«Штурманом» на маршруте движения микроавтобуса сел справа от водителя лейтенант Карошко. Он держал на коленях листок бумаги с графиком, переданным еще вечером капитаном второго ранга Юшенковым, и свою трубку с включенным монитором, чтобы постоянно видеть время, и сообщал водителю о конкретных точках отметки, корректируя движение:
– На семь секунд раньше проехали. Сбавь скорость.
– Впереди перекресток. Можем на «красный» свет застрять, – ответил водитель, не сбавляя скорости. – За перекрестком сориентируемся.
Он, в отличие от водителей-сирийцев, оказывал уважение светофорам.
Тонировка стекол мешала все видеть так, как хотелось, тем не менее капитан Радиолов продолжал всматриваться в идущие за ними машины, и только после выезда на «набережную», когда ехать осталось чуть больше трех минут, он выделил три черных внедорожника, которые ехали один за другим, не обгоняя друг друга, хотя двигателя каждого вполне хватило бы, чтобы легко добавить скорости и обогнать микроавтобус. Радиолов решил, что эти три машины едут за ними, и сразу позвонил Юшенкову с предупреждением.
– У нас все готово, пусть приезжают. Ждем… – ответил начальник отдела контрразведки базы. – Им уже давно пора бы вам «на хвост» сесть.
Водитель микроавтобуса в нужном месте притормозил, включил сигнал поворота и пропустил несколько встречных машин. А потом заехал прямо на пляж, не пожелав оставлять микроавтобус на стоянке, где, по большому счету, и места не было. Но, когда машина набита вооруженными людьми, мало найдется желающих сделать водителю или пассажирам замечание.
В этот момент Радиолову позвонил Юшенков:
– Алексей Терентьевич, они вошли в подъезд. Все в мундирах полиции, словно знали, что здесь будет полиция работать. Только они приехали на двух машинах, а не на трех.
– Третья, видимо, стоит на улице. За нами из салона в бинокль наблюдают. Как только мы устроимся, они в дом пойдут. Мы уже устроились.
– И машина во двор заезжает… – тут же подтвердил Юшенков догадливость капитана. – Остановились возле первых машин. Номера сирийской военной полиции, а мундиры гражданской полиции. Плохо маскируются по незнанию. Зашли в подъезд. Всего их пятнадцать человек. Как и говорилось ранее – шестеро со снайперскими винтовками, один с гранатометом «РПГ-7». Не зря меня этот гранатомет беспокоил. Предупреди снайперов, Алексей Терентьевич.
– Обязательно предупрежу… Вызывайте бронетранспортеры.
– Рано еще. Из окна будет видно, как они к дому подъезжают. Я еще вчера это прикидывал. Но наши машины рядом, ждут команды в соседнем дворе. Проехать сюда – меньше минуты. Всегда успеют раньше, чем бандиты с верхнего этажа спустятся. Даже если прыгать из окон будут…
Катер, где должны были находиться снайперы, стоял неподалеку, примерно в восьмистах метрах от берега, и они оставались недосягаемыми для винтовок бандитов, тогда как сами имели возможность достать любую точку дома напротив пулей. Но минутой позже от рубки к носу катера прошествовал матрос, что-то поднял там и понес в рубку. Выглядело это спокойно, по-деловому. Дескать, ничего лишнего, никого постороннего…
В это время водитель микроавтобуса помахал рукой кому-то в стороне и двинулся по пляжу вдоль берега. Другой морской пехотинец, как увидел капитан, шел ему навстречу. Радиолов присмотрелся. Вдалеке на пляже стоял «уазик» с черным армейским российским номером. Регион из-за расстояния рассмотреть было трудно, но капитану показалось, что там обозначены цифры «77», как и на микроавтобусе, на котором приехали «волкодавы». Радиолова не удивлял этот номер, он к такому уже давно привык, зная, что две «семерки» указывают на принадлежность машины к гаражу или Министерства обороны, или Генерального штаба, или к автобазе специальных автомобилей Министерства обороны, или к автобазе военной разведки. Такие номера имеют различные автомобили подразделений, которые напрямую подчиняются высшему командованию армии. Капитан позвал своего водителя. Тот, сказав что-то сослуживцу, поспешил на зов.
– Кого встретил?
– Водитель из нашего гаража. На «уазике» приехал. Зачем приехал, не знает. Приказали. Пассажир загорает.
Конечно, наличие второй российской военной машины неподалеку не должно было бы помешать бандитам произвести нападение. Тем не менее, завидев военных, этот человек с военно-морской базы мог бы проявить желание и подойти. И тогда придется его каким-то образом уводить за сарай из поля зрения бандитских прицелов. Но не каждый уйдет, не зная причины. Хорошо было бы как-то этого человека предупредить, пусть не высовывается, что бы ни произошло.
– А кого он привез? Кто в служебное время загорает? – спросил Радиолов.
– Полковник какой-то из Кафр-Зиты приехал. Рядом с «уазиком» лежит.
– Ты сам из-за сарая старайся лишний раз не выходить.
Уже догадываясь, кто пожаловал на пляж, Радиолов отошел за сарай, там вытащил из футляра свой бинокль и посмотрел. Рядом с машиной загорал, лежа животом вверх, полковник Черноиванов, пожелавший лично посмотреть за происходящим. Радиолов подумал, что было бы хорошо, если бы полковник просто уснул от своей неподвижности, тем не менее Черноиванов был офицером опытным и не должен был бы влезть в дело в неподходящий момент.
«Волкодавы» меж тем выставили по боковым стенам сарая два индикатора оптической активности и приступили к устройству мишеней. Радиолов сначала включил портативную станцию Wi-Fi-сигнала, потом через станцию подключил к индикаторам свой «планшетник» и только после этого надел на голову шлем и включил КРУС на общую связь.
– Ласточкин! – позвал он старшего лейтенанта, которого еще вечером назначил командиром в группе снайперов. – Вы где там спрятались? В бинокль вас не вижу… Надеюсь, не утонули и не надумали из-под воды стрелять?
– Мы на месте, командир. Нам подстелили на металлическую палубу кусок колючего войлока, чтобы металл не обжигал, мы залегли, и нас накрыли брезентом и бухтой корабельного каната. Чуть не раздавили! Тяжелый он, зараза, канат этот! Но терпеть можно. Только войлок сильно колется.
– Качает основательно?
– Терпимо. Прицелиться такая качка позволяет. Мишени для пробных выстрелов не готовы? Мы уже можем стрелять.
– Готовим…
– Готово уже, командир! – доложил, перебивая Радиолова, лейтенант Греков.
– Понятно. Всем разойтись в обе стороны, – дал Ласточкин команду. – За мишенями песок?
– Песок, – подтвердил старший лейтенант Опарин. – Рикошета не будет.
«Волкодавы» раздвинулись, не выходя за пределы защищающего их сарая, глядя на мишени, роль которых исполняли литровые пластиковые бутылки из-под питьевой воды. Таких бутылок полно оставляют на пляже отдыхающие, но «волкодавы» привезли три штуки с собой, не желая искать их на месте под прицелом бандитских снайперов.
Выстрелы прозвучали один за другим, но в единый не сливаясь. Видимо, бойцы соблюдали очередность, в которой лежали на палубе. Остальные «волкодавы» смотрели не на море, а на бутылки. Все три бутылки оказались пробитыми.
