– К сожалению, не так много, как хотелось бы, – огорчился он, – но кое-что всё ж имеется, например, портативные энергетические блоки, способные автономно снабжать жилой дом в течение года, и горюче-смазочные материалы, ну и всякой мелочи разной в большом ассортименте вроде запчастей.
– Ты знаешь, Рачи, мне вот только что пришло в голову, а не скооперироваться ли нам и не попробовать ли толкать товар на чёрный рынок? Ведь, насколько я знаю, сейчас цены там весьма высоки, – с демонстративной задумчивостью проговорил я, надеясь заинтересовать своего собеседника таким способом получения дохода.
– Пожалуй, я с тобой соглашусь, только для этого нужен кто-то из местных, а я никого не знаю.
– К-хм… Интересная мысль. Надо хорошенько это обмозговать, хотя один местный деляга мне знаком, можно попробовать запустить через него пробную партию. Если проблем не возникнет, можно будет его за малую долю в дело взять. Как думаешь?
– Нормально, только ты сам его проверяй. Я пока со стороны посмотрю.
– Договорились, – с удовлетворением согласился я и, кивнув на бутылку коньяка, поинтересовался: – Ну что, по маленькой?
– Разливай.
Глава 7
После договорённости, заключённой в офицерском клубе с лейтенантом, я был вынужден всерьёз озаботиться изготовлением качественной липы в виде личных документов на имя сержанта Норти Фауза. То, что моя авантюра удалась, было чистым везением, и больше мне так рисковать совсем не хотелось. Нет, я фамилию взял не с потолка: просто, когда моя бригада мусорщиков вывозила бытовые отходы с одного из складов, случайно услышал, как один офицер позвал этого сержанта. Этот сержант возглавлял караван грузовиков и бывал в городе два раза в месяц, заезжая на один и тот же склад. В результате мне пришлось организовать целую операцию с участием нашего щипача и парочки хакеров. Дождавшись, когда караван с сержантом в очередной раз прибудет на склад, карманный вор во время погрузки умудрился стянуть личные документы и вернуть их на место после того, как хакеры сняли с электронной карточки копию. Спецы, поработав с ней некоторое время, вставили в неё моё голографическое изображение и заменили биометрические данные.
Став обладателем липовых корочек, проходящих проверку, я теперь мог более или менее свободно ходить по городу, чем и пользовался без всякого стеснения. Конечно, работа на мусоровозе тоже давала много информации, да только она была слишком однобока и не давала полноценной картины. Тут нужен был несколько иной подход.
В один из вечеров после работы я покинул свою квартиру и, пройдя несколько кварталов, спустился в неприметный подвал, где был мой схрон с трофейным оружием, деньгами и обменянной у лейтенанта новенькой военной формой с сержантскими нашивками. Быстро переодевшись, я через подземный ход выбрался на соседнюю улицу и неторопливо направился в сторону окраины, где, по моим сведениям, был чёрный рынок. Оккупационные власти его как бы не замечали, да оно и понятно почему. Вся эта нелегальная купля-продажа позволяла жителям не умереть с голоду и в то же время давала возможность некоторым высокопоставленным чиновникам сбывать продукты с истекающим сроком годности втридорога или обменивать их на культурные ценности, зарабатывая на этом сумасшедшие состояния. Именно по этой причине никогда и никакие оккупанты не изводили чёрный рынок, предпочитая его лишь негласно контролировать, насыщая его своими агентами.
Войдя на территорию бывшей автостоянки для грузового автотранспорта, где и располагалась барахолка, я вошёл внутрь и огляделся. Как оказалось, моё появление не вызвало какого-либо заметного удивления, так как здесь уже прохаживались в поисках интересующего товара около сотни солдат Священного союза, среди которых были и офицеры.
Прохаживаясь по торговым рядам, я был поражён до глубины души, припомнив своё далёкое детство, прошедшее в начале 90-х годов двадцатого века, сразу после развала Советского Союза. Сходство было сногсшибательное. Тогда, чтобы выжить, люди образовывали стихийные блошиные рынки, выставляя на продажу своё имущество. Чего только тогда не продавали! Начиная от банальных спичек с солью и заканчивая уникальным антиквариатом, уходящим за границу буквально за шапку сухарей, но страшней всего, когда пенсионеры выставляли на продажу свои боевые ордена с медалями. Я до сих пор помню, как мой отец, держа меня за руку, от этого зрелища скрипел зубами от душившей его злобы, проклиная тех, кто устроил эту безумную вакханалию. Вот и здесь наблюдалась аналогичная картина, от которой у меня на душе появилась странная смесь бессильной горечи и злобы. Уняв нахлынувшие чувства, я с демонстративной беззаботностью продолжил обходить торговые ряды, пока не заприметил явно семейную пару средних лет, продающую неплохой чайный сервиз и набор столовых приборов на двенадцать персон.
Приглядываясь к ним, я достаточно быстро понял, что это честные люди, находящиеся в бедственном положении, так как они постоянно посматривали голодными взглядами на прилавок, на котором лежали горячие пирожки. Подумав немного, я решил к ним подойти и под предлогом приобретения столового набора с ними поближе познакомиться. Постепенно приближаясь к парочке, я время от времени торговался и даже иногда покупал всякую приглянувшуюся мелочь, но одна вещь меня всерьёз заинтересовала. Это был старинный кинжал, явно изготовленный настоящим мастером, на лезвии красовалась эмблема вооружённых сил Империи Орла, под которым была дарственная надпись. Поинтересовавшись ценой, я для вида поторговался, хотя на самом деле кинжал стоил как минимум в десять раз дороже, и, сговорившись о цене, купил его и только после этого подошёл к семейной паре и, придержав лучемёт, присел на корточки и стал внимательно изучать отличный столовый набор.
– Сколько вы хотите за комплект?
– Пятьдесят марок, – ответил мне мужчина, с надеждой глядя на меня.
– Даю сорок пять и забираю набор, – чтобы не вызывать подозрений, в жёсткой форме обозначил я свою цену и, получив согласие, поинтересовался: – Быть может, у вас есть ещё что-то на продажу?
– Есть немного, только товара у нас с собой нет, он у нас дома лежит.
– Я могу с вами до вашего дома прогуляться и посмотреть.
Муж с супругой обеспокоенно переглянулись, но всё ж были вынуждены дать своё согласие привести вооружённого сержанта оккупационных войск к себе домой. Я бы на их месте этого бы не делал, но, видимо, у них совсем было бедственное положение, раз они пошли на столь рискованный шаг. Мало ли что у него на уме. Быть может, он вообще маньяк…
Рассчитавшись за покупку, я подождал, когда они купят несколько пирожков, и вместе с ними направился к выходу с рынка. Идти было недалеко, всего лишь несколько кварталов, но идти было тяжело на самом деле. Остро ощущались нервозность и страх моих спутников, хотя я не давал повода меня заподозрить в скотских намерениях, но всё ж моя физиономия не слишком располагала к доверительности, скорее наоборот.
– Вот наш дом. Прошу, входите, – предложила женщина, распахивая калитку, ведущую во двор небольшого двухэтажного домика.
