Пока Рэм вгрызался зубами в сладкое тесто, Ульяна не могла отвести от него глаз. Куда делся забитый уличный пес? Кто этот добродушный сытый парень, умеющий так свободно, так открыто улыбаться в ответ на ласковые прикосновения теплой руки?
«Вот ты какой, Ромка, – подумала Уля. – Вот каким ты мог быть, но стал Рэмом».
Еще один счет, выставленный полыни, который никогда не будет оплачен.
– Эй! – Оказалось, что Варя все это время что-то говорила ей. – Будешь булочку?
– Да, спасибо, – чуть слышно пробормотала Уля, пряча взгляд от проницательных серых озер.
Пирожок оказался очень вкусным. Только теперь Ульяна вспомнила, что почти сутки ничего толком не ела. А сладкое тесто – пушистое, тающее на языке, с кисловатой яблочной прослойкой – было просто упоительным.
– Возьми еще, ты такая худая, с ума сойти. – Голос Вари оставался холодным.
– Ну, вы сидите. – Рэм поднялся с дивана, облизывая сладкие пальцы. – А я пойду Сойку поищу, что-то она долго.
Когда за ним, скрипнув, закрылась дверь, а с улицы пахнуло свежим лесным ветром, в комнате воцарилась напряженная тишина. Варя крутила в руках пустую чашку, Уля сжимала в кулаке еще один пирожок.
– Ты, наверное, думаешь, что это за клуша такая, да? – глухо спросила Варя. – Он тебе про нас ничего не рассказывал?
Ульяна не знала, что ответить. В голосе Вари слышалась откровенная злоба – неожиданная, совершенно не сочетающаяся с ее мягким, уютным обликом.
– Нет, не рассказывал.
– Ну, разумеется. Так вот, Ульяна. – Варя повернулась к ней всем телом. – Мы – его семья, единственная, которая у Ромы есть. И я не позволю тебе делать ему больно, он и так слишком много пережил, ты меня понимаешь? – Озера ее глаз опасно потемнели, Уля тут же перевела взгляд на веселенькую обивку дивана. – Нет, смотри на меня! – Варя хлопнула ладонью по колену. – Я знаю, как ты с ним поступила в прошлый раз. Он никогда не говорил о тебе толком, ничего, даже имени, но разве нужны слова? И так все ясно. Когда ты ушла, он почти умер, слышишь? Мы его еле выходили, как пса, попавшего под грузовик. И если ты еще раз… исчезнешь, я сама тебя разыщу, поняла меня?
Уля тяжело сглотнула и осторожно положила пирожок на край тарелки. От тихого злого голоса Вари пробирала дрожь. В нем не читалась угроза, он весь был угрозой – бешеной материнской заботой, способной остановить на скаку любую лошадь и выдрать волосы любой обидчице. Только Ульяна не могла быть той самой, чуть не убившей Рэма своим уходом. Никак не могла. Поэтому решительно посмотрела на Варю. Ей показалось, что она нырнула в ледяное озеро, даже сердце пропустило удар.
– Варя, послушай, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Мы с Рэмом – соседи, познакомились меньше недели назад.
И сама удивилась этим словам. Сколько невыносимого успело вместиться в эту неделю! И как только они еще ходят, говорят, едят пирожки, объясняются с заботливыми подругами? Человеческий мозг – самый лучший обманщик, он умеет делать вид, будто ничего страшного не случилось, стоит только перелистнуть страницу дня.
– Как неделю? – чуть слышно проговорила Варя.
– Вот так. Он переехал в коммуналку, где я живу. Мы познакомились. Сходили выпить кофе. А сегодня он предложил мне поехать сюда.
По сути, Уля не врала, просто между походом в кафе и предложением погулять в лесу пряталась целая жизнь. Бесконечная, жуткая, лишающая рассудка жизнь.
– И я не знаю, за кого ты меня приняла, но это не я. Честно. Спроси Рэма, когда он вернется.
– О боже… – Варя спрятала лицо в ладонях, на правой руке блеснуло серебряное кольцо. – Если Рэм узнает, что я на тебя так накинулась… Он меня убьет. Или обидится насмерть. Лучше пусть убьет.
– Мы ему ничего не скажем. – Уля дотронулась до мягкого Вариного плеча. – Все хорошо, здорово, что у Рэма есть кто-то, кто так волнуется за него… Правда, это очень здорово.
– Как тут не волноваться, он постоянно куда-то пропадает, по месяцам не звонит… а от той девушки, за которую я тебя приняла… – она виновато улыбнулась, – Ромка еле отошел. Ничего толком не рассказывал, но мы знали, что у него кто-то есть, а потом он не приезжал месяца три и вернулся, как с войны… и больше о девушках даже не заикался. Я подумала, что ты… Ох, даже не знаю, почему я так подумала.
Уля подхватила со стола пирожок и впилась в него зубами. Сидеть здесь, рядом с такой домашней, такой уютной Варей казалось настоящим подарком судьбы, выигранной передышкой. Еще одной маленькой победой. Приветом из прошлых спокойных лет, где не было ни слова о смерти. И никакой полыни.
– А как вы познакомились с Рэмом?
Варя в этот момент подливала чай из пузатого заварника. Рука дернулась, и янтарная жидкость пролилась на блюдце.
– Наши бабушки живут в одном дворе. – Она промокнула пролитое салфеткой.
– Значит, вы с детства дружите?
– Не совсем. Он переехал в старших классах, ну ты знаешь, наверное. Там неспокойно было… в Клину. Рома меня спас от большой беды. Теперь мы как семья. – Варя говорила скомканно и уклончиво, не поднимая глаз от стола.
Ульяна хотела спросить еще что-то, но за дверью раздались лай и шаги.
– А вот и ребята! – Варя бросила пачку салфеток, которую вертела в руках, и поднялась на ноги. – Сейчас познакомлю тебя с Сойкой.
В предбаннике зашумели, распахнулась дверь. Первым в комнату, раскидывая по сторонам мокрые листья и капли воды, вбежал огромный пес с длинными висячими ушами и шерстью цвета топленого молока. Он взвыл от восторга и бросился к Уле, уселся рядом и тут же поставил передние лапы ей на плечи.
– А вот и Базиль собственной персоной, – делано заворчала Варя. – Уходи прочь, чудовище! Давай, давай! – Она замахала перед носом пса салфеткой. – Твое место во дворе, иди-иди!
Пес покосился на хозяйку, нахмурил кустистые брови, становясь совсем уж похожим на заросшего мхом лесовичка, и оглушительно чихнул. Ульяна робко потянулась к нему ладонью. Пес бешено завилял хвостом и боднул руку широким лбом.
– Хороший мальчик, – прошептала Уля, зарываясь пальцами в шерсть. – Какой хороший мальчик…
Она так увлеклась собакой, что не заметила, как в комнату вошел Рэм, а за ним – высокая темненькая девушка с короткой, но очень подходящей ее мальчишеской фигуре стрижкой.
– Ну-ка, бегемот, пошли во двор! – сказала она, подхватывая пса на ошейник. – Значит, вот ты какая – Ульяна, привет! – Это девушка бросила через плечо, волоча за собой упиравшегося Базиля.
– Это Сойка, как ты уже поняла. – Рэм подержал дверь, пока собака не оказалась снаружи, и аккуратно ее захлопнул. – Мне б еще чайку…
– Нет уж, дорогой мой. – Варя прищурила глаза, по озерной глади прошла легкая рябь. – Сейчас мы будем обедать, до вечера я вас домой не отпущу, а может, и до утра, понял?
