Серьезный толчок этому направлению был дан в 1930–1931 гг., когда ВОХИМУ после не очень удачных опытов на обычных полигонах провело две специальные экспедиции по изучению распространения ЯД-волн на большие расстояния на «степных просторах»: осеннюю — возле Астрахани [311], весеннюю — в районе Ново-Орска [313]. Именно тогда были установлены боевые дистанции распространения ЯД-волн (адамсита, хлорацетофенона) при различных условиях, а также сформулированы правила расчета распространения ЯД-волн в боевых условиях. Как оказалось, в зимнее время ЯД-волна может распространяться на расстояния до 80 км, и это знание стало большой тайной Красной армии.
Для заражения местности СОВ химические войска Красной армии использовали химические фугасы, носимые приборы заражения (НПЗ), минометы, а также боевые химические машины (БХМ).
Первые химические фугасы были испытаны в 1928 г. на основе модели и под руководством военных химиков Германии (полигон в Шиханах). Потом прошли чисто советские испытания в Кузьминках (апрель 1930 г.) [217] и на военно-химическом полигоне МВО во Фролищах (август 1931 г.). В системе химического вооружения РККА химический фугас оказался в 1932 г., когда РВС СССР решением от 27 февраля поставил на вооружение фугас ХФ, который предназначали для «заражения местности СОВ внезапно для противника» [90]. Он представлял собой цилиндр, игравший роль направляющего ствола, со вставленным резервуаром для ОВ емкостью 5 л и вышибным и разрывным зарядами. Фугасы закапывались в землю или устанавливались на ее поверхности группами по 10–20 шт. При получении сигнала по проводам или по радио резервуар с ОВ выбрасывался из цилиндра на высоту 6–12 м и заражал площадь до 300 м2 с необходимой плотностью (20–25 г/м2) [288]. В том же 1932 г. были запланированы испытания фугаса для заражения синильной кислотой и телемеханического устройства для его подрыва. Впрочем, химфугас оказался не очень надежным, о чем свидетельствуют события лета 1933 г. в ЛВО, когда серию невзорвавшихся фугасов пришлось выкапывать и уничтожать подрывом.
Тактико-технические требования на новые химические фугасы двух типов были сформулированы в 1937 г. [283]. Во-первых, было решено начать создание фугаса с емкостью 20 л ОВ (в первую очередь имелся в виду вязкий иприт). Было предусмотрено заражение с помощью одного фугаса большой площади, не менее 1000 м2, хотя тактика оставалась прежней — подрыв групп фугасов по 10–20 шт. Другой тип фугаса предназначался для заражения закрытых помещений, которые должны были перейти в руки вероятного противника. В этих мини-фугасах объем ОВ предполагался небольшим — около 200 см3.
Обращаясь к приборам для заражения местности [212], отметим, что первый ранцевый (носимый) прибор для заражения НПЗ, который предназначался для заражения местности ипритом силами химических войск, начал разрабатываться с 1925 г. В 1926–1927 гг. он был испытан на полигонах в Кузьминках (Москва) и Луге (Ленинград) и 5 августа 1927 г. принят на вооружение [78]. Рабочая емкость НПЗ составляла 8 л, причем для обеспечения истечения ОВ использовалось добавочное давление. Заражаемая площадь составляла 800 м2. Впрочем, в войсках он не привился, в основном из-за сложности обслуживания.
