Сократ сравнивал диалектику с профессией своей материи – повивальной бабки. Поэтому свой диалектический метод он любил называть майевтикой (буквально: «повивальное искусство»). Ее суть состояла в преодолении противоречий, раскрытых в суждениях собеседника, с целью добиться истины. В диалоге «Теэтет» он уверял, что в беседах довольствуется ролью повивальщика. «В моем повивальном искусстве почти все так же, как и у них, – отличие, пожалуй, лишь в том, что я принимаю у мужей, а не у жен, и принимаю роды души, а не плоти. Самое же великое в нашем искусстве – то, что мы можем разными способами допытываться, рождает ли мысль юноши ложный признак или же истинный и полноценный плод. К тому же и со мной получается то же, что с повитухами: я сам в мудрости уже неплоден, и за это меня многие порицали, – что-де я все выспрашиваю у других, а сам никаких ответов никогда не даю, потому что никакой мудрости не ведаю, – это правда. А причина вот в чем: бог понуждает меня принимать, роды же мне воспрещает… Те же, что приходят ко мне, поначалу кажутся мне иной раз невежественными, а все же по мере дальнейших посещений и они с помощью бога удивительно преуспевают и на собственный и сторонний взгляд. И ясно, что от меня они ничему не могут научиться, просто сами в себе они открывают много прекрасного, если, конечно, имели, и производят его на свет повития же этого виновники – бог и я»
[121].
Истинное знание, по Сократу, не может быть передано одним человеком другому, его может «родить» только сам человек. Поэтому свою миссию он видел в том, чтобы способствовать духовному рождению мысли.
В своих беседах Сократ действительно не выдвигал собственных утверждений, не желая, чтобы с ним просто соглашались. Он полагал, что мысль, чтобы высказать о ней свое суждение, сначала следует обсудить, рассмотреть с разных точек зрения. Находя противоречия в рассуждениях своих учеников, он направлял движение их мысли в нужном направлении, чтобы они смогли сделать правильный вывод, раскрыть подлинную природу рассматриваемого предмета и, что самое главное, обосновать и определить понятия. Именно таким образом Сократ помогал своим слушателям «разродиться» теми знаниями, которыми были «беременны» их души.
Основной задачей своего метода Сократ считал найти всеобщую нравственную основу отдельных добродетелей. Он был убежден, что в многообразии жизненных переживаний есть некий общий смысл, который можно выразить единой идеей, единым понятием. Обсуждая смысл различных нравственных понятий (добро, благо, справедливость и др.), философ обнаружил возможность анализировать мысли с логической точки зрения.
В плане выявления знания метод Сократа был вполне научным. Он обучал искусству обобщения и искусству находить правильные определения общих понятий. По признанию создателя формальной логики Аристотеля, Сократ первым начал использовать индуктивные доказательства и давать общие определения понятий.
Индукция есть отыскание общего в частных добродетелях путем их анализа и сравнения. В своих беседах Сократ сравнивал отдельные этические факты, выделял из них общие элементы и в конечном счете сводил их к высшему единству, выраженному общим понятием. Так, исследование отдельных справедливых или несправедливых поступков открывало возможность определить понятия справедливости или несправедливости вообще.
Определение – это установление родов и видов, выяснение их соотношения. Когда Сократ задавал вопросы о том, что такое право, демократия, благочестие и т. п., то хотел получить в ответ именно общее, родовое понятие, а ему давали видовые определения, которые часто не соответствовали многим конкретным случаям, что приводило к разного рода нелепостям. Так, как мы могли убедиться, поступал и Гиппий вместо того, чтобы дать определение прекрасного как такового и прийти к пониманию истинного смысла этого понятия, ради которого и велась беседа.
Посредством своего диалектического метода Сократ приводил своих учеников к логически ясному знанию и своей деятельностью, по сути, способствовал становлению логики как науки.
Согласно Сократу, знание доступно только «благородным людям». Благородными он считал мыслящих и моральных людей. Будучи противником афинской демократии, наилучшей формой государственного устройства он считал аристократию как власть «благородных господ». Афинские граждане должны им безоговорочно подчиняться, верить в богов, надеяться на их милость, исполнять все религиозные обряды. Сам Сократ аккуратно приносил жертвы богам и старательно выполнял религиозные обряды. Но при этом он утверждал, что у каждой души есть свой покровитель. По крайней мере, о себе он говорил, что у него такой покровитель есть. Он называл его даймоном, или внутренним голосом. Он подсказывает, что является истинным, а что – нет. На суде он не отрицал, что всегда слушал голос своего даймона, который предостерегал его от совершения тех или иных поступков. Рассказывали, что однажды Сократ, идя по улице в окружении своих учеников, неожиданно свернул в переулок, объяснив, что так ему велел его даймон. Но некоторые ученики не поверили ему и не пошли за ним, а через минуту их сбило с ног пробегавшее мимо стадо свиней.
Сократ всегда подчинялся своему внутреннему голосу и ставил его выше государственного. Это подозрительное с точки зрения государственной религии учение послужило одним из оснований обвинить Сократа в не-благочестии и осудить его на смерть.
Приняв несправедливое осуждение, Сократ доказал, что истинный философ должен жить и умереть в согласии со своим учением. Ведь, по его учению, человек представляет собой часть полиса и как гражданин обязан соблюдать законы, принятые в государстве.
Сократические школы
После смерти Сократа, на рубеже V–IV вв. до н. э., философы, которые учились у него вести диалог, расселились по всей Греции и образовали свои школы. Они ссылались на Сократа как на своего учителя. Поэтому эти школы называют сократическими. Все они пользовались некоторыми идеями Сократа, но их отношение к собственно сократовскому учению считается косвенным. К сократическим школам относят мегарскую, элидо-эретрейскую, киническую и киренскую.
Основатель мегарской школы Евклид
[122] (ок. 435–365 гг. до н. э.) жил в г. Мегаре. Он был большим почитателем Сократа. Рассказывают, что в момент наихудших отношений между Мегарой и Афинами афиняне постановили предавать смерти любого гражданина из Мегары, который окажется в Афинах. Но Евклид, не испугавшись этой угрозы, продолжал бывать в Афинах, проникая туда в женском платье, и беседовал с Сократом. После казни своего кумира он с большими почестями принял многих его учеников, в том числе Платона, которые бежали в Мегару, опасаясь для себя участи наставника.
Основное внимание Евклида было сконцентрировано на сократовском учении о благе, которое он осмысливал через призму представлений Парменида о едином и неподвижном бытие. Все изменяющееся и чувственно воспринимаемое, противостоящее благу, которое и есть сама действительность, Евклид полагал несуществующим. А раз благу ничто не противостоит, то он отрицал существование зла. Но во мнении единое сущее имеет множество имен. В процессе исследования множественности имен мегарики открыли логические противоречия в мышлении. И после смерти Евклида, когда мегарскую школу возглавил Евбулид, они стали заниматься в основном вопросами логики и прославились своими диалектическими спорами. Поэтому мегариков иногда рассматривают как диалектических философов.
