— Готовится человек.
На экране — любимая картинка последних месяцев. Дымчатая сказка — пятнышки, лепесточки крохотных ребрышек. Дышит, булькает. Маленькие пальчики, прозрачные, тоненькие ниточки. Крутой лоб. «Видите? Палец сосет!» Господи, какой сюр! Внутри меня человек сосет палец!
А время от времени волшебный глаз УЗИ выхватывает маленькое сердечко. Оно похоже на горсть морского песка в ладонях, когда с водой. Или вот когда аквариумный сомик к стеклу присосется круглым ртом, и ты на него смотришь, и видишь такое жадное движение его крохотной обжористой пасти — yay, и проглотить все на свете! Клубится воронкой, ухает, втягивает в себя порцию взгляда, а потом исчезает в новых слоях тайны, и вот уже снова перламутровые ребрышки, нежные пальчики…
«Готовится человек». К чему ты, человек, готовишься? Счастье мое, я не верю, что ты реален. Нас разделяет тонкая перепонка моего пуза и целая жизнь. Но я так хочу увидеть тебя, так хочу!
— Маловодие.
— Уже говорили, спасибо.
— Крупный плод.
— Мужичок…
— Прямохождение ограничить.
— Да?
Какая милая формулировка. Ну, будем ползком…
— Акушерских вопросов нет.
У меня к ней были вопросы. Видит ли она ямочки? Ну, хотя шучу. Какие ямочки…
— Спасибо.
— Давайте руку.
Ультразвуковое исследование (УЗИ)
Неинвазивное (без хирургического вмешательства) исследование организма с помощью ультразвуковых волн. Считается безопасным, но лучше не злоупотреблять. С собой обязательно брать пеленку (если только кабинет не настолько крут, что там есть свои салфетки), иначе потом нечем будет стереть гель с живота.
Потом мы с Александрой легли на курс в свой корпус. Путь пролегал по той же мрачной долине — подземке больницы. Сначала было просто — широкая, темная и сырая аллея с подмерзшими лужами на полу, с моргающими лампами и запахом черной сырости, и мы топали, и о чем-то болтали… Но потом началась какая-то мистика: мы свернули, и еще раз свернули, и снова свернули, и вернулись на тоже место, откуда шли. К лифту вверх, в диагностический корпус.
— Так, спокойно! — сказала Александра. — Давай напряжем память. Реконструкция событий.
Она закрыла глаза и пошла вперед вслепую. Пришлось догнать ее и поддерживать под локоть, чтобы не убилась.
— Мы шли вот так, потом вот так… Отсюда свернули…
И мы снова вышли к лифту в диагностический корпус.
— Так, блин!
Александра рассердилась не на шутку. Она решительно пошла вперед, потом свернула куда-то, куда мы еще не сворачивали, потом снова куда-то, куда мы еще не сворачивали. Лужи стали чернее, коммуникации неряшливее, лампы заморгали еще более нервно, и мы уткнулись в глухую стену.
— Да что за фигня? Кто так строит?
И мы ходили, нарезали круги, и в какой-то момент нам реально стало страшно. Подвал в больнице — это такое особенное место, знаете ли. Тут и морги разные, и вообще. Кафельная непробиваемость стен давила уже очень сильно. Шутки шутками, а вдруг все то, что в кино снимают, правда? И сейчас из-за угла к нам выйдет в галлюциногенном рапиде толпа алчных, острозубых студентов?
Мы блуждали по катакомбам больницы минут пятнадцать, хотя нам показалось, что пару часов. Потом Александра увидела какую-то вывеску, указывающую на один из незнакомых нам корпусов, и зависла там.
— Все, теперь стоим. Будем ждать помощи.
Она собралась набирать номер, но какой? Быстро стало понятно, что звонить-то и некому. Телефона Степановны у нас нет, телефона Анжелики Эмильевны тоже. Звонить Тане, чтобы она вытащила кого-то из врачей? Так и Таниного номера ни у кого нет. И Милкиного, и вообще никаких больничных контактов.
— Без паники! — Александра задумалась, почесала живот и затылок. — Я журналист. Я и не в таких ситуациях бывала!
Она набрала номер.
— Гришенька? Гришенька, привет, это Перунова! Гришенька, у меня к тебе важное дело! Ты можешь пробить по гугл мэпу, где я сейчас нахожусь? (…) Конечно, трезвая, ты чего? Я в роддоме, между прочим!
Но специалист по мэпу не смог нам помочь — он видел больницу на фото из космоса, но, конечно, не видел нас в подвале. Александра не сдавалась и звонила кому-то еще — каким-то значительным людям, архитекторам, военным, даже ясновидящей. Но никто не мог сказать, где мы и что нам делать. Кто просил подождать полчаса, а то совещание. Кто писал смс: «Я на собрании, перезвоню позже». Кто-то обещал связаться с руководством больницы и решить вопрос, но завтра…
— Вот, черт! — бушевала Александра. — Вот, черт! У меня самая мощная телефонная база в этой больнице! И что? Меня положили в палату, где даже дышать тесно! Меня кормят котлетами из вчерашнего батона! Меня потеряли в подвале! Что за хрень вообще?
Потом она походила, попинала стенку, пошипела на лампу, помолчала и набрала еще один номер.
— Сашка? Это я… Ну, короче, трындец какой-то… Я заблудилась в подвале… Давай, включай мозги, спасай жену… Все, жду звонка. И давай, скорее звони, а то батарея скоро сядет, и погибну тут.
— Это муж… — вяло отчиталась она мне. — Сидит, дурак, в газете «Доблесть», в печатном органе МЧС… Получает копейки, собака… Но счастья полные штаны, гордится… Я впахиваю на всех халтурах, беру по пять статей в день — от всех, для всех, по-русски, по-английски, с выездом, без! Кручусь, чтоб бабки заработать, а он сидит на пяти копейках и говорит, что он — гармоничная личность, что нашел себя… Убить готова…
Сашка перезвонил через пять минут.
— Ну? Громче говори, тут связь плохая!.. Да, здесь есть указатель на «Терапевтическое отделение». А перпендикулярно указатель на «Хирургию»… Так… Куда? Направо идти? Идем…
И мы пошли, ведомые спасительным телефоном, и после нескольких минут активного ориентирования снова вышли на мрачную главную аллею подвала. И тут же увидели Харон Степановну. Она стояла в конце коридора и сиротливо оглядывалась. Увидела нас и пошла, почти побежала, и лицо ее было ох какое грозное…
— Все, Сашка, отбой!
Александра спрятала трубку в карман и осталась стоить в трескучем люминесцентном свете как безумный Макс на тропе апокалипсической войны. Лицо и поза Александры выражали полное победное удовлетворение.
— Отгребла от начальства, видно. Так ей и надо. Нефиг бросать нас черт знает где!
Степановна бежала к нам, мы стояли. Хотя мне, правда, хотелось бежать от нее, но я сдерживалась.
— Муж мой, подлец, взял и нашел в пожарном архиве карту эвакуации больницы! А там все чертежи, все корпуса, пути-дорожки, и в подвале тоже… Молодец, поросенок…
— Ну, где вы ходите? — Харон Степановна еле могла говорить после короткого, но нервного бега. — Я вас уже и в диагностике искала, и в палате! Я ж вам не девочка, бегать тут?!
