- Итак… - мягкий голос Эмили вернул Колина из воспоминаний. – Хочешь узнать что-нибудь еще?
- Ага, – он отпил еще вина. На самом деле, вино он не очень любил. Дайте ему пива, и он счастлив. Но вино, которое предложила Эмили, Колину понравилось. Сладкое. Немного пикантное.
Этот вкус напоминал ему об Эмили.
В этот момент Колин понял, что уже прошло больше восьми часов с тех пор, как он в последний раз ее целовал. Чертовски много времени.
Гит попробовал сесть поудобнее. У него была эрекция с того момента, как он вошел в дом. Волосы Эмили были распущены и мягкими шелковыми волнами падали на плечи. На девушке было легкое платье на тонких бретельках. Немного потянуть, совсем чуть-чуть, и можно их оторвать, Колин был в этом уверен.
И он готов был поспорить на месячную зарплату, что лифчик Эмили не надела, потому что мог видеть контуры ее сосков. Этих сладких, идеальных сосков.
Колин все еще чувствовал их на языке, видел покрасневшие ареолы…
- Хм, Колин?
Он моргнул, и понял, что Эмили только что застукала его за разглядыванием ее груди.
Да уж, мило. Определенно, лучший способ очаровать такую женщину, как она.
Вести себя как хренов джентльмен… это было выше его сил.
Усилием воли Колин заставил себя перевести взгляд со слишком искушающих возвышенностей, выглядывающих из декольте ее платья. Взглянув на лицо Эмили, он понял, что она наблюдала за ним. Ее зеленые глаза за линзами очков казались больше и загадочнее.
- Ты сказал, что хочешь меня спросить еще о чем-то?
- Да, верно, – Колин с тихим стуком поставил бокал на стол. – Это об оборотнях-волках.
Она напряглась:
- Что именно? – пальцем Эмили водила по краю бокала.
- Они действительно так ужасны, как про них судачат? Другие оборотни, с которыми я встречался, все как один советовали мне держаться от волков подальше, говорили, что они опасные. – Опасные. Да, это одно из определений, которые он слышал. Также звучали варианты: психопаты, одержимые убийством, дикие.
Эмили перестала поглаживать край бокала и пристально посмотрела в его глаза:
- Оборотни-волки чрезвычайно опасны, Колин. Я даже не могу передать насколько. Зверь в них… он всегда пытается подчинить человека себе.
- Кто-то называет их психопатами.
- Потому что, некоторые из них действительно такие.
Некоторые, но не все.
Эмили почесала переносицу:
- Оборотни, в целом, очень эмоциональные создания. Но, думаю, ты это и так знаешь, да? – Она устало улыбнулась. – Так вот эмоциональность оборотней-волков в разы интенсивнее. А, когда волк находит свою пару, он готов на все – и я именно это и имею в виду, когда говорю «на все» - чтобы ее защитить. Напасть, убить – для оборотня-волка это ничто, если под угрозой его подруга.
- Но не все они находят свою пару.
- Нет. Не все, – Эмили наклонилась вперед, выражение лица у нее было очень серьезным. – Я думаю, именно поэтому уровень психоза такой большой. Этим созданиям пара нужна так сильно, так отчаянно, что, когда они теряют надежду найти вторую половину, то теряют контроль над собой.
А вот это уже чертовски любопытно:
- Хочешь сказать, что оборотень-волк, нашедший пару, избавляется от этого психоза?
- Нет, они становятся спокойнее ровно до тех пор, пока их паре ничего не угрожает, – Эмили тряхнула головой, откидываясь на стуле. – Конечно, это всего лишь мое мнение, основанное, ну, скорее, на инстинкте. Не то, чтобы я их изучала.
- Понятно, – к тому же популяция оборотней-волков не была обширной.
- Но мое мнение основано на общении с другими оборотнями, – продолжила Эмили серьезным тоном. – И я действительно убеждена, что оно объясняет многие особенности психологии оборотней-волков.
Колин понял, что должен задать еще один вопрос:
- Ты говорила, что как-то встречалась с оборотнем.
- Да, – румянец залил ее щеки.
- Но когда мы впервые встретились, у меня создалось впечатление, что ты не сильно-то любишь таких, как я. – Он сделал паузу, достаточно длинную, чтобы пристальней взглянуть ей в глаза. – Или именно Я так тебе не понравился?
- Я… я… - она запнулась, подыскивая правильные слова. Ха. Не самая привычная ситуация для Доктора Монстра.
- Так как же, док? Ты имеешь что-то против всех оборотней или конкретно против меня?
Эмили кинула на него мрачный взгляд:
- Ни то, ни другое, – она пожала плечами. – Правда, когда мы впервые встретились, я несколько… колебалась. У оборотней есть определенная репутация в сверхъестественном мире, ты же в курсе. Среди всех Иных именно оборотни сильны в ухищрениях и манипуляции. Я имею в виду… да ладно, вы, парни, живете, постоянно пряча от окружающих большую часть своей сущности.
- А ты нет? – тихо поинтересовался Колин. – Хочешь сказать, что не вводишь людей в заблуждение? Не обманываешь? Не скрываешься? – В этом они были похожи так сильно, что, как подозревал Колин, она не хотела это признавать.
- Я никогда не говорила, что безупречна, – произнеся это, Эмили моргнула, как будто выйдя из оцепенения.
- Я тоже.
- Нет, – в ее глазах застыла какая-то тайна. – Но я и не хочу, чтобы ты был совершенством.
И в этот момент Колин понял, что даже если док не доверяет таким, как он, не доверяет ему, она все равно его хочет. Он видел, как в ее ярких изумрудных глазах светился голод.
Неистовый, всепоглощающий голод, такой же, как тот, что он чувствовал к ней.
Нет, она не доверяла оборотням на сто процентов. Может, никогда и не сможет. Но Колину было глубоко плевать на ее отношение к другим оборотням. Все, что имело значение – это ее чувства к нему. Может быть, она сможет доверять ему.
Хватит игр.
- Я хочу тебя. – Грубо. Сильно.
Она сглотнула:
- Я… я знаю.
Колин дотянулся до руки Эмили. Как же приятно было чувствовать атласную гладкость ее кожи под пальцами.
- Ты хочешь меня.
Эмили кивнула. Ее соски напряглись и натянули ткань платья. И Колин чувствовал, как в воздухе разлился аромат ее возбуждения.
Да, док его хочет.
Эх, если бы ему удалось завоевать ее доверие.
Эмили поднялась из-за стола, чтобы отнести бокал к мойке. Колин окинул взглядом ее ноги, такие длинные. Ему так хотелось прикоснуться к их нежной обнаженной коже. Эмили надела босоножки. Черные.
- По-почему бы нам не пройти в гостиную?
Он бы хотел пойти сразу в спальню, но на безрыбье и рак рыба – так ведь в пословице говорится? А после того, как он мило облажался в начале вечера, Колин понимал, что не имеет права привередничать.
