Комната, в которую привели Звездочета, тоже наводила на невеселые размышления. Ничего лишнего, ни картин, ни цветов, ни симпатичных безделушек. По отсутствию на столе компьютера и фотографий близких, Антон понял, что это не кабинет Буяк. С её работой, он может оказаться и вовсе никчему. Когда за любезным мужчиной закрылась дверь, душа Звездочета ушла в пятки, но, к счастью, вовремя вспомнилось из фильма Гая Ричи: "Если вы решили танцевать с дьяволом, держитесь, хотя бы, до конца песни".
Буяк кивком указала на стул для посетителей.
– Вы искали со мной встречи, молодой человек?! – Её низкий голос звучал как иерихонская труба.
– В больнице умирает девушка-журналист, врачи подозревают отравление, – Возможно, он напрасно выбрал столь агрессивное начало, но смысл в хождении вокруг да около, отпал, а главное, на него уже не было времени. – Вчера мне брызнул яд в мороженое уличный жонглёр, а двумя днями ранее, пытались избить типы непрезентабельной внешности. Один из них и сказал, что ко мне его подослали вы!
Буяк смотрела на него взглядом Медузы Горгоны, и Звездочету, действительно казалось, что ещё чуть-чуть и он обратиться в камень.
– И ты припёрся, чтобы выдать этот бред?!
– Вовсе нет! Предложить сделку! Дайте девушке антидот, а я помогу вам…
– О, мать сыра земля, возьми меня обратно! С кем только не приходится иметь дело… – Принялась похрустывать пальцами Буяк.
– Вашей корпорацией куплен институт, когда-то возглавляемый академиком Миланевским, а я нашел принадлежащий ему чемодан, который, правда, украли…
– Вот как? Занятно! Ты, что о себе возомнил, хорёк?! Ломился в наш офис среди ночи, обвинил в воровстве и убийстве больших уважаемых людей!
Антону вспомнился институтский карлик.
– И самое смешное, додумался своей безмозглой башкой, что-то там предлагать,
когда к услугам нашей корпорации сильнейшие аналитики, криптографы…
– Лучшими были и подосланные ко мне громилы?! – Спокойно заметил Антон.
Внезапно, в его голове, что вспыхнуло, потом почернело. А когда перед глазами вырос паркет, Звездочет понял, что перегнул палку.
– Это тебе для начала! – Холодно произнесла из-за стола Буяк. – Чтобы не борзел, либераст сранный!
Но когда, превозмогая головокружение и боль в пылающем огнём лице, Антон начал подниматься с пола, свет в комнате потух, а великанша оказалась рядом.
– Как у тебя оказался этот чемодан? – Сверкая глазами как древняя кровожадная богиня, громко рявкнула она.
– Я всё сказал, больше мне нечего добавить!
Он согнулся от сильнейшего удара в печень.
– Спаси девчонку, Буяк! Её смерть тебе ничего не даст! – Сглотнув кровь, прошептал Антон.
– Да, что ты говоришь?! Где взял чемодан?
Его бок вновь взорвался от боли.
– Его украли, когда избили отца… Я больше ничего не скажу, пока Варвара не получит антидот…
– На заметку… Наука на месте не стоит, и разговорить можно любого! Будешь артачиться, тебе сделают укольчик, хотя ты и стоишь куда дешевле ампулы…
– Уж эта-то наука у нас развивалась семимильными шагами…
Он не успел договорить, упав от нового удара.
– Как можно сказать то чего не знаешь?! А после укола я стану овощем и помочь уже ничем не смогу…
– С какого перепоя, ты решил, что нам от тебя будет польза?!
– Потому, что я здесь, а не лежу в морге!
– Это легко исправить! – Красноречиво говорил взгляд Буяк.
– Получив чемодан Миланевского, вы не знаете, что с ним делать, и решили выведать, что известно мне… Иначе, я не хлебал бы вчера вонючую бурду!
– В твоей дурости есть шарм! Но она уже успела мне порядком надоесть! Знал бы ты, вонючий прыщ, кого заносило в нашу тихую обитель?! Политиков, бандитов, а гордо именующих себя бизнесменами, барыг не пересчитать! И, все как один, они молили о пощаде!
Увидев в окне ухмыляющуюся Луну, Антон гордо поднял голову и расправил худые плечи. На почерневшем от крови лице решительной обреченностью вспыхнули яростные глаза. В истории Буяк разбиралась неважно, и знать не знала, что с такими лицами вели огонь по врагу моряки «Адмирала Ушакова» и «Князя Суворова», выруливал на взлётную полосу перед своим последним полётом экипаж Гастелло, поднимался в кабину "Союза-1" Владимир Комаров.
– А, что хуже?! Пусть мучительно, но умереть или долго жить, прогибаясь перед такими как ты?! – С трудом шевеля распухшими губами, прошептал Антон.
Уже занеся руку для удара, Буяк вдруг вспомнила извергаемый заводскими трубами дым, над родным городом и малиновую рожу отчима, который не овладел ею, лишь потому, что всегда был пьян в дрова. Во время их последней встречи он сначала тупо разглядывал осколки своих выбитых зубов, а после, разом протрезвев, ползая по грязному от заводской сажи и крови снегу, слёзно умолял оставить ему жизнь.
Вместо того, чтобы снова ударить Антона, Буяк незаметно подала условный знак, и в дверь вежливо постучали.
– Можно вас на секундочку, Наталия Алексеевна?
Оставшись в одиночестве, Звездочет привалился к стене, широко раскинув ноги. В этот момент решалась судьба Варвары, а заодно и его. Мучаясь от боли, он не понял долго или нет, отсутствовала Буяк.
– Твоей зазнобе ничего не угрожает! – Бросила та прямо с порога. – Чем-то отравилась, стоило из-за этого шум поднимать?! Питаться надо в нормальных местах, и не на бегу!
– Мне надо с ней поговорить! Немедленно!
– Она спит! Спит, понимаешь?! Завтра её можно навестить! Но, что интересно… Прошлой ночью, в твоём районе, полицейские отобрали у бомжей кожаный чемодан. Те даже не успели его вскрыть! Помниться, ты рвался нам помочь?
– Неужели согласилась? – Подумалось Антону. – «Мы спасли девушку, а ты будь любезен за это отработать»! А ведь я даже не назвал ни имени, ни номера больницы!
– Хорошо! – Произнёс вслух Звездочет. – Я в вашем распоряжении, после того, как навещу девушку!
– Добро! Тебя отпросят с работы на три дня!
Остальное он воспринимал какими-то урывками. Тёмная комната с диваном. Кто-то спрашивает, хочет ли он кофе или чай. Этот же кто-то, а может быть другой, обрабатывает его ушибы. Жуткая, не дающая уснуть, боль. Представительный мужчина на фоне розового утреннего окна, трясущий его за плечо.
Вернувшегося из черного забытья Звездочета проводили в маленькую столовую или кафетерий, где он, взяв йогурт, две сосиски и чай с шоколадным батончиком, расположился за столиком на четверых. На непострадавшей стороне лица можно было вполне сносно жевать.
– А вот и наш Ромео! – Внезапно появившаяся Буяк загородила Антону свет.
– Господи, до чего здорова эта бабища! – Подумалось ему.
