– Товарищ капитан второго ранга, я говорил про винтовки бандитов. А снайперы моей группы вооружены сверхточными и сверхдальнобойными винтовками СВЛК-14С «Сумрак». Прицельная дальность, как говорят сами снайперы, ограничена только силой оптического прицела. Мировой рекорд при стрельбе из этой винтовки превышает четыре километра. А вообще, по паспортным данным, максимальная эффективная дальность стрельбы из этой винтовки – два с половиной километра. Это для снайпера средних возможностей. А мы середнячков к себе принципиально не берем, у нас только супербойцы. Так, мои снайперы уже испытывали винтовку на трехкилометровой дистанции. И успешно испытывали. Только тут еще один вопрос следует решить – в море всегда присутствует качка. Ближе к берегу она мелкая и более частая, мешающая прицеливанию. Дальше от берега качка более сильная, но при этом и плавная. Оттуда прицелиться, я думаю, проще, чем с короткой дистанции. Тем более с большого катера, на котором качка ощущается не так явственно. Так что лучше уж наш, российский катер. На пару километров от берега он встать сможет?
– Надо карту глубин посмотреть. – Загоревшийся идеей, капитан первого ранга Разумов, казалось, был готов сам с винтовкой залечь на палубе катера. – Но если там глубина небольшая, мы сможем подобрать катер и с меньшей осадкой. Думаю, чуть больше одной морской мили – это достаточная величина даже для большого катера. Фарватер вдоль берега чистился и углублялся не так давно. Но я все равно карту посмотрю. И сам договорюсь насчет российского катера. Не все же взваливать на плечи Павла Леонидовича. А ты, Алексей Терентьевич, еще опасался, что генерал Трофимов может нам помешать. Не сможет. Мне он тоже не командир, как и тебе.
– Но я, товарищ капитан первого ранга, обязан доложить свой план своему командиру – полковнику Селиверстову. Тем более что я обещал, и он ждет звонка…
– Докладывай, – согласился Разумов, рассматривая трубку Радиолова, которую тот вытащил из чехла. Радиолов уже говорил, что эта ничем внешне не примечательная трубка «Блекберри» обладает возможностью шифровать разговор, и иметь такие трубки для себя и для своих сотрудников начальник отдела разведки военно-морской базы хотел бы. И сейчас думал, как бы ему организовать запрос на эту тему своему руководству…
– Слушаю тебя, капитан. Я уже давно освободился, ждал твоего звонка, а сейчас вот над бумагами колдую вместе с опером ФСБ. – Такими словами полковник Селиверстов поставил в известность капитана Радиолова, что он, в присутствии постороннего человека, возможно, не сможет говорить с полной откровенностью. – Распределяем по списку доступ к новой дозированной информации. Ты понимаешь, о чем я говорю.
– Понимаю, товарищ полковник. Это с моей задачей связано.
– Точно так. Твоя задача – основное составляющее звено. Этим мы и оперируем.
Видимо, ФСБ была подключена к поиску «крота» внутри самой ЧВК – обычная работа для контрразведчиков. Тем не менее даже оперу ФСБ было ни к чему знать лишнее. Отношения между ГРУ и КГБ, существующие когда-то, как между конкурирующими организациями, автоматически перенеслись и на отношения между ГРУ и ФСБ, которая стала правопреемницей КГБ, и не только здание на Лубянке унаследовало, но и многие методологии работы, хотя до авторитета КГБ еще дойти не смогла. И полного доверия между двумя системами не существовало.
А служба в военной разведке давно уже научила Радиолова слышать то, что не говорится открытым текстом, и понимать то, что сказать в открытую бывает невозможно, несмотря на шифрованную связь. И потому капитан только в общих чертах обрисовал Селиверстову предстоящую операцию по уничтожению бандитских снайперов. В ответ полковник лишь произносил время от времени ничего не значащие слова одобрения, которые тому же оперу не могли бы дать никакой пищи к размышлению. Не забыл Радиолов в своем объяснении отметить и роль начальника отдела разведки и начальника отдела контрразведки военно-морской базы в предстоящих действиях, чтобы морские офицеры не подумали, будто он представляет план как исключительно собственную разработку. Так, впрочем, чаще всего поступают старшие по званию.
– Вот в принципе и все, что мы задумали, чтобы обезопасить группу, – сказал он под конец. – Мы берем на себя только снайперов и гранатометчика, если такой появится. А группу прикрытия снайперов блокирует и уничтожит морская пехота. Они выставят на выездах из двора два бронетранспортера с бойцами.
– С моей стороны какая-то помощь нужна? – поинтересовался Селиверстов.
– Никак нет, товарищ полковник. Только утверждение плана операции. Думаю, достаточно устного.
– Утверждаю, – однозначно подтвердил полковник свое решение.
– Тогда у меня все. Конец связи?
– Конец связи, капитан…
Радиолов видел, что перед окончанием его разговора кто-то позвонил капитану первого ранга Разумову по внутреннему телефону. Разговор был коротким и закончился фразой:
– Проводите его ко мне. Я у себя в кабинете…
Когда Радиолов убрал свою трубку в чехол, начальник отдела разведки базы сообщил ему:
– Прилетел вертолет из Кафр-Зиты. Прибыл полковник Черноиванов.
И тут же замигала зеленая лампочка на КРУСе «Стрелец» на груди у капитана. Видимо, полковник Черноиванов пожелал войти в систему связи группы. Радиолов проверил, отключена ли вся внутренняя связь, и включил полковника.
– Рад тебя поприветствовать, Алексей Терентьевич!
– Слушаю вас, Василий Васильевич!
– Как отдыхается?
– Вашими молитвами и стараниями. Стараемся… Погода отдыху способствует. Море теплое, пляж грязный в меру, ненамного грязнее российских. Короче говоря, нас все устраивает.
– Мне тут генерал Трофимов прислал шифрованное сообщение. У тебя осложнения?
– Генерал преувеличивает. Ему издалека так кажется. В действительности – это только реальная каждодневная работа. Не кабинетная, как в Москве. Здесь боевая обстановка, и к полетам пуль вокруг головы даже во время отдыха на пляже мы привыкли не меньше, чем генерал к полету комаров. Я жду вас, товарищ полковник, в кабинете начальника отдела разведки базы капитана первого ранга Разумова. Вас, кажется, туда и намереваются отвести…
– А, ты уже там… Отлично. А я как раз хотел тебя туда же пригласить. Я только что прилетел. Меня вот усадили на квадроцикл и везут в штаб к Разумову. Уже подъезжаем…
– Мы ждем вас…
Капитан Радиолов считал, что полковнику Черноиванову трудно будет быстро подняться на третий этаж в силу своего возраста и веса, тем не менее стук в дверь раздался очень быстро.
– Войдите… – отозвался Разумов на стук.
Вошел младший сержант морской пехоты с автоматом за плечом и оставил дверь открытой. Сразу вытянулся по стойке «смирно», доложил:
– Товарищ капитан первого ранга, ваше приказание выполнено. Полковник Черноиванов доставлен к вам.
Черноиванов был в обыкновенном армейском кителе, но в шлеме, обтянутом камуфлированной тканью, выглядящем вкупе с кителем достаточно неуместно. Но его это нисколько не смущало. Он поочередно пожал руки, знакомясь с начальником отдела разведки и начальником отдела контрразведки, и только после этого остановился рядом с Радиоловым и, вместо рукопожатия, оперся о его плечо, как о спинку стула. Капитан выдвинул для полковника стул, молча предлагая присесть, и Черноиванов, расстегнув китель, сел.