В 1930 г. РВС СССР вооружил химические войска, а также полковые химические взводы новым прибором НПЗ-2, где добавочное давление уже не применялось (прибор НПЗ при этом с вооружения не снимался) [81]. Новый прибор разработал московский ремонтный артиллерийский завод «Мастяжарт» (в этот период он как раз преобразовывался в завод № 67 и вставал на долгий путь развития вплоть до нынешнего «Базальта»), и в течение зимы и весны 1930 г. он прошел опытные и войсковые испытания на полигоне в Кузьминках. Рабочий объем — 18 л ОВ, вес неснаряженного прибора — 6 кг, заражаемая площадь — от 600 до 1100 м2 с шириной полосы до 2 м [213]. Однако вскоре выяснилась негодность и этого образца, так что его конструкцию пришлось менять. К 1933 г. на вооружении Красной армии появился уже прибор НПЗ-3 с той же емкостью (изготовитель — завод «Вулкан»). Заражаемая СОВ площадь (главным образом там, где не было возможности использовать БХМ) составляла от 200 до 800 м2 (это техническая площадь заражения, а тактическая могла доходить до 3000 м2) с шириной полосы заражения 2–4 м и плотностью 10–50 г/м2. Время опорожнения прибора НПЗ-3 составляло примерно 8 минут, а время перезарядки — 4–5 минут [213].
Естественно, руководство армии стремилось повысить эффективность химических подразделений при проведении операций по заражению местности, и оно поощряло пересадку ОВ на движители — механические или живые. Опытный образец велосипедного прибора для заражения (ВПЗ) испытывался в 1926–1928 гг. (количество ОВ — 11 л, заражаемая площадь — 1200 м2, давление — 4 атм.) [212]. Была попытка создать и мотоциклетный прибор для заражения, и даже заражающую двуколку (обычную бочку с ипритом емкостью 217 л, погруженную на конную повозку) [212]. Конечно, не все эти изыски 1926–1928 гг. пошли дальше опытных образцов, тем не менее ВПЗ в 1932 г. попал-таки в армию.
На рубеже 20–30-х гг. маломощные движители для перемещения приборов заражения местности стали постепенно терять значение, уступив место автомобилям [277], тракторам и танкам. К началу 30-х гг. химические войска уже изменили мечтам о заражении с велосипедов, мотоциклов и конных повозок и начали делать это с использованием боевых химических машин (БХМ) [282].
Именно итогом работы по последовательной пересадке нападающих на автомобиль и танк стали первые устройства такого рода: автомобиль БХМ-1 и химический танк на базе танка Т-26. Как заявлял еще в 1929 г. Я. М. Фишман, «механизация будет заключаться в значительном увеличении боевой емкости приборов и в постановке их на самоходные шасси». Разумеется, инициатором пересадки пеших химиков на автомобили, трактора и танки был РВС СССР. Так, обсудив 23 августа 1931 г. в очередной раз проблему «О состоянии работ по системе химического вооружения», высший орган военной власти зафиксировал, что «химические войска не оснащены моторизованными средствами заражения».
Справедливости ради отметим, что начало этому дали опыты, которые были выполнены на полигоне в Шиханах еще в 1928 г. совместно с немецкими военными химиками: тогда была впервые испытана немецкая цистерна на автомобиле для заражения местности СОВ. Саму машину БХМ-1, предназначавшуюся для заражения местности, испытали на химическом полигоне МВО во Фролищах (Нижегородская обл.) в 1931 г. [215]. Создали ее на заводе «Промет» (Ленинград) на базе полуторатонного трехосного грузовика «Форд» (ГАЗ АА) и предназначали для разливки на местности одной тонны СОВ (боевая емкость — 800 л). Именно в ней был воплощен опыт знакомства с немецкими «цистернами на колесах». Во всяком случае, во время испытаний во Фролищах параллельно с машиной «Промет» участвовала и немецкая автоцистерна «Крупп» (в отсутствие немцев), причем немецкие распылители оказались на разливке иприта надежнее советских [215]. Принятие на вооружение БХМ-1 состоялось в 1932 г. решением РВС в рамках системы химического вооружения. Ее предназначали для заражения местности СОВ и поставляли самостоятельным химическим частям и химическим взводам кавалерийских и механизированных частей [90]. Характеристики [288]: площадь заражения при одной зарядке — 40 тыс. м2, ширина полосы — 25 м, плотность заражения — 25 г/м2.
