— Ладно, Карина. Я все сказал, что хотел.
Скидываю вызов.
Возвращаюсь. Сидит послушно на диване, обнимая подушку. Смотрит на меня. Брови строго сведены к переносице.
— Арчи, ты что, заставил Карину сделать аборт?
— Нет, — сейчас я буду говорить жестокие вещи, наверное, но я действительно так думаю. — Карине двадцать девять. У нее — образование, квартира, тачка, бизнес, солидные родители. Если бы Карина хотела родить, она бы родила. И от меня этот факт никак бы не зависел. Да, мы бы всё равно расстались. Но ребенка я бы не бросил, помогал, общался. Однако, Карина не хотела ребенка, она хотела трахаться со мной и жить той жизнью, которой живет. Она и с мужем развелась потому, что рожать не хотела. Поэтому, сделать аборт — это ее выбор.
Глаза Аварии упрямо скользят к надписи на стене.
— Да. С себя ответственности я не снимаю. Цинично отнесся к этому. В этом виноват. Но я не заставлял. Ты же на ее месте сделала совсем другой выбор. Хотя и близко не имеешь той уверенности в завтрашнем дне, что она. И даже не смотря на то, что муж… — мои глаза тоже скользят к этой надписи.
Присаживаюсь к ней на диван, прикасаюсь пальцами к щиколотке, обхватываю и медленно тяну ее к себе.
Вцепляется коготками в диван, пытаясь удержаться на месте. Но я тяну настойчивее, и ложусь лицом ей на живот.
— Я не простила тебя еще!
— И чего тебе еще надо? — вздыхаю я.
— Котенка… — вздыхает в ответ.
— Рыжего?
— Мхм…
— Как его звали?
— Беня…
— Что с ним случилось?
— Он заболел, и отчим его куда-то унес…
— Зачем тебе котенок?
— Он будет меня любить.
— Для этого у тебя есть муж. Но мелкому заведем, когда подрастет. Обещаю.
Переворачиваю нас на бок, чтобы не давить ей на живот. Целую…
Охренеть! Я буду папой!
— Маруська там рыдает, просится к нам. Мать ей сказала, что мы разводимся.
— Какая глупость…
— Согласен. Заберем?
— Давай. Я попробую приготовить ужин. Рождественский.
— Ты уж постарайся! Не опозорь меня перед Катериной Федоровной.
— У нее слабое сердце, Арчи!
— Надену рубашку и брюки. Сообщим ей под Шопена.
— Ты такой придурок…
— Я очень стараюсь соответствовать высоко задранной тобой планке!
Молча лежим. Ее пальцы нерешительно рисуют по моим волосам.
— Какой у нас срок?
— Пожизненный, Арчи, пожизненный.
