на вершину власти! Людям, обитающим на таких заоблачных вершинах, прямо скажем, не позавидуешь. Никакой тебе личной жизни, всё по регламенту, распланированному администрацией на многие месяцы, а то и годы вперёд. Всюду только в сопровождении бдительной охраны, да и то только в заранее проверенных местах, да ещё к тому же щепетильная забота о собственном имидже, ни тебе шаг вправо, ни тебе шаг влево, да к тому же вездесущие журналисты. В общем, натуральное рабство, да и только.
Если вдуматься, то приглашение меня к главе государства с любой точки зрения событие из ряда вон выходящее. Получить такое приглашение мечтают очень многие, да только далеко не каждому это дано.
Пройдя сканер службы безопасности, мы вместе с советником прошли на второй этаж особняка и оказались в большом зале, где меня передали старшему охраннику, и тот проводил меня в приёмную. Уже здесь мною занялся личный секретарь президента Священного союза Гаваэля Руноя, и спустя несколько минут я сидел в кресле напротив главы одного из могущественнейших государств среди человеческих миров.
– Добрый вечер, господин президент.
– Вечер добрый, Нестор Иванович, – с располагающей улыбкой ответил он на моё приветствие и, сделав небольшую паузу, заговорил вновь: – Должен вам сказать, постановка ваша произвела на меня очень большое впечатление. Давно мне так не было весело, очень давно. К сожалению.
– Я очень рад, господин президент, что наши творческие потуги затронули некие струнки в вашей душе.
– Нестор, давайте обойдёмся без официальных церемоний, они, признаться, давно навевают на меня только смертную скуку. Обращайтесь ко мне просто по имени, так будет и мне приятно, и вам проще.
