В ноябре форуму Зеленого креста в Москве были названы получатели оплаты за труды по необеспечению безопасности населения в процессе уничтожения химоружия России [993]: 1) представитель министерства обороны Великобритании James Harrison поведал о выделении денег на «финансирование местного офиса Зеленого креста в Кизнере»; 2) представительница посольства Канады в Москве Debra Price — на «финансирование деятельности офиса Зеленого креста в Ижевске»; 3) представитель Федерального департамента иностранных дел Швейцарии Andreas Friedrich — на «покрытие расходов на содержание трех из десяти офисов Зеленого креста — в Кирове, Пензе и Почепе» с целью «содействия одобрению планов уничтожения химоружия российским населением». Одобрили.
В конце 2005 г. главный санитарный врач Г. Г. Онищенко сократил размер СЗЗ объекта уничтожения химоружия в Мирном-Марадыковском с 3 км до 2 км. Каких-либо серьезных оснований для этого не было. Зато необходимость в расходах на отселение людей из СЗЗ резко снизилась.
23 декабря на складе в пос. Горный закончилась первая стадия работ по ликвидации всех запасов ОВ (их превращение в реакционные массы). Было объявлено [805] о ликвидации 1143,2 т ОВ, в том числе иприта — 691,631 т, люизита — 255,901 т, смеси иприта с люизитом — 123,2 т, смеси иприта с люизитом в дихлорэтане — 71,392 т, иприта в нефтепродуктах — 1,078 т.
В декабре правительство России по представлению генерала В. И. Холстова утвердило ЗЗМ для комплекса объектов хранения и уничтожения авиахиморужия в пос. Леонидовка (Пензенская обл.) [988]. Площадь ЗЗМ составила всего 214 км2, в нее вошли пять поселков и три села. Города Пенза и Заречный в ЗЗМ включены не были. Ничтожный размер площади ЗЗМ по сравнению с аналогичными авиахимскладами (в Брянской обл. — 1060 км2, в Кировской обл. — 891,7 км2) — свидетельство того, что власти и лично губернатор В. К. Бочкарев сознательно пожертвовали безопасностью жителей областного центра г. Пензы (расстояние между Леонидовкой и Пензой — не более 10 км) и ядерного центра г. Заречного (Пенза-19), которые в первую очередь пострадают в случае аварии (пожар, разлив ОВ и т. д.) на объектах авиахиморужия в пос. Леонидовка. К тому времени генерал В. И. Холстов уже благополучно забыл свое заявление 1998 г. о том, что «объекты по уничтожению химического оружия должны быть удалены от населенных пунктов на 25–75 км (в зависимости от численности населения)». Соответственно, химический полковник В. М. Панкратов (Зеленый крест, Пенза) не снизошел до обсуждения этой проблемы на форумах Зеленого креста [994, 995].
В 2006 г. были пущены в работу два объекта по ликвидации химоружия — в Камбарке (Удмуртия) и в Мирном-Марадыковском (Кировская обл.).
13 января генерал В. П. Капашин проиграл в суде против газеты издательского дома «Провинция», опубликовавшей статью о социальных аспектах химического разоружения в Курганской обл. Генерал погорячился, запросив с газеты за будто бы подмоченные свои «честь, достоинство и деловую репутацию» 3 млн долларов и не подобрав хотя бы что-нибудь в обоснование сих притязаний. Перебор был столь очевиден, что судья арбитражного суда Москвы не могла не отказать в удовлетворении столь чудного иска. На пересмотр судебного вердикта генерал не подавал — выигрыш никак не смотрелся [965].
Объект в Камбарке начал ликвидацию запасов люизита 1 марта с третьей попытки (декабрьская и январская сорвались). Однако вместо двух производственных линий заработала одна. Динамика ликвидации люизита: 1 мая — 166 т, 7 сентября — 1192 т. Недостатки стахановской операции по пуску выявились немедленно. Поскольку полгода не работал цех для сжигания газовой фазы со всех стадий технологического цикла, опасные выбросы появились в жилой зоне г. Камбарки, и жители узнали об этом по сильному запаху (выбросами заинтересовались даже в соседнем с Камбаркой башкирском г. Нефтекамске). А еще жители Камбарки наблюдали за «белой росой» (это очевидное свидетельство появления в атмосфере частиц оксида мышьяка, образование которых было установлено еще на экспериментальной установке на полигоне в Шиханах и вряд ли учитывалось теоретиком процесса генералом В. И. Холстовым, который был уверен, что мышьяк в конце процесса существует в виде хорошо растворимого арсенита натрия NaH2AsO3). Создатели промышленных установок польстились на идею ускорять завершение реакции люизита со щелочью продувкой реакторов сжатым азотом, а также пожадничали на фильтрах. После этого вынос «летучих частиц» (трехокиси мышьяка As2O3 в виде субмикрочастиц размером 10–20 мкм) в атмосферу города был неизбежен. В конце августа Росприроднадзор обратился в Генеральную прокуратуру с просьбой принять меры в отношении должностных лиц объекта химоружия (основания: объект не был введен в эксплуатацию, складирование реакционных масс после переработки люизита осуществлялось на открытой площадке и т. д.). В конце сентября выяснилось, что объект вообще нельзя считать законно действующим — он не был принят государственной инспекцией по охране труда Удмуртии, а инспекторов на объект военные просто не допускали. В декабре в Ростехнадзоре шла государственная экологическая экспертиза «дополнения к ТЭО» объекта в Камбарке, который в это время уже вовсю уничтожал люизит.
В конце лета в Камбарку был прислан разбираться с жалобами жителей полковник О. А. Сильнягин. Он начал рассказывать прессе, что еще в июле, оказывается, установки были оснащены фильтрами (это надо было сделать не в июле, а до мартовского пуска). А чтобы жители не особенно жаловались на судьбу, полковник из Москвы всех интересующихся химической безопасностью при не самой удачной ликвидации люизита зачислил в число лиц, «объективно работающих на подрыв международного престижа России» [1008].
Летом, то есть после окончания уничтожения люизита в Горном и в ходе его активного уничтожения в Камбарке (к тому моменту было уничтожено 1000 т люизита), Г. Г. Онищенко утвердил четыре гигиенических стандарта, относящихся к работе с люизитом (на коже, на оборудовании, а также в почве и в воде) [601,602].
В июне генерал В. П. Капашин уполномочил ТАСС объявить, что «строительство первой очереди первого комплекса объекта по уничтожению химоружия в Кировской области завершится 1 июля».
Фактически объект в Мирном-Марадыковском (Кировская обл.) был пущен 8 сентября. Он начал ликвидировать советский V-газ путем заливки воды в свободное пространство авиахимбоеприпасов (срок естественного гидролиза V-газа и превращения его в реакционную массу — три месяца). К 13 октября вода была залита в 6180 боеприпасов. Никаких сообщений об инцидентах населению не сообщалось (укажем, что армия США сообщила обществу, что при экспериментальном уничтожении VX был зафиксирован «3691 аварийный сигнал тревоги о значительных нарушениях» [943]).
Нежелание обсуждать возможные аварии проявилось 12 октября во время организованного Зеленым крестом Кировской обл. форума на тему «Уничтожение химического оружия в Кировской области». Руководительница местного Зеленого креста Т. Я. Ашихмина отметила заслуги военных («контакт с ними полный»). Контакт был до такой степени «полный», что когда на трибуну вышел ученый из Ижевска В. М. Колодкин и начал вести профессиональное (теоретическое) обсуждение возможных сценариев аварий при уничтожении химоружия, то слушать его не стали — он был просто изгнан с трибуны [967].
